Далеко впереди прямо по курсу высоко вздымалась одинокая треугольная гора, темно-лиловая на фоне голубого неба, похожая на торчащий вверх зуб великана. Справа и слева проплывали каменистые, резко очерченные холмы, на склонах которых виднелись негустые рощи корявых деревьев и туманные пятна синеватой травы. Время от времени Коринаам обращал внимание путешественников то на внушительную фигуру покрытого белым мехом ститмоя, стоящего на вершине неприступного утеса, то на пасущееся стадо грациозных мазиготивелей, прыгающих от одной полоски травы к другой, то на зоркого горного ястреба, описывающего медленные, прицельные круги высоко над головой.
У Харпириаса создавалось ощущение, что в Граничье Кинтора жизнь постоянно идет на грани какой-то большой драмы. Тишина, огромные просторы, чистота и прозрачность воздуха, странный, искореженный ландшафт и его редкие обитатели - все это усиливало впечатление и вызывало глубочайшее изумление. Несмотря на весь свой гнев по поводу цепочки событий, которые привели его в эти горы, он теперь ничуть не сожалел, что попал сюда, и был уверен, что навсегда запомнит великолепие этих мест.
В это время года солнце здесь оставалось на небе и в те часы, которые Харпириас в обычных условиях привык считать ночными. Так как день, по-видимому, не собирался заканчиваться, он спрашивал себя, заставит ли их Коринаам продолжать путь до самой полуночи или даже дольше. Да и голод уже давал о себе знать. И как раз в этот момент метаморф предложил ему отдать приказ свернуть налево, в открывшееся перед ними боковое ущелье.
- Там есть стоянка охотников, - объяснил Коринаам. - Они обычно проводят здесь лето.
Видите черный дым от костра? Они продадут нам мяса на ужин.
Обитатели гор вышли им навстречу задолго до того, как караван достиг лагеря. Очевидно, они давно знали Коринаама и неоднократно имели с ним дело, поскольку приветствовали его довольно сердечно. Последовал долгий обмен многословными любезностями на грубом, лающем горском диалекте, однако Харпириас сумел разобрать только отдельные слова.
Это была первая встреча Харпириаса с кочевниками Граничья. Как и ожидал Харпириас, внешне они походили на диких зверей в людском обличье, а сшитая из грубо выделанных вонючих шкур одежда и запах, исходящий от давно не мытых тел, делали сходство еще большим Да, с жителями Ни-мойи их не спутаешь.
Однако рассмотрев их получше, он понял, что они отнюдь не дикари: крепкие, подвижные люди с открытыми улыбками и блестящими настороженными глазами. Примитивного или чужеродного в них, собственно говоря, было очень мало. Подстригите их, выкупайте, оденьте в чистую городскую одежду, и они ничем не будут выделяться в толпе. Скандары, огромные четверорукие создания, с головы до ног поросшие грубой шерстью, выглядели гораздо более дикими.
Горцы собрались вокруг путешественников, с добродушным оживлением предлагая им купить маленькие безделушки из кости и грубые кожаные сандалии Харпириас приобрел несколько вещиц на память о путешествии.
Некоторые, говорящие на более понятном наречии, чем остальные, забросали его вопросами о Ни-мойе и других местах Зимроэля; а когда он сказал им, что приехал с Замковой горы и прожил в Ни-мойе совсем недолго, они еще больше оживились и стали спрашивать его, правда ли, что в Замке короналя сорок тысяч комнат, интересовались, что за человек лорд Дмбинол, и жил ли сам Харпириас в большом дворце со множеством слуг. Потом им захотелось побольше узнать о верховном правителе, понтифексе Тагине Гаваде, который виделся им еще более таинственной фигурой, так как никогда не покидал свою величественную обитель в Лабиринте Алханроэля.
Он действительно существует, или это всего лишь мифическая фигура?
Если он существует, то почему выбрал в коронали не собственного сына, а совершенно постороннего ему Амбинола? По какой причине вообще на планете правят два монарха - старший и младший?
Да, эти люди отличались от остальных. Они привыкли к суровой жизни, но имели представление о роскоши городов. Большинство из них неоднократно спускались в обжитые и благоустроенные районы Зимроэля; некоторые, возможно, подолгу жили в городах. По тем или иным причинам они отказались от цивилизации и предпочли поселиться именно здесь. Но не порвали окончательно с огромным миром, в самых северных пределах которого теперь обитали. Они - люди бесхитростные и неискушенные, но далеко не дикари.
- Подождите, скоро увидите настоящих дикарей, - сказал Коринаам. - Вот только доберемся до владений отиноров.
5
В тот вечер Харпириас лакомился жаренным на вертеле мясом неизвестного ему животного и пил кружку за кружкой жидкое едкое зеленое пиво, которое оказалось более крепким, чем он ожидал. До глубокой ночи солнце не желало скрываться за вершинами ближних гор, но даже когда оно наконец опустилось за горизонт, небо оставалось странно светлым.
Харпириас устроился на ночлег в экипаже, и сон его был прерывистым и беспокойным, полным отрывочных сновидений вперемежку с долгими минутами бодрствования; проснулся он с кислым привкусом во рту и вполне закономерной головной болью.
Утром караван двинулся через плато дальше на север. День стоял ясный и прохладный, никаких признаков нового бурана не наблюдалось.
Однако проходил час за часом, и местность становилась все более безрадостной. С каждой пройденной милей высота плато заметно, хоть и не круто, увеличивалась, так что, оглядываясь назад, Харпириас мог видеть далеко внизу дорогу, по которой они ехали.
В этой высокогорной местности воздух оставался холодным даже в полдень. Деревья здесь уже не встречались, да и вообще не осталось почти никакой растительности, только несколько низких, практически лишенных листьев кустиков да отдельные островки травы. Ландшафт в основном состоял из голых скалистых холмов, покрытых серой коркой старого льда, слегка припорошенной вчерашним снегом, который здесь не таял. Вдалеке на фоне неба кое-где виднелись темные столбы дыма от костров других стоянок охотников. Однако с горцами путешественники больше не встречались.
Наконец они подъехали к треугольной горе, маячившей перед ними всю дорогу после перевала. Это была Элминан - Непоколебимая Сестра. Вблизи стали ясны ее истинные размеры: она заполняла собой все небо, словно гигантский вопрос, на который нет ответа.
- Через нее нет пути, - сказал Коринаам. - По этому склону на нее можно взобраться, но с противоположной стороны спуска нет. Нам не остается ничего другого, как обогнуть ее.
Обход горы занял несколько дней. Продвижение вперед по сильно пересеченной местности требовало немалых усилий, а тянувшиеся на много миль твердые, как железо, ледяные хребты еще больше осложняли положение.
Это была земля диких голодных зверей, привыкших к безнаказанным набегам. Однажды утром десять или двенадцать неуклюжих, толстоногих тварей, превосходящих по размерам скандаров, подошли к машинам и принялись энергично их раскачивать, словно надеялись перевернуть вверх дном и расколоть с нижней стороны. Харпириас услышал, как один из зверей колотит по крыше машины с силой гигантского молота.
- Кулпойны, - произнес Коринаам. - Очень вредные животные.
Харпириас вынул из зажима свой энергомет.
- Попробую сделать предупредительный выстрел, возможно, это их отпугнет.
- Бесполезно. Они ничего не боятся. Дайте мне оружие.
Харпириас нехотя передал энергомет метаморфу. Коринаам слегка приоткрыл люк экипажа и просунул в щель ствол излучателя. Перед глазами Харпириаса мелькнули яростные огненные глаза, капающие слюной челюсти, ряд зубов, похожих на желтые серпы. Коринаам хладнокровно прицелился и выстрелил. Раздался полный боли, леденящий кровь вой, и кулпойн отскочил от экипажа. Из зияющей на его теле раны потоками хлестала кровь, разлетающаяся каплями удивительного фиолетового цвета.
- Ты всего лишь ранил его, - заметил Харпириас с некоторым презрением.
- Вот именно. Как можно больше крови, в этом все дело. Смотрите, что сейчас произойдет.
Кулпойн с ревом пустился бежать, спотыкаясь и как-то боком, через ледяные торосы, на бегу лихорадочно кусая себя за раненое место.
За ним тянулась полоса лиловой крови. Остальные кулпойны немедленно прекратили атаку на караван и бросились за ним. Через сотню ярдов догнали, окружили и стали рвать когтями, а когда он упал, набросились на свою жертву. Даже на таком расстоянии от их мерзкого рычания сотрясался экипаж.
- А теперь оставим их обедать, - сказал Коринаам и запустил экипаж на полную скорость.
Харпириас оглянулся только один раз, и то, что он увидел, заставило его поморщиться от отвращения.
Еще день и ночь, и еще один день и ночь… и все время лиловая Элминан возвышалась над ними, как высокомерный страж; и наконец они достигли западного края горы и начали огибать ее дальний склон. Этот переход занял еще полтора дня, и теперь Харпириас смотрел уже вверх, на северный склон Элминан, устрашающую вертикальную плиту, гладкую и отвесную, у подножия которой лежала груда громадных валунов.
Неудивительно, что эту гору нельзя преодолеть, а можно лишь обогнуть.
Местность у основания горы была сухой, как пустыня, и совершенно голой. Время от времени из безоблачного неба без предупреждения и без видимой причины срывалась молния и ударяла в землю с неистовством разгневанного божества, взметнув вверх мгновенную вспышку пламени. Даже Коринаам казался подавленным, и они постарались миновать гору как можно быстрее.