То, что отец не перечит офицеру, показалось Конану мудрым ходом. Хотя, и без того, любой, кто заявлял, что киммерийцы чьи-то там подданные, абсолютно не имел понятия о свободолюбивых людях, среди которых находился.
Мордек продолжал переводить Тревиранаса:
- Гарнизон будет располагаться в деревне и окрестностях там, где выберет офицер. Мы обязаны кормить его людей и обеспечивать всем необходимым. Если пропадет хоть один солдат, то аквилонцы возьмут в заложники десять наших, а потом уничтожат. И еще, - добавил кузнец, - он пообещал, что заложники будут умирать медленной смертью.
Ропот прокатился по толпе. В Киммерии только отъявленные негодяи поступали подобным образом.
- А теперь, я скажу от себя, - произнес Мордек. - Мы должны пока согласиться на их условия, поскольку в настоящий момент они сильнее нас. И мы должны следить за тем, какие слова слетают с наших губ так, как среди них обязательно найдется человек, понимающий речь киммерийцев.
Конан обдумывал услышанное. Он смотрел на солдат. Один из копьеносцев подошел к Тревиранасу и что-то небрежно сказал на своем языке. Прищурившись, офицер взглянул на Мордека. Он поднял руку, словно собираясь отдать приказ. Конан напрягся, готовый в любой момент кинуться на врага. Но аквилонец неожиданно передумал. Он просто выстрелил одной фразой в сторону кузнеца, как стрелой из лука.
- Он спрашивает, все ли нам понятно? - пояснил Мордек киммерийцам.
Медленно, с явной неохотой, жители Датхила кивнули. Они воевали против светловолосых пришельцев с юга. Боролись, но проиграли. Память о потерях помогала сейчас людям справиться с позором и не наделать глупостей. Женщины, медленнее мужчин соглашались признать над собой руку Аквилонии в настоящее время. Но и они, наконец, закивали головами в знак согласия.
Один Конан решил не смиряться. Его можно было бить, как угодно за другим, и синяки от тяжелых рук отца свидетельствовали об этом, но никто был не в состоянии сломить его волю. Он неотрывно смотрел на кинжалы, висевшие на поясе офицера.
Тревиранас заметил пристальный взгляд синих глаз. Он снова обратился к Мордеку с вопросом. Тот, опираясь на посох одной рукой, а вторую - положил на плечо юноши.
Кузнец что-то ответил аквилонцу, а потом сказал на киммерийском:
- Он спросил, не мой ли ты сын? И я это подтвердил.
- Скажи ему, что я ненавижу его и убью при первом удобном случае, - выдохнул Конан.
- Нет, - отрезал отец и сжал его плечо, как тисками (сын не издал при этом ни звука) и уже более спокойно продолжил, - Вспомни, что я говорил относительно того, что надо держать язык за зубами. А так же о том, что они убьют десять наших за одного своего. Никаких действий против них! - он добавил еще одну фразу шепотом, чтобы не разобрал вражеский солдат, понимающий киммерийский язык, - "И все же…".
Конан все понял, и несколько раз его голова мотнулась вверх и вниз.
Со стороны аквилонского офицера полился поток слов, бессмысленных для Конана.
- Он говорит, что их главный командир - граф Стеркус, - сказал Мордек, обращаясь не только к сыну, но и к остальным жителям Датхила. - И этот самый Стеркус - жестокий и резкий человек так, что он предупреждает всех, чтобы его не гневили.
Тревиранас подумал немного и еще кое-что добавил. Кузнец нахмурил брови и перевел его последние фразы так:
- Он дает совет, чтобы мы лучше прятали своих женщин от взора Стеркуса, особенно молодых.
Киммерийцы на улице в полголоса обсуждали услышанное. Несколько мужчин обхватили руками плечи своих жен или дочерей. Может, это проявление заботы и выглядело несколько грубовато, но не становилось от этого менее реальным.
Конан поискал глазами Тарлу, дочь Баларга - ткача. Она была еще совсем девочкой. В ней было не больше от женщины, чем у самого Конана от мужчины. Но именно ее, первую после матери, юноша намеревался защищать. Только на мгновение, их взгляды встретились, и тут же девушка скромно опустила глаза к земле.
Меж тем, офицер продолжал вещать через Мордека о том, что его люди собираются тут обосноваться, и местные должны к этому скоро привыкнуть.
"Все это ложь! Этого не будет!" - хотел крикнуть Конан, но сдержался. Глядя на лица земляков, он знал, что был далеко не единственным человеком в деревне, сердце которого разрывалось.
* * *
Грант вместе с Валтом и парой боссонских стрелков несли караул за киммерийской деревней, которую новый гарнизон выбрал на постой. Было немного за полдень, но капитан Тревиранас строго наказал проявлять бдительность в любое время суток. И Грант ничуть не сожалел, полностью соглашаясь с командиром.
Один из боссонцев, высокий, худощавый лучник, по имени Бенно, вглядывался в темнеющий лес.
- Капитан говорил, что в этих лесах, среди деревьев могут скрываться дикие кошки, - сказал он. - Митра! Хотел бы я иметь плащ из шкуры рыси или леопарда, убитых собственноручно.
- Валт указал на деревню, виднеющуюся вдалеке, на расстоянии полета стрелы.
- Хочешь добыть леопарда, Бенно? Посмотри в ту сторону. Там в каждом доме сидит леопард, а то и не один.
- И вправду! - воскликнул Грант. Взять хотя бы того мальчишку, сына раненного парня, который переводил слова Тревиранаса. Если судить по глазам его, то он бы загрыз всю нашу армию.
- А, тот? - уточнил Бенно. Я отметил его напряженное лицо и сжатые кулаки. Из него вырастет настоящий великан, больше чем отец, хотя и этот не маленький. Вы видели его руки и ноги? Они слишком крупные по сравнению с другими частями тела. Как у щенка волкодава, пока тот не повзрослеет.
- Да, я видел этого молодца и говорю, что он не волкодав, - вымолвил Валт и добавил убежденно. - Он настоящий волк!
- Все киммерийцы - дикие волки, они и кусаются больно, - вставил Грант, вспоминая битву у Форта Венариум; тот рев, с которым варвары продолжали нападать, несмотря на раны, которые были бы достаточны для цивилизованного человека, чтобы охладить кровь; не подоспей аквилонская конница - неизвестно, чем бы все закончилось…
Вдруг, словно разговоры о нем вызвали его появление, из леса появился сам юноша, всего лишь в каких-то пятидесяти ярдах от часовых. За его спиной висел колчан со стрелами. В правой руке он держал лук. В левой руке - нес за ноги трех длинноклювых вальдшнепов. Покосившись на аквилонцев и убедившись, что они его не преследуют, молодой варвар продолжил свой путь к деревне.
У Бенно от удивления отвисла челюсть.
- Вы видели его ношу? - прошептал боссонец. - Вы видели это?
- Вальдшнепы - прекрасная еда, - заметил Грант. - Надо только обжарить в масле грудки и ножки. Кроме того, по желанию, можно пожарить и потроха, наряду со всем остальным.
- О, да! Воистину! - согласно закивал Бенно. - Но их легче ловить сетями, чем стрелять из лука. Принести домой целых трех! Митра! Какое счастье, что этот мальчишка не стрелял по нам в предыдущем бою.
- А ты уверен, что его там не было? - спросил Валт.
- Ну, может быть… - неуверенно промямлил Бенно. - Хотя я не видел ни одного подростка среди наших противников, живых или мертвых.
Другой боссонец был ветераном, с лицом, изуродованным шрамами. Его звали Дейврайо.
- Любой, стреляющий, как этот - никакой не ребенок, по моему мнению. Особенно, если такой пес стреляет в меня, - процедил он.
- Вот уж, правда, - сказал Валт. - Я уверен, что он просто в то время подсаживал прихожанина храма Асуры в лодку паломников.
- Кишка у тебя тонка, знать о таких вещах! - оскалился Грант.
- А я и не хочу ничего знать об Асуре и его поклонниках, как человек почитающий Митру, - отозвался его кузен. Только слышал, как-то люди говорили, что Он похож на черного раба, который ведет лодки паломников вниз по течению к морю, или куда-то там еще. Вы скажите, разве это естественно?
Оба боссонца замотали головами. То же сделал и Грант. Потом Бенно вернулся к тому, что не давало ему покоя.
- Добыча вальдшнепов таким способом, как этот, также не естественна. Это скорее сродни какому-то колдовству, что творят чародеи.
- Если он подстрелит кого-нибудь из нас, то сожгут живьем его самого и еще девятерых соплеменников. Даже варвары способны к такому простому счету, - напомнил товарищу Валт.
- Искренне надеюсь, так и будет, - сказал Грант. - Но иногда варвары убивают, не задумываясь о последствиях. Что, собственно и делает их варварами.
Дейврайо брезгливо пожал плечами.
- Может, такое и случиться один-два раза. Тогда мы уничтожим и десять, и двадцать киммерийцев, столько, сколько потребуется. И те, кто останется в живых, скажут: "Не причиняйте вреда подданным короля Нумедидеса. Это принесет больше несчастья нам, чем им".
- И все с этим согласятся, за исключением какого-нибудь несчастного гандера или боссонца, который уже получил свою стрелу в шею, - усмехнулся Валт.
Все четверо часовых разом посмотрели друг на друга. Единственная мысль одновременно посетила каждого из них: "Только бы это оказался не я".