Оксана встретила Макса в закрытом ночном клубе. Она не знает о нем ничего: кто он, чем занимается, где и с кем проводит свободное время? Но Оксану неудержимо тянет к Максиму. Что это? Жажда секса? Желание получить какие-то новые ощущения и переживания? Или, может быть, что-то третье?
Леонид Алёхин
Море и дождь
1
Попасть к Круглову в "Точку сборки" можно двумя способами. Заплатить штуку грина за месячную членскую карту. Или понравиться Стасу. Нравятся Стасу очень красивые женщины и очень непростые мужчины. Поэтому среди богатых, красивых и непростых в "Точке" редко бывает скучно.
Еще Стае не приветствует тяжелые наркотики. Легкие - всякие порошки-таблетки-марки, - пожалуйста, развлекайтесь. Стае в молодости сам был не прочь по грибам, увлекался, как легко догадаться, Кастанедой. Так что к взыскующим внетелесного опыта относится с пониманием. Поэтому в "Точке" весело и ненапряжно.
А то, что в "Точке" играют лондонские диджеи, колдуют парижские повара и устроена она в выкупленном Стасом подмосковном самолетном ангаре - о таком в приличном обществе и не упоминают. Само собой разумеется.
Макс прошелся по первому этажу, поздоровался с барменами. Знакомых лиц не было, и он направился в VIP-ложу, маленький зал на втором этаже с мягкой мебелью, коврами и своим диджеем. Вежливый до незаметности охранник на входе в ложу скользнул взглядом по запястью Макса, по красному VlP-браслету. Только после этого включил улыбку, "узнал".
Браслет получить было сложно - Стае раздавал билеты в ложу по своему разумению. Для входа в "Точку" достаточно было ему нравиться. Чтобы подняться на второй этаж, Стаса надо было поразить. А вот потерять браслет и расположение Круглова было до обидного просто. Поэтому охранник не спешил узнавать всякого, кто подходил к заветной двери.
Макс браслет у Круглова купил. Не за деньги, правда, за Услугу. Стае ему был симпатичен, помог ему Макс охотно. Остались довольны друг другом. У Макса появилось место, где он мог расслабиться, послушать приятную музыку и разговоры хозяев жизни.
Сегодня хозяева жизни, обычно рассеянные по ложе, стянулись в одну точку, ближе к центру. Сначала Макс ошибочно принял за концентратора внимания необычайно яркую блондинку с матовой, будто сверкающей изнутри кожей. Тот сорт немного вульгарной красоты, который Макс характеризовал для себя как "порнографическую". При этом по манере держать бокал, по доносившимся до Макса оборотам речи он понял, что блондинка достигла своего уровня не съемками в сценах с брутальным аналом. И не прицепом за надежным папиком. Слишком расслабленна в своих дорогих украшениях. Слишком уверенно говорит.
Но тут сидевшая рядом с блондинкой стриженная ежиком брюнетка перебила ее. И сияние дивы поблекло. Стало понятно, вокруг кого на самом деле собрались люди в красных браслетах.
- Знаешь, Алина, твои рассуждения интересно слушать ровно до той степени, пока в них веришь, - сказала брюнетка.
Макс присел поодаль. Он безошибочно улавливал ноту силы в голосе брюнетки. Есть люди, которые победили в себе самый мучительный страх - страх перед мнением окружающих. Таких слушают. Слепо тянутся к ним, не понимая, в чем их притягательность.
- Если верить, что твоя "глянцевая империя", о которой напишут в "Форбс", делает реальность для людей терпимей, - тогда да, все замечательно. Что люди в состоянии забыть, читая журнал, что они пища. А красивые лица, которые смотрят на них со страниц, собираются их сожрать.
- Солнце, не все здесь разделяют твое увлечение социобиологией, - мягко заметила Алина.
Брюнетка сделала отметающий жест рукой.
- Не хватайся за умные слова, которых не понимаешь! - жестко сказала она. - На прошлой неделе у меня была встреча с Трампом. Он познакомил меня с человеком, который решает на территории бывшего СССР. Тот замечательно сказал, очень характерно: "В слове consumer ошибочно употреблен активный залог. Не они потребляют, а мы их потребляем".
- Ну, да, ну да, - некрасиво кривя рот, сказала Алина. - В консумации ты понимаешь.
- Играешь словами? - Блондинка картинно подняла бровь. - То, в чем я понимаю, - об этом ты не напишешь. Твои журналы - поваренная книга мелкого хищника. Рассказать тебе про крупных хищников, солнце?
- Ну, вы-то, очевидно, из крупных, - сказал Макс.
Все повернулись к нему. Алина смотрела с удивлением, получилось, он выступил на ее стороне. Брюнетка, у нее оказались неожиданно светлые глаза, готова была перенаправить агрессию на него.
- Я просто так понял, что, если у вас встреча с Трампом, - объяснил он, - вряд ли вы питаетесь планктоном.
- Чудная ирония. Хотите что-то добавить к беседе?
- Спросить. А вам не приходило в голову, что человечество на самом деле не делится, вот как вы хотите, - на хищников и жертв. Что все гораздо сложнее?
Брюнетка тряхнула головой.
- Да делите как угодно! Каждый делает это в меру своего развития. Я человек простой, мне ближе дихотомия. Вы, сужу по одежде и по сумочке на боку, человек сложный. Дружите, наверное, со Стасом, увлекаетесь философией. У вас в основе деления будет какая-нибудь мандала. Что меняется?
Макс улыбался. В одной фразе ему несколько раз указали его место на общественной лестнице, подчеркнув для совсем глухих, что вход в ложу он получил по знакомству, не в силу финансовой состоятельности. А значит, происходит обычное общение хищника, да еще крупного, с жертвой.
- Меняется многое, - сказал он. - Я когда-то собирался стать врачом. Учился. Помню, у нас была лекция о группах крови. История вопроса, первое разделение, второе, влияние на психотипы. И тут преподаватель говорит одну фразу. Он говорит - мы наблюдаем лишь поверхность. На поверхности все схожи. Медицина, биология, химия позволяют выделить различия. Мы можем отличить собаку от волка. Пантеру от тигра. Но мы все равно остаемся на поверхности. На наш поверхностный взгляд человечество состоит из особей одного вида, Homo sapiens. А под поверхностью текут четыре реки крови.
И через сто лет может обнаружиться, что они исходят вовсе не из одного источника, как мы думаем.
- Все это чистая фантастика, - сказал мужчина с гладким розовым лбом и характерными следами от удаления мешков под глазами. - Я врач-косметолог, хирург. То, что вы говорите, цитируете, - бред.
- А вы знаете, что негроиды плохо плавают и избегают употреблять в пищу птицу? - спросил Макс. - Что у детей монголоидных рас формирование половых признаков происходит в среднем на сорок процентов активней, чем у европеоидов? Или, неожиданный пример, почти курьез, но все же: все лауреаты Нобелевской премии по химии имели первую группу крови?
- Все это объяснимо, - начал хирург.
Брюнетка положила ладонь на рукав его костюма "Бриони".
- Да все понятно, Антон, - сказала она. - Вы, - обратилась она к Максу, - можете оставаться в рамках своей теории. Она никак не исключает того, о чем я говорю. Пусть человечество делится на четыре вида. Один из этих видов склонен жрать всех остальных. Имеете что-то возразить?
- Я вообще-то ничуть не хотел вам возражать, - искренне сказал Макс. - Просто пытался вызвать огонь с Алины на себя.
- Мне защитники не нужны, - сказала Алина. - Но мне ваша теория понравилась…
- Максим. Лучше Макс. Алина, а можно увлечь вас к бару на пару минут? Я был в отъезде несколько месяцев и совершенно не знаю, чем сейчас актуально запивать беседы по социобиологии.
По дороге Алина взяла Макса под локоть и сказала, доверительно наклоняя к нему платиновую голову:
- Оксана - неприятная сука. Спасибо, что забрал, а то бы мы с ней опять полаялись. Сколько раз себе говорила: не брать ее с собой. Ничего, обратно сама поедет, нас мой водитель вез. А тебя я раньше у Стаса не видела.
- Я редко бываю, - честно сказал Макс. - Больше в разъездах.
- А география разъездов какая?
- Широкая. За последний год где только не был. Тибет, Монголия, Новая Зеландия, Альпы…
- Ого, - Алина слегка прижалась бедром, - серьезный размах. А чем занимаешься?
- Я помогаю людям, - сказал Макс. - И не только.
- Не только помогаешь?
- Не только людям.
Алина засмеялась, низко, с приглашением.
- Да ты с загадкой! Сложный весь из себя. Вот чего у Ксаны, суки, не отнимешь - она любого двумя словами как в ящик уложит.
- Вы подруги?
- Еще не хватало! У меня издательский дом. А она представляет американского инвестора, который в меня вкладывает деньги. Хочет вложить. Сделка от нее зависит, стала бы я иначе ее с собой таскать.
Макс подвел Алину к стойке бара.
- Ильяс! - крикнул он. И добавил слов, состоявших на слух из жужжания и буквы "ы".
Маленький бармен кивнул и завозился с бутылками.
- Это на каком? - поинтересовалась Алина.
- На монгольском. Сейчас попробуешь напиток, которым взбадривались гонцы Чингисхана. Если новость не доходила вовремя, из гонца делали "мертвецкое колесо" - заламывали ноги к затылку, пока не трескался позвоночник.
- С нашими бы курьерами так…
- Ты хотела сказать: "какой ужас".
- Ну, да. И захлопать ресницами, вот так. - Алина не без успеха изобразила Барби. - Так я ближе к твоим общечеловеческим идеалам?
- Ты в них укладываешься полностью, - сказал Макс. - Мне даже не надо раздевать тебя, чтобы это проверить.
Шею Алины чуть тронула краска.
- Так уж и не надо? - спросила она, касаясь Макса перламутровым коленом.
Ильяс поставил перед ними два граненых стакана с мутной белой жидкостью.