- По улице пойдёшь, мимо не пройдёшь - флаг тама.
- Ты со мной? - спросил Любу.
- Стираться буду, - укоризненный ответ.
Администрацию нашёл. Зашёл. Люди работают - ненастье дисциплине не указ. Хотя, какая работа - отбывают. Я вошёл - все глаза на меня. Показал пальцем на дверь с табличкой. Закивали - на месте. Постучал, вошёл, показал удостоверение Администрации Главы государства. Сельский Глава закашлялся.
- Чем могу служить?
- Брак зарегистрировать можете?
- То есть?
- Пожениться мы хотим….
- Когда?
- Сию минуту.
- Простите, есть определённые правила - сроки, прописка. Вы, как я вижу, человек приезжий…. А девушка ваша?
- А если будет звонок? Оттуда, - потыкал пальцем в потолок.
Глава опасливо покосился на палец и потолок, промолчал, пожав плечами. Я достал мобилу. Она спутниковая - по барабану все расстояния. Набрал номер, в двух словах объяснил желание. Добавил твёрдо - мне надо.
На том конце коротко хохотнули:
- Ну, ты Гладышев, что-нибудь да отчебучишь. Наши поздравления. Есть кто рядом?
Я передал трубку местному Главе. Тот взял её кончиками пальцев, косясь с опаской.
- Да…. да…. да…
Потом назвал себя и опекаемое им поселение.
За окном надрывается вьюга. Мы молча сидим и смотрим на чёрный аппарат, который должен разразиться трелью и приказать хозяину кабинета объявить нас с Любой мужем и женой. Сидим, молчим, ждём. Мне надоело.
- Магазин далеко?
- Так это… здесь же - с обратной стороны.
Нашёл, вошёл, огляделся. Выбор не велик, но для села вполне приличен. Бросил взгляд в кошелёк - кредиткой здесь не размашешься. Наличка ещё есть.
- Доставочку обеспечите - закажу много.
- А куда? - молодая располневшая продавщица была само обаяние.
- Вот если по этой улице пойти туда, с правой стороны последний дом.
- Так это Морозовых дом.
- Да-да, Морозовых.
- Родственник что ль?
- Не важно.
Загрузил в пакеты шампанское, коньяк, фрукты и конфеты. Остальное обещали донести. Вышел на крыльцо - Глава бежит, простоволосый, в пиджачке, как сидел.
- Позвонили…. позвонили…. от самого губернатора позвонили. Где ваша невеста? Где остановились-то? Сюда подойдёте или мы к вам?
- Вы к нам. Алексея Морозова дом знаете?
- Деда Мороза? Кто ж его не знает?
Свидетелями стали наши хозяева. Шокировало их не скоропалительность нашего решения, а суета и угодливость сельского Главы. Видать, не простые мы люди, раз он в дом примчался с печатью и книгой записей актов гражданского состояния.
Люба приняла всё, как должное, и бровью не повела.
Наутро Глава прислал свою Ниву, и конвоируемые бульдозером мы двинулись в Лебяжье. Впрочем, пурга начала утихать ещё с вечера. Ночью даже вызвездило, и тряпнул мороз. Утром ещё задувало немного, а потом брызнуло солнце.
Мы сидели на заднем сиденье и без конца целовались. Даже ночью моя молодая жена не была такой суперактивной. Обида кольнула сердце: она рада, что едет домой, едет не одна, с мужем - москвичом, красавцем, богачом, перед которым стелятся сельские Главы. И за сутки супружества ни одного слова о любви. Впрочем, и я не проронил. Обстряпали свадьбу, как коммерческую сделку. Вот мама обидится. Поймёт ли? Не поймёт и не простит - ей кроме Даши никто не нужен. Эх, Даша, Даша….
Новые родственники встретили меня без энтузиазма, прямо скажем, настороженно. Угостили, конечно. А когда теща стелила нам постель, так горестно вздыхала, что мне и ложиться расхотелось.
Утром, когда заскрипели на кухне половицы, Люба сбежала от меня в одной сорочке. Я не спал.
- Ну, рассказывай, дочь, - приказал глухой бас.
Вскоре из кухонки послышались всхлипы. Лежать, слушать, терпеть всё это не осталось больше сил.
- Доброе утро! - моя приветливая улыбка растопила бы и снежной бабе сердце.
Родственники угрюмо молчали. Люба, подперев спиной печь, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, отвернулась к входной двери. Тесть сидел за столом, опустив могучие плечи и бороду. Тёща промокала глаза кончиком платка в углу под образами. Волчонком смотрел тринадцатилетний шурин.
Тесть, после тягостной паузы:
- Ты это, вот что, мил человек, сбирай манатки и дуй отседова - не распознали мы в тебе родственника. Любка сглупила да одумалась. Так что, звиняй и прощевай….
Что тут ответишь? Чёрт, как не везёт мне с бабами. Только стыд да головная боль от всех этих любовей. Оделся трясущимися руками, шагнул к двери. Стоп. Что же я делаю? Обернулся. Ах, кержаки сибирские, мать вашу…. Лёшку Гладышева, советника Президента, в шею, как паршивого щенка пинком?
- А ты что стоишь? - рявкнул на жену. - Гонят, значит поехали.
Люба подняла на меня заплаканные глаза. В них - боль, страх, растерянность и… любовь. Да любовь - страсть, верность, обожание, благодарность. Так смотрит любящая женщина на своего мужчину. Так смотрела на меня Даша в дни нашего счастья.
Пауза. Тишина. Ходики на стене, как Кремлёвские куранты.
- Тебя за косу тащить?
И Люба сорвалась с места, кинулась в спальню, рискуя растерять на бегу груди. Чемодан хлопнулся на кровать, бельё полетело в него. Люба одевалась второпях, боясь, что уйду, не дождавшись.
Первой очнулась тёща.
- Отец ты что? Ну, поженились - тебя не спросились - и пусть живут. Не пущу.
Она забаррикадировала собой дверь в спальню. Потом решила, что дочь ей так не удержать, бросилась ко мне.
- Ты прости нас, мил человек, не слушай старого хрыча. Не горячись, раздевайся, - она расстегнула куртку и вдруг уткнулась носом в мой свитер и заплакала.
Я обнял её за плечи. Тесть встал и вышел, за ним щурячок - взгляд его не подобрел. Понемногу страсти улеглись. Стали разговоры разговаривать, будто заново знакомиться.
- Так что, дочка, звиняй - не предупредила. Я к тому, что не готовы мы свадьбу тебе справлять.
Уяснив, о чём он, сунул руку в портмоне и выложил на стол всё, что имел. Для села это были большие деньги, очень большие. Все смотрели, как завороженные. Но Люба подошла и ополовинила их:
- Для застолья и этого хватит.
Началась суета предсвадебная, родня понабежала. Столы крыли через две комнаты.
Люба, уловив минутку:
- Давай останемся: в Новосибирск сгоняем, купим кольца, платье свадебное мне, костюм тебе - куда ты так спешишь?
- Давай уедим, ведь я на службе - а кольца, платья по дороге купим.
- Ты сказал платья?
- Я сказал, платья.
- Ты много получаешь?
- Достаточно.
- Сколько будешь выделять мне на наряды?
- Как любить будешь.
Люба чуть не соблазнила меня в переполненной избе.
В разгар застолья пробрался ко мне щурячок:
- Слышь, зовут тама….
Вышли за ворота. Несколько парней покуривают. Вида вобщем-то не воинственного. Ага, вот он, Вызывало. Парень крупный. С лицом топорной работы и в белых бурках - сельский модник.
- Ты что ль жених? Щас морду бить буду - Любка-то моя.
- Если я вам это позволю, - процитировал Дартаньяна.
Он шагнул ко мне, переваливаясь, как медведь, на кривых и крепких ногах. А я бочком-бочком в сторону, на оперативный простор. Кинул взгляд на зрителей - парни в прежних позах, ничуть не сомневаются в исходе поединка.
Он ударил. Но так неожиданно, что я чуть не пропустил удар. Ждал всего - левой, правой, в лицо, живот. А он ногой в пах.
На каждый удар есть с десяток контрприёмов - отрабатываются они до автоматизма. Шаг в сторону - нога летит мимо. Присел, подсёк - соперник мой хряпнулся на спину, утробно хлюпнув внутренностями.
- Не ушибся?
Среди парней прокатился смешок. Цирк! Я готов был продолжать представление. А соперник в борьбе за руку моей жены вдруг сел и заплакал:
- Слышь, отдай мне Любку. Не знаешь, как я её люблю. Откуда взялся?
Разыскал глазами шурина:
- Сбегай, Санька, за водкой - откупную ставлю за Любашу.
Смышлёный мальчишка мигом вертанулся - бутылки нёс в руках и подмышками. Следом спешила Люба, нарядная, расстроенная.
- Только попробуйте.
Шагнул к ребятам, протянул руку:
- Алексей.
Парни здоровались, свёртывали пробки с бутылок, пили из горла, не закусывая. Люба гладила по голове моего соперника и приговаривала:
- Вовка, ты Вовка….
Он пьяно рыдал, размазывая кулаками по лицу слёзы и сопли.
Вот так, ребята, я женился.
Вообще-то хотел рассказать, что мы с Билли сотворили на Курилах, и отвлёкся. Однако думаю, если бы сказал только, что взлетел в Москве холостым, а появился в Южно-Сахалинске женатым, читателям вряд ли это понравилось. Всё равно потребовали объяснений. Тогда позвольте ещё пару фраз о личном, и приступим к делам государственным.
В Новосибирске мы задержались на два дня - уладили кое-какие дела в Любином ВУЗе. Были каникулы, но звонок из Кремля наделал шуму не только в деканате, но и в ректорате. Короче, когда мы поднимались на борт авиалайнера, в новом Любином кейсе лежал документ, гласивший о том, что студентка градостроительной кафедры направляется на технологическую практику в группу спецпредставителя Президента России Гладышева А.В.