Твоя Эвита
22.05.10
ГЛАВА II
Барышни были в основном тощие и голенастые. Впрочем, попадались и сравнительно кругленькие, по-сосисочному перетянутые поясами: эти перед съемкой затягивали пояса еще туже и клялись: "Я похудею!" Наверное, кто-то из организаторов не любит худышек, иначе пампушечек отсеивали бы еще при входе, на этапе весов с ростомером и бодреньким голоском, который советовал длинноногим пигалицам обратить внимание на питание. Не-длинноногим это не помогало, и они наперебой рыдали в вестибюле.
Самой старшей барышне было лет пятнадцать. Тем не менее, все они старательно изображали многоопытность и сексуальность. У некоторых получалось убедительно. У большинства - смешно. А на фото, черт возьми, должно выйти как минимум красиво.
- Марь-Ванна! - крикнул под руку какой-то идиот; она запорола кадр и гневно обернулась. - Витек швейцарскую бленду продает. Тебе не надо? Недорого.
- Пошел ты… - сообщила она.
Барышни валили нескончаемым потоком; каждой дозволялось принять перед камерой четыре развратные позы, одна из которых всё равно шла насмарку, потому что надо было щелкнуть портрет. Хотелось курить. Хотелось наклацать портретную галерею этих дурех такими, какие они есть на самом деле: например, с рыбьими физиономиями, воткнутыми в зеркальце перед выходом на подиум. А потом послать всех нафиг.
Ага. И перебиваться случайными гонорарами, на фоне которых Толикова шарашкина контора - самый стабильный источник дохода. Пока грант не кончится.
- Перерыв! - зычно крикнул кто-то невидимый.
Барышня, чья очередь вертеться перед фотографом как раз подошла, издала негромкий вой, потрясая кулачками с торчащими кровавыми когтями больших пальцев. Так тебе и надо: Маша не удержалась, сняла. А что, классный кадр, надо будет предложить Толику. Он поставит. И слюни распустит от восторга.
- Нет, Машка, правда, - подскочил давешний идиот. - Бленда - супер! В "Объективе" такая знаешь на сколько тянет?
Она соизволила на него глянуть и вроде бы опознала: пару раз сталкивались лбами на звездных тусовках и прессухах. Кажется, он из какого-то глянцевого журнала… странно, там ведь неплохо платят. Погнали, наверное.
- Чего ж себе не берешь? - осведомилась она.
Он усмехнулся, похлопав свою квадратную сумку на ремне через плечо:
- Себе я недавно покруче справил. Ладно, ты думай, Маха, я Витьке скажу, чтоб до вечера придержал. Пошли покурим.
- Давай.
На ступеньках возле Дома культуры толпились новые претендентки. Каждая полуторная нервно курила; издали, наверное, казалось, что ДК обложили и подожгли. И кто бы мог подумать, что в городе проживает столько нимфеток старшего школьного возраста? Про перерыв, по-видимому, знали не все: задние ряды упрямо напирали на вход, не прекращая дымить. С одной акселераткой Маша столкнулась нос к плечу; и пережила бы, если б длинная сигарета школьницы не вмазалась ей в бок, пропалив, кажется, джинсы! Самое западло, что все соответствующие матюки достались левым барышням, прущим следом. Впрочем, пофиг.
Они с журнальным фотографом пристроились под деревом слева от входа. Закурили.
- Вот коза, - уже выдохшись, в смысле лексикона, сообщила Маша. Осмотрела джинсы: оказывается, сигарета козы не прожгла их, а наоборот, угодила в один из махровых разрезов на бедре. Потому и вышло так чувствительно. Ну ладно, попадись ты мне на съемках!.. если повезет ее опознать, конечно.
- Как оно тебе? - спросил фотограф.
- Что? - Она попыталась вспомнить его имя. Вроде бы что-то простое, без понтов: Коля или Вася. А может, она никогда его и не знала, имени.
Он произвел в воздухе сигаретой неопределенную восьмерку:
- Вся эта бодяга.
- Не знаю. Еще не определилась. Бабки хорошие, а так… Никогда раньше не работала на реалити-шоу.
Кстати, интересно: его уже взяли на проект или пробуют, как ее? А вдруг они конкуренты, претендующие на одно место, точь-в-точь как эти стаи пубертатных барышень?.. Так что нечего ляпать языком. Еще наплетет кому надо, будто у нее нет опыта работы - бабки-то и вправду хорошие. Есть из-за чего интриговать, не считая спортивного интереса.
- И сколько она стоит, та бленда?
Вася или Коля назвал сумму - зашибись! - и Маша, глазом не моргнув, понимающе покивала:
- Поразмыслю. Я еще объектив-призму ищу. Не знаешь, кто-нибудь призму продает?
Пусть не думает, что она позарез нуждается в деньгах. Это для начала.
Толпа нимфеток на ступеньках заметно поредела, наполовину втянувшись в здание. Черт его знает, наверное, перерыв уже закончился. А может, просто штурмовали вход и теперь тупо толкутся в вестибюле. Когда находишься снаружи, всегда кажется, что пропускаешь всё самое важное.
- Я поспрашиваю, - Коля-Вася со вкусом затянулся; прищурился, глядя на нее. - Машка! Стой, где стоишь. В объектив не смотри.
Навел на нее огромный "Никон" и сделал подряд несколько кадров. Эстет, блин. Сама она никогда не снимала ничего такого, что заведомо нельзя было бы куда-нибудь устроить, хотя бы к Толику; ну разве что на заре туманной фотоюности с "Зенитом". Или все-таки поискать себя потом на страницах глянцевых журналов?
- Освещение - супер, - пояснил он. - Ну что, Маха, пошли звездулеток щелкать?
- Пошли, - она запульнула окурком под чьи-то спешащие мимо каблучки. Не попала.
- Вообще работенка, говорят, собачья, - разглагольствовал он, поднимаясь по ступенькам. - Без продыху. Опять же, если у какой дурехи макияж поплыл, виноват, естественно, фотограф. Но не без приятных сторон… - хихикнул, - тебе не понять.
- Они же все несовершеннолетние.
- А про что ты подумала? Я так, в общем… с чисто эстетической точки зрения. Ну, и главное, из-за чего я согласился - Срез. Два месяца на халяву в Срезе! В хорошем отеле, да еще и в окружении таких вот цыпулечек…
Маша раздвинула двух "цыпулечек" локтями и вошла в вестибюль, хлопнув стеклянной дверью прямо перед физиономией Васи… или как его там? Кстати, надо бы уточнить. Чтобы на завтрашнем финальном собеседовании с продюсером проекта ненавязчиво упомянуть о "приятных сторонах" работы, которых ей, девушке с традиционной ориентацией, ну никак не понять. В отличие от некоторых.
Она прошла вестибюль, разгребая столпотворение девиц, словно ворох прошлогодних листьев. Перерыв еще не кончился, и дальше вестибюля их пока не пускали; кондиционер не справлялся с густым амбре пота, диковатых дезиков и кишечного волнения. Перед лестницей Маша по приколу встала на весы: камуфляжный командир агрегата открыл было рот, однако узнал фотографа и понимающе хмыкнул. Ростомер стукнул железной тарелкой по голове, а компьютерный голос чирикнул насчет "внимание на питание". И это вместе с аппаратом на шее и сумкой с объективами, фильтрами и блендами через плечо.
- Вам бы подрасти сантиметров эдак на десять, - схохмил камуфляжный. - И могли бы участвовать.
Маша оценила хохму и посмеялась за компанию. Нормальный парень, наверное, из охранного агентства; и каково ему тут стоять, бедняжке, целый день без перерыва в духотище, взвешивая разных дур? Или тоже не без приятных сторон?..
Уже на лестнице запищал мобильный.
- Машка, - разумеется, это был Толик. - Ты мне нужна. Срочно.
Рассказывать ему про реалити-шоу, серьезные бабки, Срез и прочие коврижки пока не хотелось: Маша была сдержанно, без фанатизма - но суеверна. Посылать на три буквы, ничего не объясняя, тоже: Толик при всех своих закидонах все-таки хороший парень. Поэтому она сказала только:
- Сорри, я сейчас не могу говорить. Перезвони часика через три, ладно?
Он перезвонил через три секунды - она не успела подняться на второй этаж. Пришлось отключить мобилку. И это при том, что Маша ждала как минимум двух важных звонков из журналов, а еще на один, от мальчика-мажора с экономического форума, где она фотографировала во вторник, - надеялась. Впрочем, ему будет даже полезно послушать про "абонент недоступен".
Возле подиума было пусто и безжизненно, никто из обслуживающего персонала и не думал еще возвращаться с перекура. Однако здоровенная баба-зампродюсерша напустилась на Машу с таким криком, словно по ее и только по ее вине простаивает техника и срываются планы проведения отборочного тура. Маша слушала отстраненно, без особых эмоций: послать эту дуру и то не хотелось. Даже вызвалась поискать оператора и осветителей, но в этот момент они вернулись сами, и зампродюсерша поменяла вектор своего гнева.
Перерыв объявили оконченным, и в зал снова нескончаемым ручьем заструились школьницы в мини. Маша ловила в кадр их представления о безумной эротике, достаточно стандартные, чтобы через час-полтора выработался крепкий штампованный кадр, вернее, четыре варианта, считая с портретом. Черт его знает, хорошо это или плохо. Вряд ли от нее ждут полета фотографической фантазии, но мало ли.
Попробовала сменить точку. Очередная долговязая претендентка выставила вперед остренькое плечико, украшенное алой татуированной розой. Маша плотоядно ухмыльнулась: роза вызвала ассоциацию с сигаретным ожогом в разрезе джинсов. А если и не она, пофиг. Поэкспериментируем, да?
И тут ее тронули за руку. Вася-Коля, надо понимать. Хочет, чтоб она выбилась из ритма и запорола какой-нибудь дуре фотосессию; фиг вам.
- Уйди, - не оборачиваясь, бросила Маша. Присела: в таком ракурсе эту фифу мама родная не узнает. И еще. И вот так. И портрет.
- Машка, - дохнуло горячим в шею, - ну наконец-то. Думал, вообще тебя не найду. Пошли, опаздываем.
- Толик?!
На подиум уже вскарабкалась следующая девица, блондинка явно без проблем с питанием по версии весов. Отводить глаз от видоискателя было некогда.