- Не из-за этого. Совсем не из-за этого. Самовольные задержки, отлучки - это пустяки, это мелкие провинности. Просто уже в самом конце… когда я уже собиралась возвращаться… в общем, как раз в то время на Земле скончался мой личный подопечный…
- Кто?
- Один праведник. К некоторым из вас, смертных, за особые заслуги приставляют ангела-хранителя. Работенка непыльная - так, халтурка, в добавку к основной нагрузке. Просто быть на связи, присматривать немножко… А в конце жизни - не забыть явиться и лично доставить душу по назначению. И вот этого моего подопечного как раз тогда угораздило умереть, чтоб ему пусто было…
Воцарилось молчание. Стефания сверлила мрачным взглядом собственный ноготь, Колобков, Чертанов и Грюнлау деликатно молчали.
- Я все сделала, как положено. Забрала его, и уже возвращалась домой, - наконец снова открыла рот чертовка. - Уже возвращалась, но решила в последний момент заскочить в бар. И там кое с кем встретилась. С демоном. Дьяволица пятого ранга, сборщица душ. Она как раз закончила смену и тоже сидела в баре.
Стефания опять надолго замолчала, неподвижно глядя в одну точку. Ее не понукали - всем хотелось узнать, чем кончилось дело. Стефания не так уж часто позволяет себе вот так разговориться.
- Мы выпили вместе, - призналась чертовка. - Немного пообщались. Обменялись последними сплетнями. Я пожаловалась ей на этих проклятых старикашек, она рассказала ужасно смешной анекдот… про Асмодея… А потом… потом… потом она предложила перекинуться в картишки. И мы сели за игру. Сначала я выигрывала, и раззадорилась. Понемногу мы начали повышать ставки, а я только радовалась. И сама не заметила, как удача от меня отвернулась. Я проиграла все. Все. У меня не осталось ничего вообще. И тогда… тогда я поставила на кон душу. Праведную человеческую душу, которую должна была доставить в Рай. И ее я тоже проиграла.
- Да разве ты была иметь право на нее играть?! - не выдержал Грюнлау.
- В том-то и дело, что нет! - выкрикнула в ответ Стефания. - Это было должностное преступление! Из самых худших! На следующее утро, сообразив, что натворила, я разыскала ту дьяволицу и стала умолять вернуть проигрыш! Но она… она только расхохоталась мне в лицо… А когда я вернулась домой… знаете, в небесном трибунале сидят очень понимающие ангелы. Там много чего могут простить. Но я собственными руками отдала демону невинную душу. Душу, которую должна была хранить и оберегать паче собственной жизни. Ее не забрали у меня силой, не выманили обманом - я сделала это сама, добровольно. Обрекла на адские муки праведника, а такого… такого не прощают. Мне сожгли крылья и швырнули… швырнули… в общем, так вот все и закончилось. Крылья Гавриила, я до сих пор чувствую, как это больно… больно падать… - прошептала Стефания.
Несколько секунд за карточным столом царило тяжелое молчание. А потом Чертанов встал, хрустнул суставами и делано бодрым тоном сказал:
- Ну что, хватит на сегодня, что ли?
- Да, мне тоже есть капелька надоесть, - присоединился к нему Грюнлау.
- И то верно, - согласился Колобков, разглядывая чаек. - Чего это мы все за картами, да за картами? Пора и делами заняться.
Колобков поднялся со стула, помогая себе тростью. Пошевелил пальцами босой левой и пристукнул о палубу деревянной правой. Невольно почувствовал себя Джоном Сильвером и снова хихикнул.
- Мы куда плывем-то, мужики? - облокотился о фальшборт капитан яхты. - Мне кто-нибудь скажет, или я так и буду не в курсах?
- Петр Иваныч, так вы же присутствовали, когда мы это обсуждали, - кисло напомнил Чертанов.
- Серега, у меня тогда нога страшно болела. Я не помню ни черта.
- Прекрати! - одарила Колобкова бешеным взглядом Стефания.
- Ладно, ладно. Одного только черта и помню. А больше ничего не помню. Так куда мы плывем-то? А, Василь Василич! - приставил ладони ко рту Колобков. - Куда плывем?!
- Не плывем, а идем! - гаркнул из ходовой рубки Фабьев. - Плавает говно! А судно, мать его так, идет!
- Ну и куда мы идем? - проявил покладистость Колобков.
- В Порт-Вариус мы идем, Петр Иваныч, - устало ответил Чертанов. - Мы все вместе на общем собрании решили туда плы… идти.
- Ясно. И что это за порт?
- Порт-Вариус - главный перекресток путей архипелага Кромаку, - произнесла Стефания. - Там встречаются торговцы и путешественники из всех стран и со всех островов. Порт-Вариус - независимый порт, никому не принадлежащий и никем не контролируемый. Если верить слухам, Тур Ганикт там бывает довольно регулярно.
- И что, думаешь, мы его там встретим?
- Даже если нет - там обязательно будет кто-нибудь, кто его знает. Возможно, мы получим какую-нибудь наводку.
- В любом случае это наша единственная ниточка, - напомнила Света. - На Магуке и в Наранно мы уже были. Если не в Порт-Вариус, то остается только Черепаший остров…
- Он, кстати, довольно близко отсюда, - заметила Стефания.
- Да, но это очень большой остров, - произнесла Света, глядя на карту. - Почти с Великобританию размером. И он практически необитаемый. Даже если мы там окажемся, то не будем знать, где конкретно искать этого Ганикта. У нас ведь нет никакой информации. А если просто плавать вдоль береговой линии, ища, нет ли где корабля… это может занять целую вечность.
- Как знаете, - пожала плечами Стефания. - Дело ваше. Но Порт-Вариус гораздо дальше.
- Зато там будет чем поторговать, - сразу ухватил суть Колобков. - И развлечения какие-нибудь уж верно найдутся. Например, луна-парк с блек-джеком и шлюхами…
- Папа! - возмутилась Света.
- Что? Я ж не говорю, что я туда пойду. Так просто сказал, тему поддержать. Короче, этот Порт-Вариус - он тут типа местного Сингапура, верно?
- Наподобие.
- Значит, нам туда.
Глава 4
- Светка, зырь, рыба летучая! - возбужденно завопил Вадик, едва не вываливаясь за борт. - Зырь, зырь, сколько!
- А вон еще, вон еще! - принялся тыкать пальцами Гешка. - Светка, дура, иди сюда быстрей, пропустишь же все!
Света снисходительно посмотрела на братьев, подходя к борту. Тридцать лет на двоих - а ума, как у пятилетних. Все из-за тлетворного влияния телевидения, Интернета и вообще современной культуры масс-медиа. Эта гадость выедает мозг почище кислоты.
Из воды вылетела еще одна стайка летучих рыб. Небольшие, ладные, похожие на крохотные самолетики, они вынеслись на поверхность и принялись набирать высоту. В воде прошла крупная темная тень - похоже, за рыбами гнался какой-то хищник.
- Как они вообще летают?.. - зачарованно спросил Вадик. - Крыльев же нету ни пени!
- Зато есть увеличенные грудные плавники, - тут же воспользовалась возможностью Света. - В поверхностном слое воды летучая рыба очень разгоняется, а затем все тело кроме хвостового плавника оказывается над водой. Нижняя лопасть этого плавника тоже сильно увеличена, и в момент взлета работает с необычайной частотой. Почти как лодочный мотор. Это позволяет оторваться от воды. После этого рыба расправляет плавники и планирует, как дельтаплан. Некоторые виды могут пролететь так до четырехсот метров.
- А потом опять плюхаются? - разочарованно спросил Гешка. - Индетерминизм…
- Ну так на то она и рыба, - хмыкнул стоящий рядом отец. - Ты вон вообще летать не можешь, но я ж ничего не говорю.
- Зато Петрович может, - осклабились близнецы.
- Так, пацаны, вы старшим не хамите без веской причины. Это он для меня Петрович, потому что я ему товарищ и начальник. Мне можно. А для вас он не Петрович, а Евлампий Петрович. Или хотя бы дядя… дядя… вот ведь имечко, никак не уменьшается…
- Дядя Ева? - сделал наивное лицо Гешка.
- Дядя Лампа? - присоединился к нему брат.
Колобков молча хлопнул по коротко стриженым затылкам. Близнецы обиженно надулись и замолкли. Папаня решил устроить очередной урок вежливости и культурного поведения. На ровном месте решил, ни с того, ни с сего. Он вообще в этом отношении непредсказуемый - никогда не угадаешь, к чему вдруг придерется.
А Петровича на яхте только Петровичем и называют. Все, даже воспитанный герр Грюнлау.
Закончив с воспитательным процессом, Колобков уставился на горизонт. На горизонт… точнее, на то место, где он должен быть. На Эйкре нет горизонта. Этот мир не имеет ничего общего с шаром, как планета Земля. Эйкр - плоскость. Плоскость, уходящая в бесконечность.
Океан вокруг простирается так далеко, насколько хватает зрения. В необозримую даль. Взгляд летит все дальше, пока наконец воздушная толща не утрачивает прозрачность. Или пока взгляд не упирается в горы. Именно это предстает на востоке - длинная темная полоска береговой линии. Там лежит громадный остров, разделенный между государствами Юберия и У-л’тра-лет.
Кап. Колобков скосил глаза и с возмущением обнаружил на груди пятнышко желто-серого гуано. Одна из парящих над головой чаек наградила его "медалькой".
- Чайки меня уже реально достали, - недовольно сообщил Колобков. - С этим надо что-то делать. Гюнтер, у тебя патронов сколько осталось?
- Ровно семь штук, Петер.
- Мало, черт…
- Что?! - огрызнулась Стефания.
- Да ничего, успокойся. Геныч, Валерыч, а вы как?..
Телохранители неразборчиво замычали, мотая головами. У них еще осталось по паре магазинов на брата, но на целую стаю чаек этого не хватит. Разве что попробовать распугать.
- Нет, патроны мы зря переводить не будем… - задумчиво поднял голову Колобков. - Мы пойдем другим путем, как говорил наш незабвенный вождь… Петрович, ты как насчет соколиной охоты?