Великая Макошь выслушала его молча и так же молча опустила руку на пояс, обнажила один из ножей. Протянула молодому человеку рукоятью вперед:
– Что скажешь?
Матвей поднес лезвие к пламени свечи, хмыкнул и вернул обратно:
– Руки выдернуть мастеру, который это ковал! Непровар на непроваре! Лезвие неровное, заточка через пень-колоду. Тут никакой тест не нужен, и так все видно.
– Руки выдернуть, говоришь? – слабо улыбнулась женщина. – Что же, давай попробуем… Ступай за мной!
С неожиданной для своей полноты стремительностью великая Макошь промчалась по проходам подклети, поднялась выше, развернулась, так же быстро миновала коридоры нижнего жилья и тронный зал, взяла Матвея за руку в комнате за ним, шагнула в зеркало, выведя спутника в просторный бревенчатый сруб из полутораохватных бревен, с засыпанным лапником полом, мягко пружинящим под ногами.
– Где мы? – спросил студент, уже не удивленный перемещением через пространство.
– Это Устюжна, хоромы великого Сварога, – ответила женщина, толкая тяжелую тесовую дверь.
– Сварог жил в Устюжне?! – изумился молодой человек.
– Да сам он, сам переселился сюда! – с неожиданным озлоблением ответила великая Макошь. – Я не выгоняла его из Вологды! Отец увлечен варением железа, а здешние болота намного богаче рудой, нежели вологодские топи. Поэтому он предпочел перебраться сюда, на Железное поле.
Похоже, Матвей случайно коснулся больной для семьи сварожичей темы.
За срубом обнаружилась кладовка со множеством лыковых кулей, потом еще одна, а дальше они вышли под просторный навес, знакомо пахнущий дегтем, гарью, окалиной и потом – в общем, ароматами настоящей деревенской мастерской.
– Здравствуй, папа, – чуть склонила голову всемогущая повелительница Вологды.
– Рад видеть тебя, милая, – обнял женщину могучий голубоглазый мужчина лет пятидесяти на вид, пышноволосый и густобородый, на две головы выше Матвея и вдвое шире гостя в плечах. Волосы его перехватывала идущая через лоб кожаная повязка, украшенная темно-красными рунами, тело закрывала серая безрукавка из сыромятной кожи, покрытая множеством подпалин, порезов и цветных пятен. Сиречь: обычная рабочая спецовка. – Давненько ты у меня не показывалась, Макошь! Кваску репного испить не желаешь? А хочешь, пир велю закатить? А то ведь совсем забыла про старика! Посидим, поболтаем. О себе расскажешь, новостями поделишься.
– Чего там рассказывать, папа? – пожала плечами гостья. – Средь богов потомков у тебя пока не добавилось. Смертные же, нашими стараниями и своими молитвами, множатся успешно. Со скифами у нас, как всегда, вражда, с лесовиками война, варяги плавают, небеса на прежнем месте. Ну а главную из новостей я привела с собой, – чуть посторонилась женщина. – Познакомься, папа, это великий Матвей, твой прямой потомок в сотом поколении. Наш многомудрый Троян с помощью других твоих детей смог открыть зеркало в будущее, и мы пригласили оттуда пятерых сварожичей, дабы те помогли нам в нежданных хлопотах.
– Вот как? – с интересом оглядел студента великий Сварог. – Ну, иди ко мне, внучек, дай я тебя обниму!
Матвей, с любопытством созерцая легендарного прародителя всего славянского народа, послушался, подошел, обнялся с прапрапра… – и так не меньше ста раз – …дедушкой.
– Ну, хоть ты расскажи чего-нибудь новенькое, – предложил могучий бог. – Чего там, в будущем, интересного? Как людям живется, кому молятся, о чем мечтают?
– Если честно, то куда лучше, чем здесь, живется, – откровенно признался Матвей, доставая смартфон. – Веселее и спокойнее.
Однако его телефон уже разрядился насмерть, даже не включился.
– Ты знаешь, что он сказал про твой нож, папа? – обнажила клинок богиня.
– И что? – заинтересовался великий Сварог.
Матвей внутренне напрягся.
– Сказал, что может сделать лучше, – усмехнулась хозяйка Вологды и передала нож студенту.
Тот облегченно перевел дух, покрутил в руках достаточно грубую железную поделку с изящной резной рукоятью из оленьего рога: анатомической формы, с выемками под пальцы, и с оленьей головой в навершии, цокнул языком.
– Коли можешь, внучок, то покажи умение, порадуй старика, – посторонился бог-кузнец.
Матвей долгим взглядом обозрел мастерскую и душевно пробормотал:
– Квадратуру мне в тангенс…
На полу кузницы, в разных местах, валялось несколько гладко окатанных булыжников, каждый размером в человеческую голову. Зачем? Студент-технолог не смог этого даже предположить. Между камней темнели так же небрежно разбросанные молотки. В центре, прямо в глиняном полу, горел очаг примерно метровой окружности. Судя по количеству углей – это был горн. Студент подошел к нему, присел рядом на корточки, лезвием ножа поворошил содержимое, нашел продолговатую поковку.
– Поковка-то бордовая! Значит, температура не выше семисот градусов, – сделал он вывод. – При такой температуре даже я ни хрена не сделаю. Для нормальной работы с железом нужен ярко-красный цвет каления. То есть как минимум девятьсот градусов. А еще лучше: оранжевый! Наддув нужен, дедушка. Без него в "красную зону" не попасть.
– Так вон поддувало! – указал на берестяную пластину великий Сварог.
– Бабьим веером двухсот градусов не набрать, – покачал головой Матвей. – Требуются меха серьезного объема, с большим воздушным напором. И качать окислитель требуется снизу, на продув, а не сверху нежненько навевать. Это же не шашлык! И вообще… Для нормальной работы нужна нормальная наковальня. Высокая и широкая. Чтобы возле нее спокойно во весь рост стоять и молотом из-за головы размахиваться. Нужен высокий горн, с нижним подводом и постоянной подкачкой. А все вот это… – он развел руками. – На корточках возле ямки… Кустарщина это, а не кузня!
Великая Макошь опасливо кашлянула, покосилась на отца.
Тот стянул со лба кожаную ленту, оттер лицо запястьем. И безо всякого гнева ответил:
– Не все из сказанного тобою я понял, дитя. Однако же чую, ты понимаешь, чего потребно для ковки успешной сотворить. Посему: делай все, что надобным сочтешь. Дозволяю!
Матвей растерялся. Такого поворота он совершенно не ожидал.
"Делай!"…
Легко сказать!
Одно дело – вещать, критиковать и указывать, находя недостатки в чужой работе. И совсем другое – самому обустроить правильную мастерскую для обработки железа.
В неолите!!!
– О чем задумался, великий Матвей? – В голосе хозяйки Вологды молодому человеку почудилось презрение. Она явно решила, что гость из будущего горазд токмо языком трепать да указания снисходительно раздавать.
– Вот, посмотри, – вскинул студент руки, повертел ладонями. – Это все, что у меня есть. А для мехов нужны сыромятные шкуры. Много. Нужны доски для каркаса. Тонкий тес. Нужны жерди и толстые чурбаки для каркаса и глина для горна. И большой валун с одной гладкой стороной. Я так подозреваю, что готовой наковальни у вас не купить.
– Шибко большой? – уточнил прародитель славян.
– Ну, хотя бы так… – Матвей указал ладонью высоту чуть ниже пояса.
– Изрядно! – крякнул великий Сварог. – Так сразу подходящий и не вспомню. Надобно искать. Вот глина есть. Завсегда для криниц запас вымачиваю.
– Ладно… – студент стал расстегивать рубашку. – Всякая инициатива карается необходимостью ее исполнения. Топор и жерди у вас найдутся? И какая-нибудь спецовка…
– Верни его к ужину, папа, – попросила великая Макошь. – Вдруг он понадобится кому-то из друзей?
Получив нормальную работу, Матвей сразу ощутил себя в своей колее. Прикатил со двора длинный ровный чурбак, полосатым от непроваров топором за полдня развалил его на две половины. Сколотым наискось кремниевым осколком, постукивая по нему березовым поленом, заровнял колючий из-за щепы край. Долото и молоток этот нехитрый инструмент успешно заменил. Хотя, понятно, нормальными слесарными принадлежностями работать было бы быстрее и удобнее. Затем величайший из богов, прародитель всех славян и его правнук в сотом поколении пообедали, сидя на бревнышке бок о бок и запивая из общей крынки шипучим желтым квасом копченую белорыбицу. Подкрепившись, Матвей снова взялся за полено и кремниевое долото, выдалбливая в чурбаках пазы под перекладины каркаса, а пышноволосый Сварог принес в мастерскую несколько длинных жердей и умело подрубил их в нужный размер.
К сумеркам каркас горна был практически готов.
– Завтра глиной замажем, и можно браться за меха, – похлопал ладонью о ладонь студент.
– А ты молодец, внучек, – неожиданно признал великий Сварог. – И голова на месте, и руки правильно растут. Такими потомками можно гордиться.
– Все в тебя, дед! – ответил Матвей.
– Пойдешь ко мне в помощники али свое ремесло затеять желаешь? – поинтересовался прародитель славянского народа.
– На полпути дело всяко бросать нельзя, – покачал головой молодой человек. – Сталь нормальную сварим, а там посмотрим.
– Ну вот и славно! – обрадовался бог кузнецов. – А то затосковал я чего-то без толковых помощников. Ты первый, кто хоть немного ведает, что творит.
Великий Сварог довел гостя до зеркала, обнял на прощание и толкнул в глянцевый овал.
– Ужин ждет, великий Матвей! – встретила его у зеркала крохотная старушка. – За мной ступай, к столу проведу.
В темноте вечерних коридоров светильник в ее руках оказался весьма к месту – где и что находится во дворце властительницы Вологды, студент-технолог все еще не понимал. И поэтому, подкрепившись за обширным столом, вытянулся рядом с ним на лавке, блаженно закрыв глаза.
– Ты разве не поел, великий Матвей? – шепнул в самое ухо хриплый голосок.
– Спасибо, все было очень вкусно. Однако пути в спальню боюсь в темноте не найти.