- Ну этот дом на размер больше, чем нужно. А может, и на два.
Грей засмеялся.
- Вполне вероятно. Однако он, я уверен, понравится тебе. А сейчас пойдем. Думаю, нас давно с нетерпением ждут. - Зябко поежившись, он добавил: - К тому же я замерз: все-таки возраст сказывается.
Он плотнее запахнул пальто и широким шагом быстро прошел через решетчатые ворота, за которыми начинался разбитый перед домом сад. Немного помедлив, я последовал за ним.
Из-за тумана деревья в саду приобрели причудливые формы, и все вокруг казалось каким-то ненастоящим и чуть-чуть искаженным. Маленькие серые облачка стелились низко над землей, так что не было видно даже усыпанной гравием дорожки, и я слышал лишь невнятный шорох под ногами. А еще мне было очень холодно, сильнее, чем это можно было объяснить промозглостью весеннего вечера.
Замедлив шаг, я отстал от своего спутника. Грей остановился и нетерпеливо обернулся ко мне.
- Что случилось? - спросил он.
Я молчал, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить странное чувство, которое вызывали во мне и дом, и этот густой туман, но лишь пожал плечами и ответил:
- Ничего особенного. Пойдемте.
Грей пристально посмотрел на меня, не сказал больше ни слова, отвернулся и протянул руку к дверному молоточку.
И тут раздался угрожающий звон. Это не мог быть звук от удара медного льва на дверном молоточке, стучавшем о дубовую дверь. Этот мощный звон напоминал набатный бой церковного колокола, невероятно глубокий и громкий.
Грей содрогнулся, отскочил на полшага от двери и уставился на меня. Губы врача шевелились, но я не мог расслышать его слов из-за второго, еще более громкого удара гонга.
Четвертый, пятый и, наконец, шестой раз раздался этот оглушающий звон. Я выронил трость и саквояж на землю, закрыв ладонями виски и уши. Казалось, что этот звук исходил не из какого-то определенного места, а шел отовсюду сразу, и от этого вибрировала каждая отдельная молекула воздуха, стараясь сохранять ритм глухих колебаний.
Затем с такой же внезапностью, которая была еще более пугающей, чем сам звон, вновь воцарилась тишина, однако Грей и я еще несколько секунд неподвижно стояли, зажав уши руками и все время ожидая, что этот ужасный звук вот-вот повторится.
Наконец я медленно опустил руки, наклонился за тростью и саквояжем и снова посмотрел на дом. Дверь была открыта, и на входе стоял пожилой человек в полосатой ливрее дворецкого, который испуганно смотрел на нас. Я выпрямился, подошел к нему и протянул руку.
- Добрый вечер, - сказал я, стараясь сохранять спокойствие, если это было возможно в данной ситуации. - Мне сказали, что меня будут ждать. Меня зовут Крэйвен. Роберт Крэйвен.
На лице старика сначала отразилось недоумение, затем оно сменилось выражением растущего неверия и наконец почти ужасом.
- Мистер… Крэйвен? - пролепетал он. - Вы… Роберт? Роберт Крэйвен?
Я не успел ответить, так как в этот момент раздался радостный возглас: "Роберт! Мой мальчик!" - и Говард выскочил ко мне с распростертыми объятиями. Он был одет в домашний халат кирпичного цвета, а в уголке рта дымилась неизменная сигара.
Я поставил саквояж на пол, буквально заставил дворецкого взять мою шляпу и трость и бросился навстречу Говарду. Это было как-то глупо: ведь с нашей последней встречи прошло всего несколько недель, но я радовался так, словно мы не виделись целый год.
- Как хорошо, что ты наконец-то приехал, - сказал Говард, после того как обнял меня и при этом чуть не прижег мою щеку тлеющим кончиком сигары. Отстранившись от меня, он отошел в сторону и сделал широкий жест. - Как тебе нравится твой новый дом?
- Дверной звонок слишком громкий, - ответил я. - Но только чуть-чуть.
Говард наморщил лоб.
- Звонок? Что ты имеешь в виду? У нас… нет дверного звонка.
- Тогда это, должно быть, карманные часы одного из слуг, - пошутил я, - но с довольно громким боем. - Я тихо рассмеялся, но сразу же снова стал серьезным и, чуть обернувшись к двери, кивнул доктору Грею. - Доктор, расскажите ему, что произошло.
Грей послушно приблизился к нам, но повернулся не к Говарду, а ко мне. Растерянно глядя на меня, он наморщил лоб и сказал:
- Боюсь, что я не понимаю, о чем ты говоришь, Роберт.
- Да ладно вам, док. Все вы хорошо понимаете. Что это было? Маленькая шутка в виде приветствия? - Я вставил мизинец в левое ухо и демонстративно покрутил им. - Итак?
Грей отреагировал на мой шутливый жест быстрым смущенным взглядом в сторону Говарда и спросил:
- Что ты имеешь в виду, Роберт? Я ничего не слышал.
- Вы… - я запнулся, посмотрел на Грея, затем на Говарда. Но я же видел, как Грей - точно так же, как и я, - скорчил лицо от боли! Если они вдвоем решили разыграть меня, словно два школьника, то почему и нет? - Ладно, оставим это, - сказал я, пожимая плечами. - Вы сможете позже посмеяться. Когда меня не будет с вами. Сейчас у нас есть другие дела, которые нам нужно обсудить.
Но Говард продолжал смотреть на меня с таким искренним удивлением, что на какой-то миг я даже усомнился, а не показалось ли мне все это. Но только на один миг. Ведь у меня еще до сих пор звенело в ушах. Нет, единственное, что меня не устраивало здесь, - это детский юмор Грея и Говарда.
- Давайте забудем об этом, - повторил я.
Говард моргнул, еще раз недоуменно посмотрел на Грея и неожиданно кивнул.
- Ладно, мы наверняка сможем найти этому объяснение, - улыбнулся он. - Как тебе дом, Роберт?
Вместо ответа я отступил к двери и осмотрелся. Холл, в котором мы находились, был достаточно просторный, чтобы вместить в себя целый дом, в котором я провел первые пятнадцать лет моей жизни.
- Как на мой вкус, то немного великоват, - сказал я.
Разочарования Говарда нельзя было не заметить.
- Он тебе не нравится?
- Почему же, нравится, - поспешно заверил его я, хотя этот дом-монстр мне явно пришелся не по душе. - Просто он… немного напыщенный, ты так не считаешь? Да, я понимаю, что стал богатым человеком, но…
- Он не стоил тебе ни пенни, если тебя беспокоит именно эта сторона вопроса, - прервал меня Грей. - Дом и участок входят в наследственное имущество.
Я не сразу осознал смысл услышанного.
- Наследственное имущество? - повторил я. - Вы хотите сказать, что мой отец владел также земельными участками?
- Несколькими, - подтвердил Говард. - Этот дом тоже принадлежал ему. Он всегда жил здесь, когда был в Англии.
Какое-то время я пребывал в изумлении, затем повернулся к дворецкому, который встретил нас. Тот закрыл дверь, но так и не сдвинулся с места, наблюдая за мной со смешанным чувством недоумения и с трудом скрываемого страха. После всего, что мне довелось слышать об английских дворецких, этот слуга, надо сказать, отличался необычным поведением, хотя на меня уже не в первый раз смотрели именно с таким выражением. Все, кто знал моего отца, воспринимали меня подобным образом. Сходство между мной и отцом было просто поразительным.
- Понимаю, - тихо сказал я. - Слуги знали моего отца.
Говард кивнул.
- Да, некоторые. Ты прости их, если в первые дни они, возможно, будут немного… странными. Они все любили твоего отца. Многие проработали здесь всю свою жизнь. - Он засмеялся. - А теперь пойдем. Тут есть еще один человек, который с нетерпением ожидает тебя.
Говард усмехнулся и указал на лестницу, которая вела наверх. На лице Грея заиграла заговорщическая улыбка. Я проглотил язвительное замечание, которое уже готово было сорваться с моих губ, и покорился судьбе. Было очевидно, что для них это радостный день, и мне не хотелось портить его.
Неожиданно у меня в ушах снова раздался звон - на этот раз не такой громкий, - и я невольно остановился, осматриваясь по сторонам.
- Что такое? - насмешливо спросил Говард. - Тебе снова слышится церковный звон?
Я наградил его ядовитым взглядом, резко повернулся и пошел дальше.
И вновь все было не так, как обычно. Даже его, привыкшего ходить дорогами между реальностями и превращаться в тень, это всегда пугало, вызывая внутреннюю дрожь. Каждый раз, когда ему приходилось пользоваться позолоченными живыми вратами, он испытывал настоящий страх. Некрон не знал, сколько времени прошло. Часы, а может, дни или недели. Точно так же, как и пути, по которым его бестелесный дух мог передвигаться по всему миру, смотреть глазами других и действовать руками других, - эти врата были непредсказуемы. Некрон обладал силой, которая могла определить его выход, предсказать, в какой части мира он выйдет из тени. Но его силы не хватало, чтобы определить продолжительность своего пребывания в другом мире.
Медленно приподнявшись на колено, он подождал, пока пройдет мучительное ощущение головокружения, и понял, что в этот раз прошло очень мало времени. Может, даже меньше, чем в действительности минуло с того момента, когда он вступил в мир теней. Иногда, когда он использовал врата, время двигалось вспять.