Худенькая девушка с нервным лицом приостановилась, вглядываясь.
- Алекс? Ну, точно! Лёшка, привет! Какими судьбами?
- Живу в бабушкиной квартире.
- Соседи, стало быть. Женат, холост? Учишься или работаешь?
- Учусь, холост. А ты?
- Была, за папуасом. Представляешь, поехала дура к нему в Черномордию…. Ну, в Африку - куда? куда? Людоед оказался. Сынишку отнял, сама еле вырвалась - благо гражданство не поменяла.
- Жанка, - я был рад встрече и ласково потрепал её по щеке.
- Но-но, студент, сначала научись зарабатывать, потом женись…
- Студенты, значит, не в моде?
- За тебя, наверное, пошла - у тебя предки богатые.
- Разошлись они.
- Бывает. Играешь? - Жанка царапнула струны ногтём. - Приползай вечером в коробку - потусуемся.
У меня совсем не было сексуального опыта, и я подумал, не плохо бы приобрести его с Жанкой. Она чмокнула меня и ладошкой размазала след помадный по щеке:
- Пока.
Посмотрел ей вслед, на худой вихлявшийся зад, и мне расхотелось приобретать сексуальный опыт с Жанкой. Однако ради вечернего рандеву перекроил распорядок дня - после Адмиральского часа укатил на тренировку. Вечером спустился во двор.
- Алекс вернулся, - представила меня Жанка кучке молодых людей от пятнадцати до двадцати лет, оккупировавших перед закатом хоккейную коробку.
Я не увидел знакомых лиц - мне тоже не обрадовались. Девицы курили в кругу, дрыгали ногами, крутили попами. В другом кругу ритмично поводили плечами парни. Музыкально оформляли тусовку два гитариста - один в полосатой майке десантника, у другого на предплечье рядом с якорем темнела наколка - КТОФ. Кивнул на них Жанке и, получив Высочайшее Позволение, перебрался на скамейку к оркестровой группе. Послушал, попробовал и присоединился. Десантник хмыкнул неопределённо, моряк кивнул ободряюще….
Перед сном:
- Билли, как дела?
- Пытаюсь создать математическую модель человека.
- Думаешь это возможно? А для чего?
- Чтобы понять, чем он дышит, о чём думает, чего хочет.
- Я тебе и так скажу - дышит кислородом, думает о сексе, хочет денег.
- Умно.
- Ну, трудись-трудись….
Следующий мой вечерний визит в хоккейную коробку был менее удачным. Возможно, сказалось отсутствие Жанки - она работала официанткой в ресторане и отдыхала только по понедельникам. Лишь уселся на оркестровую скамейку, ко мне подошли трое.
- Ты зачастил, чувак. Если хочешь прописаться - проставляйся.
Ни тема, ни тон их речи мне не понравились. Я покосился на коллег по музыке. Десантник отвернулся с отсутствующим лицом. Моряк увлёкся пятнышком на брюках. Понял: подошедшие - люди авторитетные.
- Ты кто?
- Сорока.
- Где хвост оставил?
- Шутник? Сейчас очки пропишу - увидишь.
Очки, в смысле, затемнённые - "фонари" скрывать.
- Кто-то был бы против - я никогда. Сейчас вернусь.
Мамину гитару некому доверить, понёс домой.
- Не вернёшься - не обидимся, чувак.
Дома повесил на место инструмент, поменял прикид на попроще - предстоящие "танцы" обещали быть пыльными. Кинул взгляд на компьютер - моё детище трудилось, не покладая рук. Эх, Билли, Билли, думаешь, как осчастливить человечество, а это человечество собралось меня бить.
Включил освещение коробки и вышел в её центр. Похрустел шейными позвонками, пощёлкал ключицами, попрыгал, разминаясь.
- Ну, смелее. Где тут известный окулист?
Вышли двое. Сорока кинул локти за спиной на заборчик коробки и ноги скрестил во фривольной позе. Ухмыляется, цирка ждёт. Ну, будет цирк.
Бить я их не бил - злости ещё не было. Ловил на контрприём и аккуратно укладывал на газон. Один вооружился кастетом.
- Убери - ручонку сломаю, - предупредил я.
Он не послушался, а я не сдержал слово - поймал его в атаке, чуток помог ускориться, и он обрушился головой на ни в чём неповинный заборчик. Затих. Наверное, ушибся. Да как бы шею не сломал. Коробку тоже жалко.
- Чё глазеете? А ну гурьбой - Сорока пинками и тычками гнал на меня толпу подростков.
- Смелее, смелее, - подбадривал и я.
Крутился, как белка в колесе, аккуратно ронял их на земь в стиле айкидо и никого не ударил. Девчонки ахали и визжали - думаю, от восторга. Вдруг знакомый и любимый голос, лёгкий плеск ладошек:
- Браво-брависсимо! Ты ещё в детский сад не забудь заглянуть.
Мама! Мамочка! Здесь? Приехала!
Я бросился на остатки сильно поредевшего воинства - у, гады, порешу! Парни врассыпную. Исполнил кульбит на прощание - это для девиц - перемахнул заборчик, подхватил маму на руки, закружил, понёс домой.
Она:
- Рюкзак, рюкзак - там все сокровища!
Прихватил и рюкзак.
Мы пили чай.
- Колотун-бабай сейчас в Якутии.
- Это в июле-то?
- Представляешь, утром всё бело от инея. Солнце встанет - роса блестит. В полдень жара. Ночью у костра греемся - в палатке даже в спальном мешке не заснёшь. Попростывали все, и решили свернуться. Смотри, что привезла…
Среди прочих якутских трофеев сверкал алмаз. Настоящий. Не силён в каратах - стекляшка в полногтя мизинца.
- Место запомнила? На следующий год рванём вдвоём, нароем-намоем, богатенькими будем.
Неделю мы разбирали мамины трофеи. Она из дома носа не кажет. Он у неё, и лоб, и щёки, и даже шея в красных пятнах. На руках - о, ужас! - "цыпки".
- Это от ледяной воды, - жаловалась мама.
Втирала кремы в кожу и сетовала:
- Кабы до учебного года зажило.
Пили чай.
- Ма, что такое русский народ?
- Здрасьте-приехали. Школу забыл?
- Нет, ты скажи не по-учебному - как сама понимаешь…
- На эту тему можно говорить до бесконечности. Есть такая теория: будто Земля - живой организмом. Там русским отведена роль нервов - вся боль планеты проходит через нас. Никто так не может чувствовать и переживать. Достаточно?
- Интересно.
Интересная мысль! Надо бы Билли подсказать. Хотя, если это зафиксировано в Инете, ему и без меня доступно.
Следующий свой визит в коробку приурочил к Жанкиному выходному. Но сначала подготовился - сделал заказ в ближайшей кафешке. Сидел с гитарой на своём месте - купил новую, покаявшись маме. Народ потихоньку подтягивался. Жанка!
- Наслышана, наслышана. Герой! Тема есть на миллион - чуть позже. А это что за дела?
Во двор вошла "фура" и начала разгружаться. Ребята в униформе "Макдоналдс" таскали в коробку пластиковые столики, стулья, накрывали яствами, питьём.
- Совсем онаглели буржуи! Ну, я им щас…
Удержал Жанку за руку:
- Это я проставляюсь.
- Ты? Ну, дела.
Подружка моя не смогла устоять на месте, шмыгнула к девчатам, потом к ребятам. Сервировка ещё не закончилась, мои вчерашние недруги, а теперь, уверен, друзья не разлей вода, рассаживались за столики. Впрочем, они внесли свою поправку - сдвинули их вместе. Сорока с подручниками не появился - то ли заняты были, то ли проигнорировали попытку примириться. Морячок с десантником пожали руку. Мы ударили по струнам, а девчонки накрыли нам в "оркестровой яме". Спиртного не было, но народ веселился от души. Притащили колонки, протянули удлинитель, подключили микрофон караоке - от желающих спеть не было отбоя.
В разгар веселья Жанка подошла с незнакомой миловидной девушкой.
- Алекс, знакомься - Даша.
- Даша, - прошелестели пухленькие губки.
Я кивнул - усвоил, мол.
- Алекс, девушке надо помочь. Сорока и с неё проставы требует. - Жанка округлила глаза. - Натурой.
Я бросил на Дашу любопытный взгляд - глаза большие, синие, грустные, строгие, прекрасные.
- А что? Здоровое чувство к красивой девушке.
- Не пошли. Лучше скажи - поможешь?
- Что надо сделать?
- Ну…. скажи, что это твоя девушка… Кто сунется - сразу по рогам.
- Легко.
Жанка покосилась подозрительно:
- Только вы не очень-то заигрывайтесь. Помни, Алекс, ты - мой.
Чуть позже взял микрофон в руки и объявил, что следующая песня исполняется для любимой девушки. Коллеги мои играли, а я пел и, как заправский эстрадный артист, выделывал в коробке танцевальные па. Подвальсировал к сидящей за столом Даше и чмокнул её в щёчку - чтобы всем всё стало ясно….
Дома признался:
- Билли мне нравится одна девушка.
- Давно пора, Создатель - пик твоей сексуальности уже позади.
- Я серьёзно.
- Я тоже….
Дашу увидел дня через три после нашего знакомства. Она плакала, закрывая лицо ладонями. Прихватили её у подъезда Сорока с известными уже приятелями. Кровь ударила мне в голову. Сработал инстинкт далёких и диких предков - не жалея живота своего, защищать самку и детёнышей. Разрывая одежду о кусты акации, полетели на клумбы приятели. Сорока попятился.
- Тебе разве не сказали, что Даша - моя девушка?
- Н-нет, - он пятился и отчаянно боялся, боялся всеми клетками своего организма.
- Ну, извини - буду бить тебя непредупреждённого.
- Не надо, - попросил Сорока.
- Не надо, - попросила Даша.
- Проси прощения, урод.
- Слышь, ты, прости.
- Не так, - схватил Сороку за нос, прищемил его большим и указательным пальцем. - На коленочки встань, на коленочки.
Манипулируя Сорокиным клювом, поставил его на колени:
- Клянись, что больше не будешь.
- Не буду, - гундосил шишкарь дворовый.
- Отпусти его, - попросила Даша.
- Брысь, - сказал я, отпуская.