Рус, конечно, не был Текущим. Он, как Хранящий, помогал выводить воду на поверхность земли, которой течь по разломам - каналам было неимоверно легче, чем просачиваться сквозь грунт. И колодец вырыть ему было просто, все равно что пальцами щелкнуть. Причем глубина некоторых скважин получалась такой бездонной, что в ней терялось эхо.
Когда Рус сделал такой с позволения сказать "колодец" в первый раз, Андрей не преминул сыронизировать:
- На дарков хотел полюбоваться? - Имел в виду простонародное поверье о подземном обитании этих аналогов земных чертей.
- Бери выше, Тартара! - Рус с удовольствием поддержал шутку.
- Ох, Чик, вечно ты что-нибудь выдумаешь! Ну, подниму я воду, прольется она на землю, а дальше? Просочится обратно. Толку ни-ка-ко-го. Я же тебе уже объяснял о водоносных слоях…
- Да-да, я слышал. Вот и ходи давай ножками по всему полю, тяни воду на тот слой, а за тобой буду шагать и колодцы варганить. Как последние ученики мы с тобой выглядим, обратил внимание? Потом сюда явятся полудохлые людишки, которых тут на пальцах пересчитать можно, принесут ведра, веревки и начнут поливать. Красота! Хлеб как попрет расти! Смотри, - сказал, обращая внимание друга на окрестности. - Все поле засеяно и не все еще ростки посохли. Жалко, если пропадет.
- Ага, а ты, значит, собрался сделать добро и устроить им водопровод, как в лучших городских домах… - Андрей, родившийся и выросший в Месхитополе, в одном из крупнейших полисов ойкумены, не проникся заботой о труде земледельцев. Что он мог для них сделать?
- В каганских. - Перебил его Рус, подняв статус будущего водопровода. - Специально на холме бурил, чтобы вода в поле сама бежала. Я еще канавки для равномерного стока сделаю.
- Чик! - Андрей от возмущения вскочил. - Это же сколько Силы надо потратить, амулетов, эликсиров! Да их же заряжать и менять раз в полгода придется! А сколько это будет стоить?! А регулировка поступления, заслонки? Все-все придется делать! Не потянут местные…
- А мы им все это подарим! - торжественно произнес Рус. - У нас этих эликсиров, да заготовок для амулетов - хоть вяль, хоть соли. Все равно сбыт ограничен. Тебе что, жалко? Ну и придешь раз в полгода, зарядишь - не переломишься.
Андрей соображал быстро: нудное ученическое занятие - "поиск и подъем подземных вод" против интересной работы, достойной мастера. Деятельный Текущий, удивившись: "Как я сам-то не догадался?", обрадовался:
- Дарки! Чик, ты на все готов, лишь бы побездельничать!
- Лень - двигатель прогресса. - Глубокомысленно пояснил Рус. По гелински это выражение звучало еще более парадоксально.
- Да уж, мне бы такую лень… ну как это у тебя так получается?! - Андрей задал риторический вопрос, воздев руки, будто обращался не к другу, а к кому-то повыше. - За эликсирами, заготовками, стикерами идти, конечно, мне… - сказал упавшим тоном, будто действительно предстоял долгий изнурительный поход.
- Ты в Кальварионе заведуешь мастерской… - ответил Рус, делано зевая. - Я пока посплю. Местные координаты не забудь снять, - пробормотал, как будто в самом деле уже проваливался в сон. И словно со стороны отметил, что они с Андреем ведут себя как дети. Это его еще больше позабавило.
Андрей иронично покачал головой и через несколько ударов сердца под ним возник круг цвета морской волны, отдаленно напоминающий плоский, резвящийся на большой сковородке водоворот. В него и провалился.
Рус пробовал просить Великих шаманов, но те смогли устроить лишь несколько коротких ливней в непосредственной близости от своего плато.
"Надо сгонять тучи почти со всего побережья, - объясняли они, - слишком сухо. Увы, в призрачном виде мы не такие крутые… вот раньше, эх!", - дальше Рус их хвастовство пресекал.
В Эолгуле функционировал один-единственный орден, Исцеляющих. Другие эндогорские филиалы, вернувшись после отражения набега коалиционных сил, собрали все свое хозяйство и "эвакуировались" окончательно. Многие ученики, недолго погоревав, помучившись от стыда за "предательство" своей альма-матер, "бросившей" их родину, поехали следом. Коль наделил тебя бог склонностью к своей Силе, то негоже разбрасываться возможностью научиться управлять этим божьим даром. У тиренцев не осталось ни одного магистра-Текущего и Ревущего, которые совместными усилиями еще могли бы что-нибудь устроить, да и то недалеко от моря. Не удержали бы и не дотянули тучи, полученные конденсацией морского пара, на полсотни миль вглубь степи, до первых поселений хлебопашцев. Не в человеческих это силах. А если создавать воду магическими структурами, то пользы от неё никакой не будет - через пару статеров она спокойно превратится обратно в Силу. Поднятие глубинных вод - единственное спасение от засухи, не считая мольбы Гидросу, который почему-то не отвечал. Ходили слухи, что он специально наказывает тиренцев за то, что они соблазнились пятном. Может, это и правда. В этом мире, созданном богиней Геей, наполненном богами со сложными, почти человеческими характерами - и не такое возможно.
Рус не стал ничего выдумывать. Добыл из земли глину, слепил из неё точную копию земной деревенской "колонки" с отводящим краном и рычагом-заслонкой, укрепил эту конструкцию структурами. Поколдовав над эликсиром из порошкового каганита смешанного с вытяжкой из "каганского масла" - продукцию из особой розовой глины, на которой должен был вырасти и дать плоды по крайней мере один куст Горького ореха (что-то наподобие грецкого, но крайне невкусного) и нанеся его стикером на свое сооружение, нарисовав таким образом Знаки долговечности. Андрей же поместил внутрь "колонки" изумрудный амулет под завязку наполненный Силой, с единственным свойством: подъем воды. Друзья дождались прихода старосты поселения - сухого пожилого тиренца, во взоре которого легко угадывалась безысходность, продемонстрировали ему ирригационное сооружение, объяснили как им пользоваться и быстро ушли "ямой", напоследок добавив:
"Сие есть дар от князя Пиренгула, он помнит о нуждах своих подданных!", - Андрей не удержался от игривого пафоса. Уж больно оторопевшим выглядел старый, но крепкий мужчина с заскорузлыми натруженными пальцами (и это староста!). В его ошеломленном виде угадывалось всё: надежда, недоверие, радость и сожаление об упущенном времени. Он словно говорил: "Что же вы так поздно, сынки?". Потом возник страх: "Сколько же за это чудо запросят?!", - его и заметил Андрей, и успокоил.
В "Закатном ветерке", как и весь Тир тронутым запустением, он поинтересовался у друга:
- А не раскурочат твою глиняную трубу? Поди догадаются, что там внутри дорогой амулет.
- Не, её молотом не разобьешь. Укреплена, как городские врата. Пожалуй, получше "пыльной стены" будет… - друзья выпрыгнули на привычной поляне в гоштовом саду среди наполовину высохших деревьев и ступили на пожухлую иссушенную солнцем траву присыпанную пока еще тонким слоем пыльного ярко-желтого карагульского песка. Разговаривая, шли к дому, предвкушая вкусную еду, которую готовили двое оставшихся на вилле поварих, и старались не обращать внимание на явные признаки наступления пустыни, достигающей сердца Тира, его столицы.
Бассейн во внутреннем дворике пересох, но в доме водопровод работал исправно. Домоправительница жаловалась на страшную дороговизну всего, особенно продуктов на оскудевшем рынке и на нехватку слуг, из-за которых дом и сад стояли полузаброшенными. Сетовала на тяжелую жизнь вообще и на свою судьбу в частности, мол, когда же Рус заберет её в Кальварион о котором ходит столько восторженных слухов.
Заметив хозяев виллы еще издали, Асмальгин распорядилась быстро разогреть давно готовую еду и вышла встречать совладельцев. После приветствия не удержалась и выплеснула на Руса, которого считала очень покладистым, свое сожаление и как бы намек на просьбу:
- Умирает Эолгул, господин Рус, видят Предки - умирает. Это все лооски, которые прокляли наши земли перед тем, как всем до одной издохнуть! - это было явное преувеличение.
Скончались только самые сильные жрицы, а остальные превратились в обычных, не склонных к Силе женщин. Некоторые отравились - повесились - утопились, а многие просто пропали, словно их никогда и не было. Затерялись, растворившись среди населения без всякой магии: зеленоглазые красотки идеального телосложения превратились в ничем не примечательных матрон. Разве что, несмотря на возраст (от старух до юных девушек), сплошь незамужних и бездетных. Возможно, и в Эолгуле осталось несколько бывших младших жриц, тщательно скрывающих свое прошлое. Асмальгин не видела и неувязок с "проклятием", которое два года назад, с началом массового бегства рабов в пятно она сама считала направленным исключительно на невольников, а теперь расширила на все пятно в целом.
- А может эта засуха, подобно которой на моей памяти не было, а я уже пять десятков годов на этом свете мучаюсь, - это знак от них, от Предков, да не иссякнет память о них! А?
- То есть? - не понял Рус.
- Второй год не посылают они дождей, а в Кальварионе, говорят, все благоухает! Это правда?
- Да, - хотел добавить, что там всегда благоухает, но домоправительница не дослушала:
- Это знак нашему кочевому народу! Предки хотят, чтобы мы все, все тиренцы ушли туда! - воскликнула с неприсущим ей фанатизмом и, осознав это, стушевалась. - Я правильно думаю, господин Рус?