– Принимается, – великодушно кивнул Фармазон, – прошу занести галочку в мое личное дело. Серега, строчи предсмертное письмо, только коротко и без лирических отступлений.
Я вырвал лист из той же тетради, где писал стихи, ангел и черт пристроились рядом, заглядывая мне через плечо. Что же ей написать? Надо, наверное, примерно так: "Любимая, не волнуйся! Банни пропала неизвестно куда, потому что надевала твой медальон и читала мое стихотворение. Я быстренько разыщу ее и вернусь…" Нет, не пойдет. Наташа с ума сойдет от беспокойства и сию же минуту сама бросится нас разыскивать, мы можем разминуться по дороге. Надо как-то иначе: "Дорогая, Банни ушла погулять, а я вышел ее встретить. Ты только жди, мы скоро…" Стоп, а вот это уже просто вранье! Если ваша жена ведьма, то вы можете многое себе позволить, но заклинаю – никогда, ни за что, ни при каких условиях не лгите ей! Просто из соображений личной безопасности. Все равно узнает… Как же быть? "Наташа, мы с Банни скоро вернемся. Не переживай, если задержимся. При первом же удобном случае я тебе позвоню". Пожалуй, вот так. Это и не откровенное вранье, и не прямолинейная правда. Все, теперь надо действовать быстро…
– Куда отправляемся?
– Куда хочешь… А че вы сразу на меня уставились?! – подозрительно вскинулся нечистый. – Думаете, я знаю, куда эту фифу забросило? Так нет же вам! И понятия не имею! Махнем не глядя, шансы сто к одному, глядишь, и зацепим наудачу…
– А если заручиться советом сэра Мэлори? – вовремя предложил я.
– Конечно! – радостно просиял Анцифер, но тут же впал в сомнения. – Хотя… мне по-прежнему не нравится то место, где он квартирует. Этот ваш Город буквально переполнен нечистью, и без защиты Натальи Владимировны нам будет небезопасно.
– Да брось! Хозяин там давно свой, его, поди, каждая собака знает как бегающего нудиста и мужа ведьмы. Серега, пошли!
– И все-таки я бы не настаивал…
– А тебя, белобрысый, никто и не спрашивает! Мы сами с усами, у нас на плечах тоже не парик с опилками. Вот, записочку Наталь-владимирне передай. Обскажи, если что, на словах, а мы пойдем, пока не похолодало.
– Вы что же, хотите оставить меня здесь одного?! – вытаращился на меня ангел, а деловитый Фармазон уже бухнул ему большую чашку теплого кофе:
– На, Циля, пей! Веди себя хорошо, не скучай, жди жену хозяина. Будет совсем хреново – там, в шкафу на верхней полке, есть газетка "Интим" с картинками, тебе понравится. А мы быстро – сестренку в корзинку и домой!
– Но… я… я не могу! Что я тут без вас буду делать?!
– Стиркой займись.
– Какой еще стир… – договорить Анцифер не успел, широким рукавом Фармазон совершенно "нечаянно" подтолкнул чашку, и густой бразильский кофе выплеснулся на белоснежные ризы ангела! Светлый дух едва ли не взревел от обиды и негодования.
– Серега, линяем! Циля в гневе неуправляем… Зашибет за милую душу!
Не дожидаясь моего ответа, черт вытолкал меня из нашей кухоньки и вовремя прикрыл дверь… Отродясь не подозревал в лексиконе белого ангела таких непарламентских выражений. Столь целостно и витиевато объединить в одном предложении проклятый Ад, долбаную Америку, нетрадиционные сексуальные отношения, маму Фармазона, сивого мерина, ручной тормоз, апостола Петра с самым большим ключом, чью-то хвостатую задницу и клятвенное обещание полной кастрации на месте… Честное слово, я бы остался и послушал еще, но нечистый не мог позволить себе такой роскоши:
– Давай, давай, не останавливайся! Ох и пропаду я с тобой… На курточку вот, шляпенцию свою не забудь, ботинки надевай быстро!
– Фармазон, – наконец и мне удалось вставить слово, – сейчас же прекратите весь этот балаган! Я в курсе, что вы можете легко отправить меня в Темные миры, но обратно-то возвращает исключительно Анцифер.
– Ну так занят он! – суетливо огрызнулся черт: – Слышишь, какими эпитетами замахивается? Не тревожь его сейчас под горячую руку, стирка… она успокаивает.
– Фармазон! – еще строже напомнил я, прикидывая, взять зонт или нет. – Без Анцифера я никуда не поеду!
Нечистый долгим оценивающим взглядом посмотрел мне в глаза, хмыкнул, сплюнул и беззлобно поинтересовался:
– А раньше ты не мог этого сказать?
* * *
Видимо, я не заметил перехода. Обычно в голливудских фэнтезийных сериалах его изображают гораздо более красочно, например, как беспорядочный полет в изогнутой трубе с гибкими разноцветными стенками. С чего они это взяли? Сколько ни путешествовал по мирам, переходы практически мгновенны. Успеваешь в лучшем случае моргнуть, да и то не всегда. Вот буквально только что я стоял в прихожей собственной приватизированной квартиры, а теперь нахожусь посреди ночной улицы незнакомого города. Хотя нет… Виноват, вот город-то как раз и знаком. Его следовало именовать с большой буквы – Город, ибо иных имен у него было без счета, и ни одно из них не прижилось. В Городе навеки прописались все виды нечистой силы или магических меньшинств, как кому удобнее называть. Вампиры, оборотни, маги, колдуны, ведьмы, упыри и прочая, прочая, прочая… Обычных людей не было. До настоящего момента. А впрочем, и в настоящий момент не было, ведь здесь я не Сергей Александрович Гнедин, известный питерский поэт, а грозный муж ведьмы! Очень серьезное звание, смею вас уверить…
– Фармазон? – Я безуспешно осмотрелся, темная половина моей души исчезла в неизвестном направлении, бросив меня одного. Стоило внимательно оглядеться… Пустынный сквер на углу, два высотных здания, знакомый перекресток… Так это же в двух шагах от дома сэра Томаса! Очень удачное перемещение, через пять минут я буду на месте. Подозрительную тишину вокруг я заметил далеко не сразу, только когда переходил улицу на красный свет. Не было прохожих, ни одного… Нигде не мелькали автомобильные фары, не слышалось музыки, не горели неоновые огни реклам. Странно… Даже более чем странно, если вспомнить, что большинство здешних жителей ведет ночной образ жизни и обычно после полуночи на улицах куда оживленнее, чем днем. На долю секунды я вдруг ощутил приступ острого, беспричинного страха и… споткнувшись о чью-то ногу, кубарем покатился по асфальту.
– Извиняй, Серега, иначе не мог – положеньице экстремальное…
Я попытался приподняться на локтях и, кривясь от боли в боку, припомнить весь монолог прозорливого Анцифера, но не успел.
– Ложись! – не своим голосом завопил подскочивший Фармазон, обеими руками буквально впечатывая меня носом в мокрый тротуар. Что-то свистнуло… Я скосил глаза: прямо у моего уха покачивалась красивая красная роза на длинном стебле. Мгновение назад ее здесь не было…
– Беги! Вставай и беги, дубина! Ох и навязался ты на мою голову… Я ж тебе не ангел-хранитель, а очень даже наоборот! А потому не обязан… беги-и-и!
Если мои прошлые приключения чему-то меня и научили, так это умению повиноваться беспрекословно. Иногда в нужное время, при чрезвычайных обстоятельствах… как вот сейчас. До ближайшей подворотни было метров пятьдесят, держу пари – я покрыл это расстояние за пять секунд. Шесть, максимум! Над головой что-то звонко царапнуло по стене, а потом я упал за угол. Тревожная тишина нарушалась лишь бешеным стуком моего сердца.
– Что, взял, фраер беспонтовый?! Да мы с Сергуней и не таких на финише делали… Накась, выкуси! На тебе, на тебе, на… Ой! Мама дорога-а-я…
Я вскочил на ноги как раз вовремя для того, чтобы подхватить падающего под арку Фармазона. Глаза нашего беса были мутными, взгляд – несфокусированным, а тело тяжелым до невозможности. Он почти придавил меня к стене, прерывисто дыша в ухо:
– Вот и все, все… Открякала последняя волынка, прощай навек, шотландский мой пейзаж! Не поминай лихом, друг… Я не хотел, меня заставили… Отомсти, Серега-а!
– Господи Иисусе, да что же с вами?!
– Не произноси имени Господа хотя бы из уважения к умирающему! – возмущенно пробурчал черт. – Ты бы еще стаканчик святой воды выпить предложил… Дай, что ли, помереть спокойно, я все-таки в Ад собираюсь…
– Фармазон, да объясните же наконец!
– Тс-с-с… не мельтеши и ничего не бойся. Он… уже ушел. А я… я твою спину своей прикрыл, за что и…
Я честно попытался ощупать рукой неширокую спину нечистого. Между крыльев ничего не было, выше тоже, на пояснице нет, а вот ниже… Мои пальцы осторожно нащупали длинный шипастый стебель с листочками – роза?!
– Не елозь руками по интимному, без толку… Лучше почеши под лопаткой напоследок. Да не под этой, под левой! Вот, хорошо… ага… да, да, еще… Тьфу, черт! Совсем забыл, что помираю…
– Фармазон! Вы не можете умереть – вы дух!
– Много ты знаешь о нас, духах! – рявкнул бес и вновь перешел на трагический полушепот: – Если… увидишь Цилю, передай ему… Ну, что я… Короче… поцелуй его за меня, знаешь куда…
– Куда? – кротко спросил мелодичный голос, и в проеме арки засияла белая фигура светлого ангела.
Анцифер, – все еще держа на себе нахально обвисшего Фармазона, попытался предупредить я. – Осторожно! Вы в зоне обстрела…
– Не волнуйтесь, Сереженька, слуги Зла не могут причинить вред носителю Добра и Истины. Того, кто на вас напал, здесь уже нет. Но я бы очень хотел знать, куда именно вы должны были бы меня поцеловать, по мнению нашего рогатого искусителя?
– А… он, по-моему, уже и… как бы… не дышит?
– Ну что вы?! – Ангел ласково улыбнулся и шагнул к нам. – Сейчас так задышит, так задышит, вы даже удивитесь. Минуточку, и…
– Вау-а-а-а!!!