- Я не восточный маг, и мы должны смотреть на вещи реально. Если ваша дочь сбежала за пределы солнечной системы, то операция может затянуться на годы. Во-первых, на большинстве планет отсутствует закон об экстрадиции. Во-вторых, если я все же доставлю ее на борт "Виажейш Интерпланетариаш", она попадет под юрисдикцию Земли, и я не имею права заставить ее выполнять мои требования. В противном случае, я, как минимум, лишусь лицензии.
- Неважно, - махнул рукой фабрикант. - Когда вы вернете мою крошку, я позабочусь о вашем будущем. Вот только… ждать несколько лет… - слезы выступили на его глазах.
- Вы можете погрузиться в каталептический транс.
- Да?! А, проснувшись, обнаружить все свои фабрики в руках этих мерзавцев-социалистов? Спасибо, не надо. Дело даже не в годах: врачи говорят, что у меня в запасе еще, по крайней мере, лет семьдесят. Дело в тревожном ожидании, замедляющем течение времени. Для вас же оно будет идти очень быстро.
- Эффект Фицджеральда, - согласился Хассельборг. - Итак, когда я соберусь отчалить из Лондона, то оставлю вам сообщение: Мах салами!
"Виажейш Интерпланетариаш" прислала из Барселоны списки, и имя Джульнар Батруни оказалось в числе пассажиров "Журуа". Корабль направлялся на Плутон. В числе путешественников находилось и четверо лондонцев. Среди них была одна старая дева - известный социолог. Двое - чиновники Всемирной Федерации - летели с женами. Четвертого звали Энтони Фаллон, и работал он диктором на радио.
Хассельборг рысью пробежался по кабинетам "Би-Би-Си", отыскал начальника отдела кадров и расспросил о Фаллоне. Выяснилось, что тому было тридцать с хвостиком (немногим младше самого Виктора), уроженец Лондона. Парень перепробовал кучу разнообразных занятий: служил во Всемирных Полицейских Силах, работал оператором научной экспедиции в Гренландии, разводил на ферме гиппопотамов, побывал актером, профессиональным игроком в крикет и много кем еще. Где он сейчас - никто не знает. Этот тип просто позвонил в отдел кадров и сообщил, что увольняется (это произошло за два дня до отлета "Журуа" из Барселоны). Англия свободная страна, где каждый может убраться куда захочет, и ни один фараон не станет выяснять, куда это он намылился.
Начальник выглядел чересчур консервативным, поэтому Хассельборг пообщался еще с несколькими сотрудниками, что добавило интересные подробности к портрету Фаллона. Как обнаружилось, этот малый имел бешеную популярность у женской части редакции. Любовниц у него было, по слухам, достаточно. Мужчины относились к нему двойственно. С одной стороны, любили слушать его байки, не особенно доверяя им, впрочем. С другой - считали его бесстыдником. В общем, хорошо, что он убрался. "Таким парням без тормозов всё - веселье", - кисло подумал Хассельборг, стенографируя итоги своего визита в блокнот.
Теперь путь вел на квартиру Фаллона в Кенсингтоне. Дверь открыла хорошенькая молодая блондинка. Невысокая, с красивой фигурой, на широкоскулом лице - золотистый румянец.
- Вы к кому?
Виктор на секунду замешкался: настолько девушка походила на его бывшую жену.
- Вы - миссис Фаллон?
- Да. Чем могу быть полезной?
- Меня зовут Виктор Хассельборг, - представился он, с усилием заставляя себя обаятельно, обезоруживающе улыбаться. - Я хотел бы задать вам несколько вопросов о вашем муже.
- А почему вас это интересует?
Миссис Фаллон говорила с чисто британским произношением, и это почти разрушало ее сходство с Марион. Виктор коротко изложил суть дела, так как предпочитал, если это возможно, действовать напрямую.
Несколько поколебавшись, она пригласила его войти. Как правило, люди поступали именно так, движимые любопытством: настоящий сыщик приглашает их принять участие в ходе следствия. Они чувствовали себя персонажами детективного романа. Единственная сложность заключалась в том, как не дать им теперь отклониться от темы. Вместо того, чтобы отвечать на вопросы, люди обычно начинали сами забрасывать Виктора вопросами о его романтических приключениях. И практически невозможно убедить их, что расследование преступлений - ремесло весьма скучное и грязное, к тому же сталкивает с исключительно малоприятными людьми.
Девушка, к счастью, сразу перешла к делу:
- Нет, я понятия не имею, куда отправился Тони. Мне он сказал лишь, что собирается в путешествие. Так как он и прежде неожиданно срывался с места, неделю-другую я не беспокоилась, а потом узнала, что он бросил работу.
- Вы когда-нибудь подозревали, что он… э-э… погуливает?
- Я в этом уверена, - она горько усмехнулась. - Видите ли, сказки о том, что он допоздна передавал экстренное сообщение, когда никакой программы по радио не шло…
- Вы пытались на него как-то воздействовать?
- Я расспрашивала его, но он сразу переходил на повышенный тон и отвечал крайне резко. Тони - своеобразный человек.
- Готов в это поверить, раз он оставил такую девушку, как вы.
Миссис Фаллон вздохнула:
- Боюсь, я ему просто наскучила. Мои мечты достаточно прозаичны: хотелось иметь уютный семейный очаг, кучу ребятишек…
- И что вы собираетесь делать теперь?
- Не знаю. Я не могу так сразу забыть его. Нам было очень хорошо, когда мы впервые…
- Понимаю. Скажите, он когда-нибудь упоминал о молодой сирийке, Джульнар Батруни?
- Нет, он всегда отличался скрытностью. А вы думаете, что он сбежал с ней?
Хассельборг кивнул.
- Куда? В Америку?
- Еще дальше, миссис Фаллон. На другую планету.
- То есть за миллионы и миллионы километров? О! Тогда, надо полагать, я его больше не увижу. Не знаю, радоваться ли мне этому.
- Я должен разыскать мисс Батруни и по возможности вернуть ее на Землю. Если хотите, я мог бы попытаться привезти и вашего мужа, - предложил Виктор, в тайне надеясь получить отказ.
- Ну… все это так неожиданно. Мне надо подумать, - неуверенно ответила она.
- Вы не против, если я запишу некоторые сведения? - Хассельборг достал блокнот. - Ваше имя и девичья фамилия?
- Александра Гаршина. Я русская, родилась в 2103 году в Новгороде, но вскоре переехала в Лондон.
- Похоже, мистер Фаллон - единственный кокни в этом деле, - с усмешкой заметил Виктор. Он записал ее данные и произнес:
- Время уже обеденное, а у меня есть еще несколько вопросов. Обычно я не совмещаю полезное с приятным, но сейчас мне кажется, что мы можем продолжить нашу беседу за парой бифштексов из оленины. Что вы на это скажете?
- Благодарю, но я не хотела бы вас обременять.
- Нисколько: за обед платит старик Батруни, - Хассельборг постарался придать своему голосу самые дружеские и невинные интонации. При этом он очень надеялся, что выражение его лица не напоминает выражение морды голодного волка. Или койота.
Миссис Фаллон подумала и сказала:
- Хорошо. Но если вы, мистер Хесс… Хасс…
- Просто Вик.
- Мистер Хассельборг, в случае встречи с моими родителями не упоминайте при них, пожалуйста, что я согласилась пойти с вами в ресторан после столь короткого знакомства.
- Коктейль? - предложил Виктор.
- Нет, спасибо, лучше пиво.
Он заказал официанту одно пиво и стакан содовой. Александра подняла брови:
- Вы совсем не пьете?
- Лечение по методу Нарасимачара, - в ответе звучало сожаление.
- Бедный! Неужели от этого кодирования даже хорошее вино вызывает рвоту?
Хассельборг кивнул, проглотил пару таблеток и добавил:
- Это особенно печально потому, что вообще-то я любил выпить. Слишком сильно любил - в том-то и беда, - он не собирался углубляться в историю своего нравственного падения после того, как Марион… - Трудно бывает, когда в случае профессиональной необходимости я вынужден пропустить стаканчик-другой с ребятами. Но давайте поговорим о вас. Хватит ли вам средств к существованию, пока я гоняюсь за вашим заблудшим супругом? Боюсь, он сейчас за теми мистическими лунами, куда не залетают даже самые эксцентричные кометы.
- Не беспокойтесь, мне обещали работу. В крайнем случае - вернусь к родителям, конечно, если смогу вынести их вечное "мы тебя предупреждали!".
Врач отложил очередную использованную ампулу.
- По-моему, я обезопасил вас от всех возможных болезней. Мы сделали прививки от столбняка, желтой лихорадки, брюшного и сыпного тифа, бубонной и легочной чумы, оспы и малярии, - он загибал пальцы. - Чудо, что вы не умерли от всех этих уколов. Или вы опасаетесь еще и коклюша?
Хассельборг догадывался, что в голове у доктора вертится слово "ипохондрик", но твердо встретил его взгляд и ответил:
- Спасибо, прививку от коклюша мне делали в детстве. Хотелось бы выкроить время для удаления аппендикса.
- С ним что-то стряслось?
- Пока нет, но зачем бродить по незнакомой планете с подобным довеском, с которым может "что-то стрястись"? Тем более я могу угодить в такое место, где в случае зубной боли тебе отрубают палец, чтобы выпустить из тела злых духов. Впрочем, надеюсь, этого не произойдет: я только что от стоматолога.
- Удивительно, - вздохнул врач, - множество действительно больных людей не обращаются за элементарной медицинской консультацией. В то время как вы - самый здоровый пациент, какого я видел. Но, полагаю, это ваше дело.