- Зря ты так.
Володя искоса глянул на куратора.
- Может быть…
- Им легче будет знать, что ты живой.
- А вот это еще неизвестно. На людях ведь не проверялось, а то, что метод сработал с животными…
Александр Петрович поморщился.
- Я думаю, что все получится. Это имеет смысл. Ученые тоже согласны и даже построили целую теорию на этот счет.
Володя хмыкнул.
- У них будет теория на любые случаи. Уверен, что если ничего не получится - они и это объяснят… Александр Петрович… хочу вас попросить…
- Да?
- Если ничего не получится… можно мне с собой взять яд? Я видел, как умирали от моей болезни… Я держусь только из-за той надежды, которую вы мне дали… если ничего не получится…
Александр Петрович вдруг крепко обнял Володю и прижал к себе.
- Глупый… Все получится. Не смей даже думать иначе. Господи… ну почему все так получилось? Почему?
- Извините… - Володя отвернулся. - Глупая просьба… я не подумал.
- Значит, не подумал, - вздохнул Александр Петрович. Он вдруг снова стал серьезным и деловым. - А это плохо. Плохо тебя дрессировали, если у тебя всё ещё язык опережает мысли. Ты ведь после перехода окажешься один в совершенно незнакомом месте. И там твой язык может привести к беде.
- На заданиях я не расслабляюсь.
- Опять плохо. Человек не может быть вечно напряжен. Быстро сгоришь.
- Вы меня экзаменуете?
- Нет! Пытаюсь объяснить тебе, дураку, что это все не игрушки!
- Александр Петрович, товарищ полковник, мы же уже говорили об этом! Зачем снова?
Полковник вдруг взлохматил мальчику волосы и дружески пихнул в плечо.
- Какой же ты еще дурачок наивный, если думаешь, что свою жизнь действительно можно определять самому.
- А разве не так?
- До определенного момента так, но человек существует не в вакууме. В этом новом мире ты будешь хозяином своей судьбы только до тех пор, пока не выйдешь к людям, а дальше они тоже будут оказывать на тебя влияние. Ты можешь сопротивляться этому давлению, выбирать свою дорогу, что-то делать, но от этого влияния тебе не спрятаться и не избежать его.
- Проблемы стоит решать по мере их появления. Ваши же слова, товарищ полковник.
- Так я и не спорю. - Александр Петрович поднялся. - Ладно, больше не буду заводить разговор на эту тему. Мы тебя учили думать и принимать решения самостоятельно, хорошо всё обдумав, не поддаваясь влиянию момента, и ты оказался неплохим учеником. А пока отдыхай. Сегодня тебя никто не потревожит - все-таки последний спокойный день твоей жизни в родном мире. Дальше тебе скучать не дадут.
Володя некоторое время смотрел вслед куратору, ставшему для него настоящим другом на этой базе. Если он о чем и жалел, то только о расставании с ним.
Александр Петрович на базу возвращаться не стал. Миновав первые строения, он углубился в лес, отыскал длинную палку, которой начал старательно ворошить листья в поисках грибов. Все-таки за три с половиной года он успел привязаться к этому мальчику. Да уж… жизнь порой бывает чертовски несправедливой. И за что все это выпало пацану? Гибель родителей, беспризорничество, а потом, когда, казалось, он уже обрел семью, диагноз как приговор - рак…
Глава 3
Следующая неделя оказалась для Володи загруженной настолько, что вечером, возвращаясь к себе в комнату, он сразу ложился и мгновенно засыпал. Даже несмотря на все усиливающуюся боль. А ведь, казалось, уже привык к нагрузкам. Но тут… с утра короткая зарядка (а как же без нее - зарядка это святое), потом сразу в медотсек и понеслось. Взятие крови, рентген, УЗИ и все, что наука напридумывала в качестве средств диагностики.
- А вы контрольное вскрытие не собираетесь произвести? - мрачное поинтересовался Володя, когда его на каталке везли на очередную процедуру.
- Смешно, - согласился с ним врач. - Мы обдумаем.
И кто над кем пошутил?
Осмотр длился где-то до двух, после чего обед, короткий отдых и наступала очередь Александра Петровича, с которым они садились за списки тех принадлежностей, которые планировалось взять с собой. Если чего-то на складе не хватало - делался заказ. Дальше очередь за учеными - изучали разные научные приборы, чтобы Володя мог работать с ними даже с закрытыми глазами. Ближе к вечеру тренировка с мечами, рукопашный бой. После всего сил только и хватало, что доползти до кровати. А с утра по новой. Через несколько дней добавилось еще посещение склада, где проверялось всё, что должно отправиться вместе с мальчиком - Александр Петрович настаивал, чтобы Володя проверял припасы лично. Нескончаемые споры с учеными - дай им волю, они и синхрофазотрон упакуют.
Через неделю стало проще. Медицинское обследование уже подходило к концу; врачи лечили малейший чих. Зато время тренировки с мечами увеличилось - Павел Викторович Шутер решил в эти дни провести занятия по полной, вот только из-за все усиливающихся приступов боли они давались с каждым днем все тяжелее. Павел Викторович не мог не видеть, как Володя страдал, но нагрузок не снижал, за что мальчик был ему очень благодарен. Жалости к себе он не терпел. Шутер же, словно не понимая причин приступов, повторял:
- Сам выбрал такой мир, где нет пороха. Значит, мечи тебе должны жизнь спасать.
Володя лежал на полу и тяжело дышал. Слипшиеся от пота волосы закрывали глаза, а руки налились свинцовой тяжестью. Так трудно на тренировках ему еще никогда не было. Впрочем, наставник тоже выглядел не лучше, и это радовало. В первые дни, когда мальчик только начинал заниматься с мечами, он падал от усталости еще тогда, когда его тренер даже не запыхался.
- Что вы делаете?! - в зал ворвался Юрий Михайлович Золотов - верховный эскулап базы, имеющий право приказывать даже Самому! - Когда я давал разрешение на тренировки, я не думал, что вы так будете тренироваться! А если Володя покалечится?
- Покалечится, если не готов, - отрезал Павел Викторович. - А если он не готов, пусть лучше покалечится сейчас. И вообще, хватит над ним сюсюкать! Жалость ему сейчас меньше всего нужна!!! - Всегда спокойный Шутер совершенно неожиданно вышел из себя. - Только потому, что он больной нельзя снижать темп тренировок! Или вы не верите в собственную теорию?
- Верю… - врач растерялся от такого напора. - Мы неоднократно ставили опыты с животными… на ту сторону все попадали совершенно здоровыми вне зависимости от того, чем болели, и в какой стадии была болезнь, но…
- Значит и Володя там будет здоров, а значит, ему понадобятся все его силы, чтобы выжить. Потому жалость сейчас совершенно неуместна и сослужит ему очень дурную службу. Так что не мешать!
- Ну… я не знаю… - Юрий Михайлович выглядел уже не так уверенно. - Но все же, прошу вас, не надо тренироваться до такой степени.
- Тренироваться надо так, чтобы реальный бой казался легкой разминкой. - Павел Викторович опустился рядом с мальчиком. - Володь, ТАМ я за тобой следить уже не смогу. Раньше я мог тебе и по шее надавать, если видел, что отлыниваешь от тренировки, но ТАМ тебе за собой следить придется самому. И здесь главное самодисциплина, самодисциплина и еще раз самодисциплина.
- Я все понимаю. - Мальчик с трудом сел. - Спасибо вам.
Врач только руками всплеснул.
- Вот что, молодой человек, я собственно, пришел сказать, что обследование закончено. Болезнь стала прогрессировать и тянуть дальше уже нельзя. Еще немного, и ты уже не сможешь ходить. Завтра последний день, после чего вы отправитесь на две недели в карантин. Переход сразу после него.
- Значит, две недели у меня еще есть?
- Есть больше времени, но мы не хотим рисковать.
Однако карантин отменили по настоянию Самого, как шутливо все называли директора Базы (в просторечье Обезьянника) Виталия Дмитриевича Коршунова, на несколько дней для приведения всех дел в норму. Врачи, скрепя сердце, разрешили эту отсрочку, но усилили наблюдение. Тренировок стало меньше, зато всякой бумажной волокиты больше. Впрочем, меньше их стало еще и потому, что Володя уже с трудом ходил и свое состояние больше скрывать не мог - явные признаки болезни уже были заметны всем. Тем не менее, работники базы делали вид, что все нормально… делали вид… Володя видел, как молоденькая секретарша украдкой от него вытирает слезы, когда он чуть не свалился с лестницы при ней. На помощь она к нему пришла с сухими глазами, но мальчик специально чуть позже вернулся и выглянул из-за угла… Он и сам чувствовал, что времени остается все меньше и меньше. Тем не менее, остальные процедуры шли своим чередом. Состоялась еще одна проверка у стоматолога.
Тот, отложив сверло, довольно кивнул:
- Ну вот, теперь можешь гвозди перекусывать своими зубами.
Володя подвигал челюстью, вовсе не уверенный, что врач шутил. С зубами у него возились постоянно, меняя пломбы на какие-то сверхпрочные, сделанные чуть ли не по космическим технологиям и по такой же космической стоимости. Еще на зубы нанесли специальный защитный состав и… в общем, что только не делали.
- Гарантия лет сорок, - продолжил врач, - но все же гигиеной не пренебрегай. Я там написал тебе все, что нужно. Да ты и так знаешь.
- Ночью помнить буду, - пообещал Володя, поспешно удирая из кабинета. Сейчас ему хотелось только одного - чтобы все закончилось как можно быстрее. Вся эта суета начинала уже сильно раздражать. Бесконечные сборы, куча советов отовсюду. И бесконечная усиливающаяся боль, которую уже невозможно стало терпеть. От нее хотелось избавиться больше всего. Впрочем, он прекрасно понимал, что от такой организационной чехарды никуда не деться. Сам ведь не раз организовывал и проводил совещания, приходилось потом руководить и исполнением принятого решения.