Смотрел и Альк, метко кидая в рот орехи из ее кулька. "Пока я тут стоять буду, все сожрет!" - мелькнуло в голове у Рыски, но тут же напрочь вылетело. Парни, которых она опередила, громко перебрасывались шуточками, от которых начинали хихикать и окружающие. Девушки-ровесницы глядели ободряюще, шикая на дружков. Что же им рассказать-то? Рыска торопливо перебрала в памяти свои лучшие байки. Страшные и печальные, пожалуй, не стоит - не то у людей настроение. Надо что-нибудь веселенькое и всем - а не только хуторянам - понятное…
Тут Рыска заметила девочку лет семи, прижавшуюся к самому помосту и росточком едва ли с него. Бедно, но чистенько одетая, гладко причесанная, а на конопатой, обращенной к сказительнице мордашке такое восхищение, что грех обмануть ожидания.
- В одной… - Рыска сразу поняла, что говорить надо намного громче, почти кричать. - В одной маленькой веске жила-была девочка, круглая сирота…
Толпа притихла, как дикий зверь, завороженный человеческим голосом. Можно было уже не так рвать глотку, изобразить и хрипатое лесное чудище, и визгливую бабу…
Первой шутке сдержанно улыбнулись, вторая заслужила несколько смешков, а потом словно снежный ком с горки сорвался. Чем охотнее отзывались на байку люди, тем искусней становилась рассказчица. Обилие народа уже не смущало - напротив, наполняло вдохновением, как птичьи крылья ветром. Рыска больше не стояла столбом: махала воображаемым мечом, скакала по помосту за корову, "чаровала" скрюченными пальцами за злого колдуна и за него же падала на колени, моля добру девицу не убивать его, почти совсем раскаявшегося…
Тем временем великий мудрец - видать, привлеченный громовым хохотом - вернулся и встал у помоста, внимательно слушая. Вокруг него тут же образовался почтительный кружок.
- …и вернулась она домой с победой. - Девушка закончила и выпрямилась, переводя дыхание и убирая с мокрого лба выбившиеся из косы и налипшие прядки.
Восторженный рев толпы стал Рыске лучшей - но не единственной наградой. Не успели отзвучать хлопки, крики и свисты, как по помосту застучали монетки. Одна подлетела к самым ногам сказительницы, и девушка, нагнувшись, подобрала ее и сжала в кулаке. Вот оно счастье - получать деньги за то, что умеешь и любишь больше всего!
Кто-то швырнул и тухлое яйцо, расквасившееся о доски и запачкавшее несколько монет, но это почти не омрачило Рыскиного торжества. Жар, невесть когда присоединившийся к зрителям, расторопно стянул шапку и начал собирать в нее выручку. Даже из яичной лужи не побрезговал вытащить.
- Еще, еще! - одобрительно орали вокруг. - Что там дальше с девкой было-то? А корова так и ускакала?
Воодушевленная Рыска не прочь была продолжить, но тут на помост степенно, по ступенькам, поднялся мудрец Невралий. Зорко осмотрелся, гася шум, как ворвань волны, и мягко, по-отечески обратился к благоговейно уставившейся на него девушке:
- Очень, очень похвально, милая. Язык у тебя хорошо подвешен, да и история забавная, необычная. У тебя определенно есть дар сказительницы, и немалый…
Рыска зарделась, чувствуя себя так, будто сама Хольга спустилась с небес, дабы похвалить ее за праведную жизнь.
- …поэтому мне больно глядеть, как ты растрачиваешь его впустую, - со вздохом закончил мудрец.
- Где ж впустую? - опешила девушка. - Вон как мне хлопали! Боль… Не меньше, чем вам, - деликатно поправилась она.
- Верно - потому что ты говорила то, что они хотели услышать, - грустно укорил мудрец. - Шуточки, прибауточки, герои даже перед боем друг друга поддразнивают… Пена на волнах истины.
Рыска по-прежнему ничего не понимала.
- А разве это плохо? Мне нравится веселить людей, им нравится смеяться, все довольны…
- Девочка! - в праведном возмущении воздел руки сказитель. - Свинья тоже довольна, когда ей чешут пузо. Людей же надо не развлекать, а увлекать! Пробуждать их разум, заставлять задумываться о вечном, просвещать и прививать мораль!
- Но это же была сказка, - растерянно пробормотала Рыска. - Разве она не может быть просто доброй и веселой, чтоб люди хоть ненадолго забыли о своих бедах?
- Настоящий мастер, - мудрец нравоучительно поднял палец, - не должен растрачивать талант на такую ерунду. Если ты не будешь работать над собой, он уйдет, как вода сквозь пальцы, оставив в горсти только избитые шуточки, над которыми не станут смеяться даже самые преданные в прошлом слушатели… И тогда ты наконец захочешь сотворить истинный шедевр красноречия, но уже не сумеешь и с горя повесишься на вожжах в коровнике.
Рыске показалось, что ее щеки превратились в два угля, пышущие жаром на три шага вперед. Как это - ерунда?! Да она в детстве только такими сказками от "вожжей" и спасалась! Девушка хотела возразить, даже слова половчее друг к другу в уме пригнала, но тут мудрец все с той же благожелательной улыбочкой ткнул пальцем в монетку, которую Рыска безостановочно крутила в пальцах, и заметил:
- А ты нервничаешь, девочка! Значит, сама чувствуешь, что неправа.
Это было так подло и обидно, что ответная речь застряла у Рыски в горле, а взамен из глаз брызнули слезы. Ну конечно, она нервничает: незнакомый город, первое в жизни выступление, беседа с таким великим и уважаемым человеком… Но какое отношение это имеет к предмету спора?! А вокруг ехидно захихикала толпа - та самая, что минуту назад так горячо ей рукоплескала. И начала поддакивать: верно-верно, куда тебе, весковой синичке, до благородного журавля. Самодовольное лицо мудреца поплыло у Рыски перед глазами, в ушах зазвенело.
Доски под ногами дрогнули: на помост вскочил еще один человек. Подошел к Рыске со спины, вежливо оттеснил ее в сторону и, широкой улыбкой призвав собеседника к вниманию, выдал длинную витиеватую фразу на саврянском языке.
Похоже, оный входил в число известных мудрецу одиннадцати, ибо сказитель потрясенно разинул рот, но им не воспользовался.
Альк улыбнулся ему еще раз, отвесил ироничный поклон и, ухватив девушку под локоть, свел с помоста и потащил сквозь толпу. Вслед им понесся многоголосый гогот, но над кем - непонятно.
- Что ты ему сказал? - Рыска неуверенно упиралась и оглядывалась, но саврянин неумолимо тянул ее прочь с площади.
- Да так, всего понемножку. О прелестях юной самки коровы, резвящейся на весеннем лугу после сытного обеда. О долгом и извилистом пути, который, несомненно, приведет уважаемого собеседника к исполнению его тайной мечты. О совершенстве ствола тополя, чья форма идеально подходит для…
- Альк!!! - наконец осенило Рыску. - Ты что, обложил мудреца матом?!
- Вообще-то я собирался оттягать его за бороду, - с сожалением признался саврянин, - но ради праздника решил проявить вежливость и тактичность.
- Ты с ума сошел! - Рыска остановилась. Альк - нет, и теперь девушка ехала башмаками по гладкой брусчатке, как волокуша за волом. - Это же великий мыслитель, он старше и мудрее нас, вместе взятых!
Саврянин жалостливо покосился на спутницу:
- Рыска! Этот тип мудрее тебя лишь потому, что лучше треплет языком! А нес он полную чушь, облекая ее в красивые выспренние слова.
- Мы должны вернуться и извиниться! - настаивала девушка. Она даже попыталась сесть на землю, но оказалось, что ткань штанов скользит еще лучше, а протирается в разы быстрее. К тому же саврянину одобрительно засвистели и заорали из окон какие-то пьянчуги: "Так ее, потаскушку! Ишь строптивая какая попалась!"
- Мы? - Альк, мерзавец, показал им победно согнутую руку.
- Хотя бы я!
- Чтобы он снова начал над тобой издеваться?
- Слово нужно побеждать словом, а не кулаком!
- А я что сделал?
- Я имею в виду - мудрым словом!
Переулки надежно погребли вид на площадь, и Альк наконец остановился, выпустил Рыскино запястье.
- Мудрость рождается в споре равных, а это было избиение младенца, да еще на потеху публике. Такие велеречивые узлы безнадежно распутывать, их можно только хорошенько рубануть.
- Но толпа…
- Что - толпа? Она как ребенок: тянется за цветастым фантиком, даже если внутри полное дерьмо. Ручаюсь - девять из десяти слушателей вообще не поняли, о чем вещал этот "мудрец", но им очень хотелось показаться умными.
Рыска понурилась, чувствуя себя выжатой, как виноградный жмых - одни царапучие семечки да горькие шкурки. Сок же остался там, на площади, жадно выпитый толпой.
- Зря я вообще туда полезла… - пробормотала она.
- Да ладно, - отмахнулся Альк, - я тоже постоял, послушал. Здорово треплешься, тебе бы в балагане выступать. Надеюсь, твой дружок успел прихватить шапку? Там вроде даже серебро блестело.
- Тебе правда понравилось? - недоверчиво встрепенулась Рыска. - А мудрец сказал…
Саврянин фыркнул:
- Еще бы, он ведь тоже в шапку заглянул. Которая могла бы быть его. Выбрось из головы, у тебя там и так мало места для умных мыслей.
Тут Рыску с Альком наконец догнал Жар - он действительно задержался, собирая монеты, а потом еще прохожих пришлось расспрашивать, куда саврянин с девицей пошли.
- Там до сих пор потеха, - с гнусным хихиканьем сообщил вор. - Мудрец принялся какой-то стих читать, прочувственный - аж зубы сводит. А в толпе нет-нет да как захохочут! Сказитель-то улыбается, едко отшучивается, а глаза злые-презлые.
Рыска до конца так и не успокоилась, но повеселела. Особенно когда Жар торжественно вручил ей шапку с деньгами.
- Может, вправду сказительницей заделаться, а? Мне понравилось! И доходно так, оказывается…