В следующий миг магический свет погас и воцарилась тьма, рассеиваемая лишь полыхающими глазами гала. Подземный демон хищно оскалился, резко сжал ладони и шевельнул запястьями – мальчишек потянуло к нему, как на аркане.
– Твоим именем… Нгхул’Трезим… приказываю – повинуйся!!! – прерывающимся голосом закричал Креол, с ужасом чувствуя, как ноги идут вперед вопреки воле хозяина. – Твоей… клятвой… нерушимой… Нгхул’Трезим!!!
– Это не мое имя, человеческий детеныш, – ласково улыбнулся демон. – Такая маленькая-маленькая хитрость… Нгхул’Трезим – это имя одного из моих кузенов. Окажетесь в Стране без Возврата – передавайте ему поклон…
– Чрево Тиамат… – прошептал Креол, не в силах оторвать глаз от зубов-игл, приближающихся к горлу.
– Я же говорил!.. – озлобленно ударил его в плечо Шамшуддин. – Здорово ты знаешь, что делаешь!..
– Лучше ему врежь, недоумок!!! – заорал Креол. – Пережми ему вены!!!
Шамшуддин изумленно расширил глаза. Демон, уже подтащивший учеников мага вплотную, озадаченно моргнул… но тут его ногу с силой хлестнуло цепью. Один-единственный удар, но Шамшуддину он обошелся чрезвычайно дорого – в глазах помутилось, колени подкосились, и его вырвало прямо на гала. Тот брезгливо отшвырнул перепачканного мальчишку, оставив на тунике пять расплывающихся кровавых полос, и взмахнул ногой, отбрасывая прочь злополучную цепь.
Креол почувствовал, что напряжение спадает, тело вновь подчиняется. Он мгновенно выхватил обсидиановый нож и вонзил его прямо в живот проклятому гала. Железо не проткнуло бы этой кожи, однако освященный обсидиан пронзает плоть демона легче, чем мягкую глину.
Но только пронзает. Не убивает. По морде гала лишь прокатилась болезненная судорога, из раны хлынула черная маслянистая жидкость, но этим все и ограничилось. Чудовище изрыгнуло несколько ругательств на языке мертвых и ударило Креола по лицу, едва не снеся нижнюю челюсть. Ученик мага отлетел назад и упал на Шамшуддина, обливаясь кровью.
Демон вытащил из живота нож, презрительно сломал стеклянистое лезвие двумя пальцами, отбросил обломки прочь и поднял бездыханных мальчишек за шкирки, словно двух слепых котят. Плечевые змеи радостно устремились к добыче, вонзаясь в кожу крохотными зубами. Во все стороны полетели кровавые брызги и клочья мяса – омерзительные гады с бешеной скоростью начали проедать тоннели в плоти.
Гала закатил глаза, чувствуя, как тело наполняется блаженной сытостью… но тут из коридора донеслось торопливое шлепанье босых ног. Демон настороженно прислушался, а в следующий миг грязно выругался и с силой отбросил Креола с Шамшуддином, не обращая внимания на разочарованное шипение змей. Уже не думая о добыче, он поднял руки и начал растворяться в воздухе, возвращаясь в Кур.
Но ему не хватило какой-то секунды. Дверь распахнулась, словно в нее ударили молотом, и на пороге появился тощий силуэт, окруженный пылающим ореолом.
– Смердящие выблядки, вот вы где!!! – прокаркал Халай Джи Беш, поднимая чародейский жезл. – Я вас научу, где надо гадить!!!
С кончика жезла сорвался ослепительный-белый сполох. Демон вскрикнул от боли… рванулся… но колдовской речитатив, изливающийся из сморщенных губ старого демонолога, пригвоздил его к полу. Халай Джи Беш изрыгнул еще несколько заклятий и неспешно прошествовал вперед, шагая прямо по телам своих учеников. Гала тоскливо завыл, не выдержав обманутых надежд… а потом вой перешел в жалобный скулеж. Старик достал из складок пояса изящный флакон, наполненный переливающейся радужной пылью…
Благовоние Зкауба.
– Учитель?.. – простонал Креол, с трудом разлепляя глаза, залитые сукровицей.
– Молчать, недоносок!!! – зарычал Халай, с силой опуская жезл ему на голову. – Запомни, жалкое отродье, демону верить нельзя!.. нельзя!.. нельзя!.. НЕЛЬЗЯ!!! Запомни это, запомни как следует!!!
– Учитель…
– Да, смердящее насекомое, я твой учитель, и уж я позабочусь, чтобы ты усвоил сегодняшний урок как подобает прилежному ученику…
На следующий день мертвый раб Асаггак вновь нес по темному подземелью каменную кадушку, до краев заполненную вонючей жижей. Он равнодушно открыл дверь, глядя пустыми глазами прямо перед собой, и начал разливать помои по чашкам. Отмерив две небольшие порции, зомби поставил остальное в центре и удалился.
– Чрево Тиамат!.. – ругнулся Креол, глядя на то, что налили ему. – Я все-таки надеялся, что Халай пришлет нам каши… хоть бы капельку дал, старый скряга…
– Да, пахнет отвратно… – грустно согласился Шамшуддин. – Ну что ж, в большом нарыве и гноя много…
– Чем вы недовольны, человеческие детеныши? – язвительно спросил демон-гала. – Угощайтесь, угощайтесь – я этим питаюсь уже три месяца…
Они трое по-прежнему находились в том же подземелье, что и вчера. Грязные, оборванные, сплошь в синяках и ссадинах – правда, самые серьезные раны Халай Джи Беш все же исцелил. А после этого он, решив преподать своим ученикам хороший урок, приковал их рядом с тем, кого они так неосмотрительно освободили. Конечно, позаботившись, чтобы никто из троих не мог дотянуться друг до друга…
– Халай – старый вонючий ишак… – пробурчал Креол, не решаясь вкусить "кушанье".
– Ну, он нам все-таки жизнь спас… – пожал плечами Шамшуддин.
– Нужны вы ему… – фыркнул демон. – Думаете, это он вас спасать торопился? Как бы не так! Почувствовал, что я освободился, вот и ринулся сломя голову… тьфу, надо было сразу удирать, так нет ведь, живота своего послушался…
– Как думаешь, долго мы еще здесь пробудем? – вздохнул Шамшуддин, не слушая жалоб демона.
– Надеюсь, не очень, – отодвинул свою чашку Креол. – Если мне все-таки придется жрать эту бурду, я дам нерушимую клятву убить Халая!
– Вас все-таки когда-нибудь отпустят… – хмуро посмотрел на него демон. – А мне тут сидеть, пока не сдохнет старый колдун… Кстати, когда выйдете на свободу, пришлете мне кружечку пива, а?..
– Скорее бык даст тебе молока, – плюнул в его сторону Креол. – Очень уж ты здорово благодаришь за помощь…
Шамшуддин, не выдержав сосущего чувства в животе, все-таки сделал глоток из своей чаши… и тут же изблевал все обратно. Даже в этой непроглядной тьме было видно, как позеленело его лицо.
– Ф-фух!.. – простонал он, растягиваясь на холодном полу. – Умирать с голоду буду, а это не проглочу… Эй, Креол, послушай-ка!
– Чего тебе? – огрызнулся Креол, безуспешно пытающийся открыть замок осколком обсидиана.
– У нас кровь смешалась – вон там, на полу. Это что значит – мы теперь вроде как кровные братья?
Креол посмотрел на темные пятна и безразлично пожал плечами.
– Формально – да, – кивнул он. – Ну и что с того?
– Здорово! – обрадовался Шамшуддин. – Я всегда хотел завести побратима!
– Да, вот уж радость-то… – скривился Креол.
– А можно тогда называть тебя братом?
– Ладно, называй, если хочешь… – неохотно согласился Креол, поразмыслив пару секунд. – Но учти – я старший!
– Конечно, брат, как скажешь, – покладисто ухмыльнулся Шамшуддин.
– Эй, минуточку! – подал голос демон. – Моя кровь там тоже есть – значит, теперь я вам тоже кровный брат?! Нет уж, человеческие детеныши, я с вами брататься не собираюсь!
– Ну тогда побратайся с этими помоями! – швырнул в него чашкой Креол.
Демон облизнул испачканную морду, ядовито улыбнулся и приподнял каменную кадушку. В ней все еще оставалось больше половины…
Кого боятся маги
Утро. Раннее утро. Ласковые солнечные лучи щекочут глаза даже сквозь веки. С внутреннего дворика слышны журчание фонтана и детский смех.
Креол сладко зевнул, раскидывая руки в стороны. Вставать неохота. Еще слишком рано. Сегодня первый день месяца кин-Инанна. Это самый жаркий месяц в году – день тянется долго-долго, а ночь, наоборот, донельзя короткая. В такой зной лениво даже шевелиться – хочется лежать на теплой крыше и ничего не делать.
Вчера они с Шамшуддином засиделись допоздна. Старый ублюдок Халай впервые за три месяца сжалился над учениками – позволил отдыхать целых полдня. В питейном доме госпожи Нганду была опрокинута не одна кружка ячменного пива.
Правда, денег после той попойки не осталось совсем. Да их и было-то негусто – в карманах Креола и Шамшуддина редко встречаются даже медные сикли. Хотя оба из зажиточных семей.
Дед Шамшуддина – один из крупнейших землевладельцев Симуррума, а отец Креола – архимаг, один из богатейших аристократов Ура. Но до молодых наследников нет дела ни тому, ни другому. Старый Липит-Даган от души ненавидит незаконнорожденного внука, из-за которого его дочь лишилась честного имени. А Креол-старший вспоминает о существовании сына, только когда тот появляется перед глазами.
По счастью, маг – это очень уважаемая профессия. Даже если он только-только вступил в ученичество. Благоразумная госпожа Нганду никогда не отказывается ссудить двум ученикам кувшинчик-другой пива или хотя бы ячменной сикеры. В долг, все в долг. Когда Креол и Шамшуддин вырастут и оперятся, они уж, верно, не позабудут оказанных благодеяний.
Креол лениво поскреб ногтями грудь. Ни единого волоска. Ему уже почти шестнадцать, а шерсть на груди до сих пор не растет. Зато на верхней губе и подбородке первый пушок уже появился – спустя несколько лет он обязательно станет роскошными усами и бородой. Креол – не жрец, не раб и не содомит, так что будет носить длинную завитую бороду.
Сквозь полудрему донеслось тихое шлепанье. Босые ступни. Наверное, Шамшуддин продрал глаза и спускается в умывальную. Сегодня ученики мага ночевали на крыше – в такую жару лучше всего спать прямо под звездами. Блаженна прохлада шумерских ночей, ничто не сравнится с этой дивной негой…
– Яу-у-у-у-у-у!!! – разорвал тишину дикий вопль.