- Вот и все, - заключил Жерк-сын. - Он постоянно обновлял список тех, в ком сомневался, но я не знал, где ж он его хранит.
Провел ладонью по стене - слова исчезли. Подошел к окну.
- Чаз, ты говорил: снаружи завопили?
- Да.
- Интересно, как долго имя отца сможет отпугивать врагов? - произнес Ездок задумчиво, не оборачиваясь. - Он не любил убивать их - просто отгонял. Наверное, с десяток колдовских орденов только и ждали его смерти. Один уже точно на марше. Если хотим перехватить отцово наследство до того, как оно попадет в чужие руки, - действовать нужно быстро.
Помощники закивали, Чаз вздохнул тяжело. Наследство Жерка обсуждали не раз. Хоть Защитник и не был тираном в обычном смысле, безопасность Шасессеры держалась на ужасе перед Жерком-старшим. Но чародей исчез - и сильные мира сего тут же ринутся грабить показавшееся беззащитным. И чужие, караулящие у границ, и свои: кое-кто из высшей знати и королевских чиновников, церковники, богатые купцы, даже бандиты.
- Хаос, - заключил Жерк-младший. - Эта тварь уже разинула пасть, чтоб сожрать нас.
- Простолюдины захотят видеть сына на месте отца - продолжателем его дела.
- Захотят, кто ж спорит. Но у них нет власти. Тех, кто мечтает поживиться за счет Шасессеры, не волнует мнение народа. Они слышат только голос власти и денег.
- А сколько тех, кто забывает и самую жизнь ради сладкого дела мести? - пробормотал Су-Ча.
Ездок снова не обратил внимания на слова беса.
- Нужно поскорей осмотреть башню. Убийца мог оставить следы.
Все вышли из комнаты - и никто, даже бес, не заметил, что за пару секунд сделал Ездок, шедший последним.
3
Святоша с Варом двигались к Скале.
- Кто-то его уже наверняка отыскал, - заключил Вар.
- Воистину так, - поддакнул Святоша.
Прозвище свое он получил за платье, манеру говорить и непрестанные попытки обратить компаньонов в невразумительную веру родной страны, Фристы. Вряд ли он и сам себя воспринимал серьезно - слишком уж легко поддавался искушениям.
Они завернули за угол и чуть не уткнулись в низкорослого груболицего крепыша, удивительно похожего на гориллу. Тот выпучил глаза, охнул и бросился наутек.
- Злые бегут от своей нечистой совести! - возгласил Святоша.
- Славно сказано, брат. Ставлю десять против одного, этот чудик замешан в историю с Ездоковым папашей.
- Азартные игры - ловушка дьявола, - сообщил Святоша. - Ни к чему ставить, к ногтю его, и все.
- У меня идея получше. Видел, куда он метнулся? Вверх по Цветочной! Вроде нездешний он - может, и не знает, как спрямить через Бликову аллею.
- Я на аллею, ты - гони его.
- Лентяй!
Святоша и в самом деле отличался ленью.
- Ты гляди-ка - быстрый, однако!
Несмотря на короткие ноги, коренастый двигался с поразительной скоростью.
- Ветер страха несет порочных!
- Хватит, Святоша! Давай наперерез и лови его!
Святоша нырнул в аллею, сутана - как черное облако.
Аллея была темной, извилистой, шириною чуть больше сажени, заваленной мусором и опасной.
Из сгустка теней вынырнула стая коренастых крепышей.
- Засада?! - охнул Святоша.
Позади затопали - все, выхода нет.
Но Святоша случая подраться не упускал никогда. А драться он умел куда лучше, чем заподозрил бы любой встречный. Испустив леденящий кровь визг, Святоша бросился на толпу.
Те неприятно и сильно удивились: тощие Святошины руки заканчивались кулаками тверже камня. И били они, как молотки. Крепыши рычали, охали, падали, вскакивали, путались и старались кинуться сообща. Святоша же вытянул длинный кожаный кисет, набитый песком, и принялся раздавать затрещины. Двое коренастых легли и больше не встали.
Тут подоспели задние, и Святошу захлестнуло множество заскорузлых рук и ног. Кто-то выхватил кисет и принялся махать наобум, попадая по своим чаще, чем по Святоше.
Но вдруг в глазах у Святоши потемнело, и он обеспамятел. Над ним, распростертым, стояли четверо, тяжело дыша и потирая ушибы.
- Скорей телегу сюда! - рявкнул вожак. - Тащи его прочь, пока другой не явился!
Говорил он на языке далекого востока, в Шасессере крайне редком.
Коренастый, склонившийся над павшим собратом, сообщил:
- Эмеральд, шея сломана.
Вожак, на вид не отличимый от прочих, вычурно проклял мертвеца за осложнение его, Эмеральда, жизни и работы.
- Этого тоже в телегу! - приказал он злобно и пнул Святошу.
Вар, прозванный так еще в детстве по причине незапамятной, заподозрил неладное. Горилла удирал слишком вяло. А когда у выхода из Бликовой аллеи не оказалось Святоши, а крепыш именно в аллею и свернул, сомнений не осталось.
Немного Вар отступил - до кузни. Он смертельно опасных орудий с собой не имел, кроме столового ножа. Во-первых, кровопролития не любил, во-вторых, Шасессера сурово воспрещала гражданским носить оружие. Однако пользоваться им умел и охотно при случае пускал в ход - как все в шайке Ездока.
Вар купил в кузне мотыгу, но навершие ее оставил обескураженному продавцу. Затем подошел к выходу из Бликовой аллеи и замер, слушая далекое поскрипывание тележных колес. Святошей поблизости и не пахло.
- Ох, беда, - пробормотал Вар и искусно укрылся в тени.
Беда долго ждать не заставила. Внезапно послышался топот множества ног. Вар занес рукоятку на манер двуручного меча. По головам она погуляла знатно. Трещали черепа и кости, визжали коренастые крепыши.
- Так кто кому засаду устроил? - заорал Вар дико, пластая налево и направо.
Эмеральд вовремя разобрался что к чему. Отступил, вскарабкался на ржавый балкон, зыбко висевший в восьми футах над аллеей, крикнул, приказывая своим отступать. Когда Вар пробегал под балконом, вопя: "Вы, трусы, встаньте и деритесь как мужчины!" - Эмеральд нагнулся и аккуратно приложил Вара по темени. Тот рухнул как подкошенный. Через минуту он, связанный, улегся на телегу рядом со Святошей и трупами нескольких крепышей.
4
Ездок влез на башню с грациозной легкостью - почти как Су-Ча, попросту перескакивавший от яруса к ярусу. Тот, взлетев, принялся пространно глумиться над пыхтевшими внизу Чазом, Шпатом и Тяпом.
- Еще одно слово, и ты без веревки вниз запрыгаешь! - пригрозил Чаз.
Пустая угроза: Су-Ча падал, лишь когда сам хотел упасть.
На Ездока, далеко опередившего свою команду, показывали снизу зеваки. Что ж там такое поделывает Защитников сын? Увы, Жерка-младшего знали слишком многие, к большому его неудовольствию. Новой работе это только мешало.
На стороне верхней платформы, обращенной к Золотому Рогу, торчала пара пятидесятифутовых тонких упругих жердей из молодых деревьев, срубленных лишь этим утром. Рабочие привязывали к ним длинные прочные веревки. Подобные жерди с веревками уже торчали со всех нижних платформ. На празднике юноши Шасессеры проденут щиколотки в петли на этих веревках и прыгнут в пропасть. Страховка остановит их в считаных футах от смерти. Чем выше платформа - тем меньше смельчаков отважится сыграть в чет-нечет с безносой. Доверху отчаянно бесстрашные доберутся лишь к темноте и с самой последней площадки прыгнут с факелами в руках. Ездок выиграл эти состязания на храбрость в пятнадцать, шестнадцать и семнадцать лет.
Глянул мимоходом на рабочих, отвернулся - те же поедали его глазами. Сложен был Ездок на зависть любому атлету и слыл гением.
Смертоносная машина стояла на краю платформы, обращенной к цитадели.
- Кто-либо к ней притрагивался? - спросил Ездок.
Затрясли головами дружно - никто, само собой.
- Мы не знаем, зачем она. Что это такое? - спросил один.
Ездок на вопрос внимания не обратил. Осмотрел машину, не пытаясь коснуться.
- Хм, гениально!
- У-у, чертяка! - выдохнул рабочий.
- И вам добрый день, - отозвался сладко Су-Ча.
- Тяп, когда отдышишься, изучи-ка эту штуку - на предмет неприятных сюрпризов.
- Чтоб снова, чтоб еще раз полез на такую верхотуру… - пробормотал Тяп, склоняясь над машиной.
- Тебе еще вниз лезть, - напомнил Чаз.
- Пусть прыгает, - посоветовал Су-Ча. - Может, пока долетит, крылья смастерить успеет.
- У тебя чувство юмора как у младенца, - заметил Чаз.
- Так я почитай что младенец - едва две тысячи стукнуло.
- Никаких сюрпризов! - объявил Тяп.
- Чья работа, определил?
- Нет.
Тяп глянул за край платформы - и качнулся. Ездок ухватил его за руку.
- Эх, жаль! - Су-Ча вздохнул. - Я думал, он попробует.
Чаз двинул ногой, целясь дать бесу пинка, но Су-Ча мгновенно растворился в воздухе и захихикал, сидя уже на ящике с инструментами с другого края платформы.
Рабочие, бормоча под нос и чертыхаясь, полезли вниз.
- Любопытно, успел ли отец пометить убийцу? Су-Ча, можешь вынюхать что-нибудь?
Бес поводил носом вокруг машины. Скорчил унылую гримасу.
- Пахнет, но слабо. Трудновато различить.
Опустился на четвереньки, внюхиваясь, будто гончая над следом. Пополз к лестнице, перелез, глядя вниз.
- Выяснить, куда убийца делся, можно и без бесовского нюха, - проворчал Чаз. - Если крылья не отрастил, так по лестнице спустился.
- Мы можем предложить награду за свидетельство. Даже в полночь кто-нибудь мог видеть убийцу, - предложил Шпат.
Он говорил редко, но если уж говорил, слушал даже Ездок.
- Хм… нет, - решил тот. - Пока - нет. Слишком много вопросов будет. Но возможно, когда слух распространится. Ты вместе с Тяпом пройдись-ка по окрестным пивнушкам. Если кто и видел ночного лазуна по башням, то наверняка растрепал завсегдатаям.