- Да где я тебе сахар найду?! - взвивается Ланкович чуть не до потолка.
- А меня это волнует?
Я с невозмутимым видом пью маленькими глоточками суррогатный кофе из пластиковой кружки.
- Если вы хотите, чтобы я работала, тащите шоколад. Чем больше, тем лучше. Настоящий кофе.
Ну, без кофе я в работе еще могу обойтись, но вот отсутствие сладкого в процессе актуализации и в самом деле грозит мне полным истощением. Это правда. Вот поднимусь на пару уровней - станет легче. Хотя и тогда полностью обойтись без глюкозы я не смогу. А пока…
- А еще, - говорю я, - нагло глядя прямо в глаза Ланковичу, - мне нужна нормальная постель и ванная. Не хочу я спать, как чумазая собачонка, на коврике. Понял?
Он смотрит на меня, как на монстра - опасного, да еще и ядовитого. Ну что за фокусы! Я не такая! Палец его дергается в опасной близости от пульта. С показным равнодушием отворачиваюсь.
- А будешь этой штуковиной злоупотреблять, вообще без учителя останешься. А теперь дуй за кофе, пацан. И пригласи ко мне моего персонального помощника. Вали.
Ланкович встает. Лицо у него красное. Не нужно улавливать его эмоции, хотя они из него так и выплескиваются, чтобы понять, что он взбешен. Меня это радует. И для актуализации полезно. И так. Приятно.
- Посуду убери! - говорю ему холодно.
Ланкович послушно удаляется, предварительно пнув ногой стоящую на полу кружку. Остатки так называемого кофе выливаются на пол. Ребенок, блин.
- И тряпку захвати, - кричу в спину уходящему ученику, - пол помоешь!
Часа через два появляется Андрей. Без шоколада. Он выглядит усталым.
- Садись, - уступаю я ему свой единственный предмет мебели, - я буду ходить вокруг тебя и волноваться.
Он присаживается. Я понимаю, что пульта у него нет, и вряд ли кто за него заступится, если я нападу, но мне очень не хочется этого делать. Завожу разговор, изредка поглядываю в угол на камеру. Все нормально, работает.
- И что ж ты, Андрейка, разве нам плохо с тобою работалось?
Он вздыхает.
- Отвечай! - требую я.
- Нет, не плохо, - послушно проговаривает он.
- Я тебя обижала? - вопрошаю, - Впрочем, нет. Сформулирую вопрос по-другому. Неужели я обижала тебя настолько, что ты решил меня сдать вот им?
- Так получилось, - бормочет Андрей и меланхолично разглядывает стену. Да нет там ничего интересного!
- Ты знаешь, зайчик мой, я эту фразу "так получилось" слышала миллион раз. Человек, он ведь сам делает выбор. А, Андрюш?
- Да! - отвечает он и почему-то улыбается.
- Ну и что ты лыбишься? - возмущаюсь я.
- Узнаю тебя.
Он встает, берет рукой меня за левое плечо.
- Что тебе нужно, не для нотаций же ты меня пригласила?
- Они мне кофе нормальный не дают, - бурчу, жалобно заглядывая ему в глаза, - и шоколада нет. Как я могу работать без шоколада?! А этот молокосос еще и хамит.
- Он не молокосос, Майя. Он лишь на пару лет младше тебя. Ланкович, между прочем, последняя надежда ПОПЧ. Неактуализированный гений. Коэффициент его силы превосходит твой на 11 единиц, восприимчивость ниже всего на 19.
- Ну, по восприимчивости мне равных нет, кроме медиков, конечно, - бормочу я, задумавшись, и тут же ужасаюсь - 11 единиц плюс. Это что же за вундеркинд такой! На 11 единиц! Встречала я людей сильнее меня, но не на 11 же единиц! Семь - максимум. Он не слишком восприимчив, но для мужчины это нормально - не расположена их психика к восприятию чужих эмоций. Блин, задача усложняется.
- А измерял кто? - спрашиваю я, встревожено вглядываясь в своего бывшего зама.
- Есть тут одна, - криво ухмыляется он, - подружка твоя - Татьяна.
- Ах, сучка!
Татьяна Ратова действительно одно время была моей подругой, вернее, знакомой. Познакомились мы еще во время учебы в Высшей школе СИ. Потом встретились вновь в Академии психокооррекции. Каким ветром занесло ее в Академию - не знаю. Способности у нее были, но вот желания как-то их задействовать - никакого. В результате она прошла начальную стадию актуализации и покинула Академию. Благо, связи ее мамани позволяли сделать это почти безболезненно. Она выходила замуж, разводилась, маялась дурью. Незавершенная актуализация оставляет психику неустойчивой, но в случае с Татьяной актуализация, похоже, была не причем. Учебу она не завершила, а вот коэффициент определять умела. И аппарат у нее есть. Что-то сильно их ПОПЧ хорошо снабжается! Впрочем, спасибо, девочка, возьмем тебя на заметку. Хотя, сдать мне ее могли по двум причинам: либо я отсюда никогда не выйду, и информация мне, соответственно, не понадобится, либо она им надоела. Оч-чень интересно.
- Забавно, - говорю, - но дела не меняет. Пригласи ко мне сюда кого-нибудь из руководства. Посоветоваться я хочу, насчет методик актуализации. Но скажи сразу, чтобы без шоколада не появлялись. Загрызу.
Андрей удаляется. Минут через сорок некто в скафандре приносит коробку килограмм на пять кускового сахара и три плитки горького шоколада, а также банку растворимого кофе. Смотрю - "Суси". Фи! Какая гадость. Но все же лучше, чем овсово-соевый суррогат. Впрочем, если быть до конца честной, роскошь все это и безумная редкость. Нам самим выделяли для работы сахару определенное количество на сеанс, а шоколад я видела лишь по особо важным случаям. Сахар давно превратился в Империи в некий эквивалент денег. Все равно, что монеты в стакан бросаешь.
Но: любишь кататься, люби и саночки возить, или, вот еще, искусство требует жертв. С их стороны. Я довольна. Слышу знакомый зрелый голос со стороны зеркала. Босс выходит на связь.
- Вы хотели со мной поговорить?
- Да, спасибо за подарок, с Вас еще постель.
- Устроим, - обещает он, - что еще?
- Море, яхту и никаких Ланковичей под боком. Он противный.
- Хорошо, - улыбается голос, - но позднее.
- Уговорили. Передаю суть вопроса: есть две методики актуализации - классическая и ускоренная. Занятия по классической занимают около трех месяцев, иногда больше, они безвредны и безболезненны. Я прошла классику, как видите, здорова и полна сил. Ускоренная актуализация проводится в чрезвычайных ситуациях - это очень неприятная процедура, включает в качестве одной из стадий полный психологический дисбаланс, но результат практически тот же.
- Практически? - голос встревожен.
- Да тот же! - беспечно отвечаю я, - только показания коэффициентов могут меняться как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения. Никогда не знаешь, что произойдет. Сами выбирайте.
Здесь я ему приврала маленько. Дело в том, что прошедшие ускоренную актуализацию Мастера не способны брать учеников. Но ему об этом знать не обязательно. Пауза. Затягивается.
- Эй, где Вы там? - зову я.
- Каков диапазон изменения? - спрашивает взволнованный голов.
- До десяти единиц.
Товарищ молчит некоторое время, по всей видимости, производит расчеты, а потом заявляет:
- Я дам Вам ответ позже!
- Да, пожалуйста.
Я и забыла, что у них тут демократия. Ну что же, путь посовещаются. Только недолго. Вскоре мною получено добро на ускоренную актуализацию. Бедный, бедный Ланкович! Не берегут они тебя. Впрочем, я его еще пожалела. Я не предложила его работодателям экстренку. Мне кажется, они бы согласились. После экстренки, на проведение которой требуется полтора-два часа, получается Мастер с великолепными рабочими качествами, но вот хватает его ненадолго - от семи часов до пяти суток, в зависимости от показателей ученика, его пластичности, способностей Мастера-актуализатора, ну и ряда других факторов. Хотя, конечно, бывают и исключения… В акунской битве была задействована такая методика. Полтора десятка Мастеров остановили двести танков, но… Видела я потом этих Мастеров в клинике во время учебы. Живут в камерах, сопли по стенам размазывают. Совершенно безумные люди, а уж как фонят! Это - те, которые выжили.
Хоть удовольствия мне это и не доставляет, заявляю, что Ланкович должен 24 часа в сутки находиться вместе со мной. И пусть пульт в это время держит кто-то другой. Я полагаю, сигнал пройдет и сквозь зеркало.
Вскоре приводят недовольного, и, я даже сказала бы, испуганного Ланковича. Чтобы ему стало совсем уж хорошо, ору, чтобы принесли смирительную рубашку, потому что иначе он может себе или мне что-нибудь повредить. И это, кстати, почти правда. Он волнуется, я это чувствую, и мне приятно.
- Что ж, - говорю удовлетворенно, - попался, который брыкался, - подойди ближе, золотце, смотри в глаза.
- Там за зеркалом человек с пультом, - отвечает Ланкович встревожено.
- Знаю. Я не буду тебе вредить. Расслабься.
Я дотрагиваюсь пальцами до его переносицы, убираю руку и спокойно и осторожно вхожу в сознание. Тихо говорю:
- Мысленно возьми меня за руку и пошли. Будем чистить все ненужное.