- Не надо. Вы мне ничего не должны. Забудьте.
Я поднялся, он подал мне куртку: - Пойдем, провожу.
- Я сам.
- Потом сам, а сегодня я провожу.
Мы вышли в ночь. Полная луна висела в небе среди звезд, похожие на те, что я уже видел, но ближе. Пока шли к дому тети Кати, разговор не поддерживали, не было ни желания, ни необходимости, а мне так просто хотелось спать. Уже около калитки, он произнес:
- Не все можно объяснить словами, но я попытаюсь и что смогу расскажу, когда наберешь силу. Тогда и приходи. Дверь моего дома для тебя всегда открыта. Спасибо, - он протянул мне руку, пожав которую, познал силу, не соответствующую его возрасту, и толкнул калитку.
Тетя Катя не спала, ждала меня. Увидев мой вид, быстро встала и помогла снять куртку: - Устал?
Я кивнул головой.
- Чай будешь? Я свежий, только что заварила для тебя.
Мне показалось неудобным отказываться от ее забот, и я согласился. Она быстро налила горячего чая, очень сладкого, как я любил. Я сидел на диване и медленно пил, вдыхая его аромат. Сколько я сегодня чувствовал, сколько вдыхал запахов.
Тетя Катя смотрела на меня: - Степан приходил, предупредил, что придешь поздно. Я не расспрашивала, но он коротко пояснил, что Ксения заболела и нужна твоя помощь. Помог?
- Надеюсь, что да.
- Верь ему. Благое дело сделал, что помог.
Допив чай, я пошел спать. Уже не помню, как разделся и забрался под одеяло. Едва голова коснулась подушки, я уснул, даже не пошевелился.
11
Он сидел за столом, освещаемый слабым светом торшера. Лицо старика было полно задумчивости. Положив руки на стол и чуть подавшись вперед, он сидел расслабившись.
- Спасибо, что помогли. В ней моя кровь, и пусть она не захотела идти по моим стопам, но это ее выбор, она мне дорога. Она выбрала жизнь обычного человека, и ее право достойно уважения…
Он вслушался в тишину, в которой улавливал только ему слышимые звуки.
- Я знаю, что иначе быть не могло, но моих сил могло и не хватить. Энергия жизни не пропала, она жива.
Он разговаривал вслух, чуть шевеля губами, и не боялся, что его услышит Ксения, которая спала в соседней комнате. Старик встал и тихо прошел к внучке, прислушался к ее дыханию, которое было тихим и спокойным. Она спала крепко, как может спать человек, уставший физически, когда только сон может восстановить силы. Не закрывая дверь, он вернулся к столу.
- Я надеюсь, тот, кто нам помогал, не сильно истощен. Вы же понимаете, что его жизненная сила будет еще нужна, - продолжил он разговор с невидимыми собеседниками.
- Он о чем-то догадывается, - после паузы продолжил он, - но его разум слишком практичен, чтобы принять это за реальность. Увиденное позволит ему в будущем принять решение, к которому он идет и не надо его торопить, он ко всему придет сам. Мы же дали ему право выбора, так пусть воспользуется им. Он увидел, почувствовал, что реальность порой не такая, какую он привык видеть и понимать. Пусть пока считает, как хочет, пусть считает это даже сном. Но он осознал, что есть иные человеческие возможности.
Он снова замолчал, прислушиваясь к себе.
- Ему нужно уехать, ему нужно вернуться в привычную для себя обстановку, чтобы на расстоянии времени, увидеть прошлое. Ему нужны новые встречи, новые ощущения, чтобы было с чем сравнить две разных реальности. И ей надо уехать. Этот акт пьесы закончен, надо сделать антракт. Только тогда приходит понимание произошедшего, когда есть время для размышлений.
Снова молчание.
- Я не боюсь, что он обо мне расскажет, а он расскажет. Я колдун по земным понятиям и моих сил еще хватит противостоять молве. Но этого не будет. Время у нас есть и пусть воспользуется своим правом выбора дальнейшей цепочки событий. Я тоже устал и хочу отдохнуть до следующего акта.
Он замолчал, посидел несколько минут и, застелив диван, разделся и лег спать. Время было за полночь, а значит, уже наступил новый день с новыми задачами.
12
Спал я крепко и спокойно, мне ничего не снилось. Когда я открыл глаза, в комнате было светло. Вставать не хотелось, и я еще минут пятнадцать повалялся в постели. Сквозь занавески пробивался солнечный свет, и появилась надежда, что день будет хорошим. Но пора вставать. Усталости я не чувствовал и потянувшись отбросил одеяло. Натянул джинсы вышел из комнаты. Тетя Катя уже хлопотала на кухне и, увидев меня, заулыбалась:
- Проснулся. Сейчас завтракать будем.
- А который час?
- Уже начало первого. Ты сегодня долго спал, да и куда тебе торопиться, отдыхай.
- Ничего себе завтрак. Обедать уже люди собираются.
- А что люди! Когда проснулся, тогда и утро.
- Я в душ, - и прошел мимо нее.
Подставив свое тело струям воды, я чувствовал, как они бьют по телу. Подставляя им свои бока, пытался смыть остатки вчерашней усталости, которая, в общем исчезла.
Хороший сон - хорошее лекарство от усталости. Наслаждение водой передавалось мне с каждой каплей. Я ловил струи губами, набирал в рот воду, и выпускал струю. Подставляя лицо, я получал легкие удары струй по векам, щекам. Я подставил шею, наклонив голову. Иногда стоял неподвижно, отдавшись во власть потоков воды, давая им возможность безмятежно стекать по телу. Собирал в ладони воду и опускал в них лицо. В общем наслаждался. Уже потом, завершив процедуру намыливания, принял контрастный душ. Растер себя полотенцем и, одевшись, вышел к столу.
Завтрак уже стоял на столе, завтрак, которого я давно не ел. Чайник, банка кофе и что-то на тарелке, прикрытой салфеткой. Я потянул носом, пахло сдобным. Сев за стол и сняв салфетку, увидел чудо. На ней лежали свежеиспеченные пирожки, открытые, в виде треугольников, со сладкой начинкой.
- Это чудо. Как давно не ел домашних пирожков.
- А что мать не печет?
- Да она бы испекла, если бы знала, когда я приду. Я же, как стихийное бедствие появляюсь внезапно.
- Вот то-то и оно, все вы молодые живете сейчас, как стихийное бедствие. Все куда-то торопитесь, суетитесь. Нет, чтобы остановиться, оглядеться. Куда бежите, зачем? Всех дел все равно сделать не успеете. Не умеете вы выделять главное. Все для вас важное и главное. А так не бывает.
- Твоя, правда. Я только здесь чуть-чуть стал понимать, что есть иной ритм жизни.
- Ритм ритмом, а пироги ешь.
Я налил себе чай и, взяв пирог, надкусил его: - С малиной. Из своего сада?
- Конечно. Из свежей ягоды, не из варенья. А ты что чай? Ты же по утрам кофе пьешь?
- Да ты что! Разве можно пироги с кофе. Я же вкуса не почувствую. Нет, только с теплым чаем. А откуда свежие ягоды?
- Мы по - старинке храним. Раньше в погребе, а сейчас в холодильнике замораживаю. Еще сушу. Она аромат так сохраняет. Ты ешь.
Я налегал на пироги. Какое я испытывал блаженство, описать не смог бы. Это может понять только тот, кто хотя бы раз ел домашние пироги. Конечно, с пирогами из печи не сравнить, там вообще вкус иной, но все же.
Съев не менее шести штук, я, отдуваясь, отодвинулся от стола:
- Все, иначе лопну. А ты сама, что не ешь?
- Я потом, не думай обо мне. На ужин, что готовить? Ты там всего привез, я не знаю, за что браться.
- Не утруждай себя, отдыхай.
- Юра, Юра. Вот уедешь, тогда отдохну. Тебе еще не понять, что готовить бывает в радость. Я не просто сижу перед телевизором, я занята, а это для меня важнее. Так что?
- А приготовь-ка ты печеночку с лучком.
- Как захочешь, так и сделаю. Что делать собираешься сейчас?
- День солнечный, надо пользоваться. Пойду, погуляю. В лес схожу, воздухом подышу, аппетит нагуляю.
- К Степану пойдешь?
- Если будет не поздно, зайду, а так не планирую.
- Поздно придешь?
- Нет, сегодня не так, как вчера.
- Юр, ты извини меня старую, но вот смотрю я на тебя. Мужик ты видный, обеспеченный, а один. Не правильно это.
- Возможно.
- Неужели нет подходящей женщины?
- Есть. Я не подходящий. Весь в делах, заботах. А если серьезно, то не сложилось как то. А жениться ради того, чтобы была семья, не хочу. Это не семья, а так сожительство.
- Что тогда уехал от нее? Не просто же так в нашу глушь приехал?
- Сюда уехал от себя. Она ушла. Она самостоятельная женщина, умная, красивая, но видимо тяжело ей со мной.
- Жалеешь?
- Жалею. Но в последние дни, что здесь, как-то уходит прошлое на второй план.
- Так может быть надо поговорить, вернуть?
- Нет, возвращать нельзя. Возвращаться надо самостоятельно, без уговоров.
- А придет, согласишься?
- Не знаю, все покажет время.
- Время ничего не покажет, если есть чувства, то он их только успокаивает. Вон Ксения у Степана? Видная женщина.
- Видная, - согласился я, - но не моя. Я ей испорчу жизнь. Нет у меня к ней ничего.
- А у нее к тебе есть.
- Почему так решила?
- По ее глазам. Глаза не обманешь. Я как-то ее видела, так все, как по книге прочитала.
- Пройдет. Пойду, - встал из-за стола, оделся и вышел из дома. День действительно был приятный: солнечный, теплый для этого времени года. Я не торопливым шагом направился к месту, где встретил Ксению. Шел не спеша, распугивая мелких насекомых. Подобрав суковатую палку, ворошил листья. Так дошел до поваленного дерева. Еще издали я приметил, что на нем сидит женщина, а подойдя ближе, узнал Наташу.
Заслышав шаги за спиной, она обернулась.
- Добрый день, - поздоровался я.