Ноэль больше не вступал с ней в разговоры, отчужденно следя за ее судорожными передвижениями по замку. Наконец императрица утихомирилась, найдя пристанище на берегу. Часами напролет восседая на ледяных камнях побережья, атлантка ждала. Она не обращала внимания на завывания ветра, предвещающие скорый шторм, соленые брызги разбивающего в пену океана, безрезультатно штурмующего раз от раза скалы. Чайки и альбатросы, по поверьям, неуспокоившееся души погибших моряков, жалобно оплакивали над ее головой потерянные корабли. Бездушный, жестокий владыка мира с одинаковой легкостью дарящий смерть и рождение, вторил им гулким рокотом своих бесчисленных слуг-волн. Серое небо отражалось в зеркале его вод, расплескавшись унылой краской до горизонта, манящего вдаль. Только тоска высасывала сердце Дрианы, убивая последние надежды. Ее не обрадовало долгожданное появление белых парусов после оплаканных ночей нетерпения, она знала – грядет жуткая весть. С ужасом наблюдая неостановимое приближение стремительного судна, летящего на крыльях ветра наперегонки с ураганом, Дриана словно во сне поспешила к пристани. Там уже толпились люди, Наура что-то приветливо прокричала ей из окон своей кареты, вероятно, приглашая к себе, Ронни возбужденно объяснял что-то Индигерте, махая рукой и нетерпеливо топая ногой. Наконец корабль пришвартовался, матросы двигались замедленно, словно во сне, не было слышно обычных прибауток и шуток. Улыбки постепенно исчезали с лиц встречающих, будто они осознавали непоправимости случившегося в далеком путешествие. Вот на трапе показался Леон с обветренным заострившимся лицом и печальными глазами. Он сбежал на берег и, не говоря ни слова, крепко прижал Дриану к себе. Та попыталась вырваться из его железных объятий, взглянуть на то, что выносили на носилках, прикрытых грубыми простынями, но он еще сильнее привлекал женщину к себе. Скорбной церемонии не было видно конца, но вот и Наура заподозрила что-то неладное.
– Где он? – островитянка кричала, срывая голос на императора. Ничего не понимающий Ронни со страхом взирал на эту сцену, силясь очнуться для понимания происходящего, – Где мой муж? Что с ним? Говори!
– Он жив, – охрипший Леон без труда заставил обезумевшую от неожиданного горя женщину замолчать, – Он жив, Наура. Но он хочет видеть лишь Дриану.
– Пора, Дриана, – Ноэль материализовался возле локтя женщины, – Пора. Или сейчас, или никогда.
– О чем ты говоришь, малыш, – Леон заслонил императрицу своим телом, словно опасаясь, что мальчик сумеет отбить у него бесценное сокровище, – Я не отпущу ее, никогда.
– Час пришел, – мальчик сделал приглашающий жест рукой, – Ураган принесет нам к берегам острова Ветров. Все действующие актеры драмы собрались. Пятеро: я, Дриана, Индигерта, Эрик, Леон. Больше никого на корабле. Наура и Ронни лишние. Они похоронят Орланда и Анаиру. Решайте.
– Нет! – Наура бросилась в ноги Ноэлю, признавая в нем властителя, – Я имею право! Это мой муж.
– У вас есть сын, – мальчик брезгливо взирал на отчаяние островитянки, – Не унижайтесь, хотя бы ради него.
– Я хочу проститься со всеми, – подала голос Дриана, освобождаясь от оков рук мужа, – Прошу.
– Минута, – равнодушно пожал плечами Ноэль, – Минуты будет более, чем достаточно, ведь ты всегда страдала одиночеством в толпе.
Леон не отпустил женщину далеко от себя, словно опасаясь, что она пропадет в сумраке вечера. Дриана обвела побережье взглядом, и вдруг поняла, что ей действительно не с кем прощаться. Только Ронни она приласкала, стерев слезинки горя с его лица.
– Не плачь, – шепнула она ему на ухо, – Все будет хорошо, я обещаю. Все обязательно будет хорошо. Позаботься о матери, а об отце позабочусь я. Ты мне веришь?
Мальчик кивнул головой, с трудом сдерживая рыдания. Индигерта о чем-то таинственно вещала ему, сама, впрочем, плача от неизбежности разлуки.
– Все, – единым словом хрупкий ребенок прекратил сутолоку отъезда на пристани, – В путь.
Никто не сопротивлялся более, с удивительной легкостью признав за десятилетнем мальчиком право командовать взрослыми. Леон обнимал за талию Дриану, счастливый, что она с ним, Индигерта испуганно глазела на быстро удаляющийся берег, теряющий свои очертания в тумане расстояния, и только Дриана с Ноэлем ничего не ощущали, обменявшись понимающим взором. Оба: и он, и она – понимали, что больше не вернуться такими, какими отправились в дорогу.
Оглядев пустынную палубу летящего сквозь ночь корабля, управляемого неизвестно кем, Дриана заподозрила неладное. Нигде не было видно Эрика. Леон не заикался больше о нем, исключая той фразы на берегу, что он жив.
– Где он? – набравшись решимости, подошла императрица к мужу. На мир опустилась ночь. Небо и океан смешались в пятне сверкающих брызг, вылетающих из-под носа судна, окатывающих жалкую кучку людей, сгруппировавшуюся на палубе. Оставалось лишь чувство, что во всей реальности оставались неподвижными доски обшивки корабля, а остальное катилось в тартарары. Леон указал движением подбородка на дверь, ведущую в каюту капитана.
– Он там, – атлант печально усмехнулся, – Но… Будь осторожна.
Недоумевая от его слов, Дриана постучалась. Ответом стал сухой скрипучий голос древнего старика, так непохожий на прежний повелительный баритон Эрика.
– Войти, Дриана.
Императрица тихой тенью скользнула в комнату. Ее глаза медленно адаптировалась к сиянию одинокой свечки, силящейся разорвать мрак вечного покой. На белом фоне скомканного белья кровати она с трудом разглядела нечеткие лихорадочные черты лица Эрика. Разглядела – и содрогнулась. Перед ней лежала развалина, а не человек.
– Что с тобой случилось? – сочувственно спросила она, не узнавая в представшем видении друга.
– И тем не менее, это я, – заверил ее Эрик и начал монолог, который Дриана при всем своем желании не смогла бы прервать. Как когда-то на корабле, несущим их в Атлантиду.
– Первым неладное заподозрил Леон. Он наблюдал, как я угасаю, приобретая истинный возраст. Он силился прервать поиск, но неведомая сила толкала нас дальше на поиски скорбного груза. Орланда и Анаиру мы обнаружили, когда я был не в состоянии без посторонней помощи подняться с постели. Океан не тронул их. Они умерли, вероятнее всего, во сне. Пустыня воды – и посередине абсолютно пустой корабль. Мы не нашли там более никого, все матросы исчезли. Только в спальне на кровати возлежало два трупа, не тронутых зловонным дыханием смерти. Их погрузили, и мы отправились в обратный путь. По пути я превратился в полную развалину. Остальное ты знаешь.
– Почему ты не захотел видеть Науру, – мягко поинтересовалась Дриана.
– Потому что она видела меня лишь в роли сильного властного повелителя, чуждого болезням и старости. Только ты знаешь, какой я на самом деле. Впрочем, хватит об этом. Я позвал тебя, чтобы исповедаться перед тобой.
– Но я уже давно не служительница культа, – возразила ему атлантка.
– Без разницы, – Эрик слабо улыбнулся, – Я просто хочу, чтобы ты все знала обо мне. Дриана, ведь я едва не влюбился в тебя, когда впервые увидел на Риносе. Бунтующая прекрасная девушка с непокорными глазами и разбитым вдребезги сердцем – кто бы смог устоят перед таким искушением. Но я самодовольно решил, что не стоит еще больше будоражить твой внутренний покой, считая себя злым гением человечества. Каким же я был дураком, Дриана! Отступив в сторону, мне не оставалось ничего иного, как наблюдать за развитием твоего романа с Леоном. Я получал удовольствие от самобичевания и самопожертвования, вороша пепел воспоминаний о Гести. А я мог бы сделать тебя счастливым. Накануне твоей свадьбы я вдруг осознал, что не ты нуждалась в моем покровительстве, а все мы находились под твоей неусыпной защитой. Тогда же меня пронзила мысль о том, что потерял величайшее счастье в мире: быть твоим мужем. Леон получил мои подробнейшие инструкции. Пожираемый завистью, я пригрозил ему, что уничтожу его, если он станет причиной хотя бы одной твоей слезинкой. Впрочем, это было излишнем. Я женился на Науре, гонясь за призраком Гести. Наверное, она так и не поняла причины моей заинтересованности в ней. Издалека я всегда казался каменным истуканом без эмоций. Но позже мне пришлось до дна испить последствия своей ошибки. Власть испортила Науру, превратив в глупую пустышку. Только единственное благое дело совершила она в своей жизни, родив Ронни. А ты находилась за тридевять земель в объятьях другого. Я молился, Дриана, я каждый день молил небеса, чтобы случилось нечто такое, чтобы навек разлучило вас, чтобы открыла тебе глаза на мою любовь. Я хотел, чтобы ты была моей не только телом, но и душой. И произошло самое ужасное: мои мечтания сбылись. Но Боже, как я сожалею. Прости меня, если сможешь, прости. Ты с Леоном созданы друг для друга, жаль, что я понял это так поздно.
– Ты не сообщил мне ничего нового, – Дриана заботливо поправила одеяло на кровати, – Я все знаю. Поверь, ты не виноват в том, что происходит сейчас. Ты сделал правильный выбор, не став добиваться моей благосклонности. Поверь, я благодарна тебе за это. А теперь, отдыхай.
Атлантка открывала дверь, когда ее достиг горячий шепот Эрика.
– А все-таки я люблю тебя, несмотря ни на что, – простонал он, падая в тишину бреда забытья.
Она стояла на палубе, когда к ней неслышно подошел Ноэль.
– Сегодня ночь откровений, – сказал он, протягивая ей теплый плащ, – Укройтесь, прохладно.
– Спасибо, – благодарно приняла его опеку Дриана, – Слава Судьбе, не все наши мечты и чаяния сбываются.
– Вы об Эрике?
– Нет, о себе, – ответила императрица, ловя его понимание. Мрак скрыл их фигуры, жадно всасывая признания участников спектакля под названием "жизнь". А впереди их ждало еще много споров и открытый, но конец не так уж и далек, мой читатель.