Против моего строгого и седого Высшего черноглазка выставила Капитана, Пирата и Эмира. Стараясь соответствовать невозмутимостью изображению Высшего на карте, я добавил своему Эмиру две атаки и направил его против Линдиного. Про себя я дрожал: что случится при их встрече? Пират с Флибустьером, не сдерживаемые никем с моей стороны, нанесли мне четыре повреждения, Эмиры же, старый и молодой, потрясли нас. Они вышли из картинок, обнялись, похлопали друг друга по плечам и разошлись обратно в свои карты. Принцесса отстучала пальцами на поверхности стол какой-то варварский ритм, Линда хохотала, как сумасшедшая, я был спокоен, Винес напрягал и распускал лицевые мускулы.
Мой Эмир не вывел Линдиного из игры. Жаль.
–Подожди, через ход я тебе такое покажу! - сказала мне черноглазая бестия, хитро улыбаясь.
И следующим своим ходом она положила под своего молодого Эмира… Я перестал дышать. Да, это она, моя мать! Не такая, какую я помнил, - бледную, умирающую, - а совершенно живая, юная, безумно красивая… Я открылся полностью, пытаясь уловить какое-нибудь душевное движение от нее, хоть отблеск тепла, которого был лишен всю жизнь… И получил мощную порцию злобы, чуть не потеряв сознание. Винес! Он тоже разглядывал мою мать, и такое выражение было в его глазах, что мне захотелось закрыть ее рукой, пусть она всего лишь картинка. Как бы не вспыхнула!
–Кто это? - спросила рыжая принцесса.
–Моя сестра, Мираэна, жена Эмира, которая… ну, ты знаешь.
–Так вот она какая… - Оле кинула на меня быстрый сочувствующий взгляд.
Я только пожал плечами. В любой другой момент я вцепился бы в карту, схватил бы ее и долго разглядывал, я бы…
Но только не в присутствии этого типа! Тем более после того, в чем я его заподозрил. Хотя я уже был уверен. Он тоже понял, кто там, на линдиной карте! Я кожей ощущал его мысли: "Так вот ради кого эта сволочь бросила мою мать!" Мне вдруг отчетливо подумалось, что мы ведь с ним братья.
Я одним глазом скосился в сторону той карты. Карие теплые глаза смотрели прямо на меня, она улыбалась. И я тоже улыбнулся ей - одним душевным движением, не пошевелив губами. Когда-то я тоже так улыбнулся ей, когда еще не умел по-другому, так, как все люди… Думаю, она меня тогда не поняла, а жаль, она бы знала, что уже тогда я ее любил, пусть и было мне всего десять дней…
Кажется, отвлекся от игры, спохватился я. Так и есть, пропустил, как Винес выложил Кривого, увеличив им атаку отошедшего уже от окаменения Пирата.
Винес играл открыто, как ни странно. Я был уверен, что он попытается припрятать карту в рукав или под стол, еще что-нибудь в этом роде… Нет, вместе с настороженностью, его постоянным фоном в Школе, исчезло ощущение мелочности, ему как будто органично присущей, мелкого пакостничества, что ли… Создавалось ощущение, что размениваться он не будет. Играл он по крупному, двигал сразу все карты, не оставляя ничего в защите, использовал все ресурсы.
Правда, было также ясно видно, что маг он средний. Как в Школе он не был преуспевающим студентом, так и тут он предпочитал волшебству силу оружия. А вот впечатление, сложившееся у меня за годы знакомства, что моральная чистоплотность ему не особенно свойственна, вполне подтвердилась тем, что он без зазрения совести пользовался Линдиной магией.
Принцесса играла - особенно проигрывала - с достоинством. Выигранной битве не радовалась бурно, как Винес, только улыбалась удовлетворенно из-под рыжих растрепавшихся кудряшек. Понять, хорошая ли пришла карта, было невозможно по ее лицу.
Впрочем, я понял, сравнив выражения лиц всех игроков и свои ощущения, что все четверо, включая меня, неплохо владеют лицом и умело скрывают состояние дел в картах. Винес радовался, когда ему приходила плохая карта, и хмурился, когда видел хорошую, в общем, блефовал от обратного. Линда на всем протяжении игры веселилась, ничто не могло заставить ее нахмурить брови. Я был просто спокоен. Поначалу больше уделял внимания чувствам подруг и братца (хм?), потом решил, что это нечестно по отношению к остальным, и закрылся. Линда даже заметила один раз по этому поводу:
–Юхас, не пытайся выглядеть невозмутимей Высшего, тебе это, конечно, хорошо удается, но ужасно не идет.
Я свирепо глянул на нее, а Винес опять странно покосился на меня.
Мы играли уже часа три. Темнело.
Я ощутил, что кто-то поднимается по лестнице…
…и оказался прав: заглянул кривой и мигнул Винесу. Тот извинился и вышел. Мы дружно навострили уши, в том числе астральные, однако стоящая здесь защита делала свое дело: мы ничего не уловили.
Тогда Линда подошла к дверям и приложила к дереву губы. Пошептавшись с толстыми досками, она прислонилась к нему ухом и замерла. Так как мое умение - эмпатия - не входит в число распространенных, добротная местная магия не могла помешать мне. Я четко чувствовал беспокойство и неуверенность кривого, бурную ненависть, ярость, восторг, подозрительность Винеса… Образ чего-то настолько странного возник в моих чувствах, что я пришел в полное замешательство. Черных магов не бывает! Это известно каждому!
Тем не менее, они обсуждали там, за дверью, именно такого. То, о чем они говорили, было отвратительное, страшное, сильное, убийственное, внушающее ужас и благоговение. Что за бред! Может, защита комнаты все же как-то наводит помехи на мои способности? Хотя… Если посмотреть на лицо моей тетки… Похоже, мы слышим одно и то же.
Линда выглядела испуганной.
Быстро отскочив от двери, черноглазая душегубка прыгнула в свое кресло - через спинку, не сдвинув его ни на миллиметр, совершенно бесшумно - и схватила карты. Я занялся считанием мух на потолке.
Винес прошел к креслу, кинув по дороге короткий взгляд в окно. Взял карты и с несколько напряженной улыбкой предложил:
–Поехали?
Мы продолжили.
Ходила Линда. Она медленно, со вкусом раскладывала передо мной нарисованных воинов, а я никак не мог сосредоточиться на ее действиях, потому что краем глаза следил за новообретенным братцем.
Он внимательно прислушивался к чему-то снаружи, и было заметно, что он волнуется. Какое известие хозяина этого притона заставило его напрячь спину и втянуть голову в плечи, отчего он вновь стал привычным и мерзким Подлизой? Его глаза перебегали с предмета на предмет, нигде не останавливаясь надолго. Не собирается ли он нас во что-нибудь втянуть? Я чувствовал, что он ожидает неприятностей.
На всякий случай я тоже стал прислушиваться. Внизу, приглушаемые расстояниями и чувствами однокурсников, бушевали страсти, хотя ничего подозрительного пока не ощущалось. Азарт игроков, пьяные споры, тайны, сплетни и множество прочего клубилось там, не вызывая неприятных предчувствий. Почему тогда так напрягается Винес?
Минутное облегчение: схлынули чужие эмоции. Не сразу я сообразил, что это под нами вдруг стало тихо. Подлиза, внутренне сжавшись, застыл.
–Ну, Юхас, что ты не защищаешься? - нетерпеливо воскликнула Линда, оторвав меня от наблюдений.
–Тсс, - просипел я.
Подруги, вопросительно глядя на меня, послушно замерли, не шевелясь. Винес смотрел исподлобья с удивлением.
Не обращая на него внимания, я встал и подошел к дверям. Из коридора отчетливо тянуло опасностью. Я напряг слух. Внизу что-то происходило.
Я взялся было за ручку, но меня остановил нервный оклик:
–Лучше не надо, Юхас.
Оглянувшись на братца, я отметил его бледность. Девушки оставались довольно спокойными.
Да, в чем-то он прав, в этих прекрасно сделанных защитах мы будем в безопасности. Но я хотел узнать, что все-таки происходит.
Я приоткрыл дверь и прислушался.
–Закрой, - зашипел Винес, все больше нервничая. Он вскочил и, подбежав, попытался сам закрыть дверь.
–Девушки, подержите, - попросил я, всунув ногу в щель.
Оле и Линда, легко поднявшись, двинулись в сторону Подлизы.
Конечно, девушки были невысоки: Линда доставала мне до подбородка, а рыжая принцесса только-только дотягивалась до плеча, - а Винес ростом был с меня и комплекцию имел солиднее. Но при их приближении он стушевался и отодвинулся.
–Я предупреждал, - сказал он злобно. - У вас будут неприятности.
–Нам не привыкать, - мило улыбнулись ведьмы, занимая позицию по бокам моего братца. Он искоса поглядывал то на них, то на меня, явно обдумывая какую-нибудь гадость, я уверен.
Снизу не доносилось отчетливых звуков, лишь какое-то невнятное, но угрожающее бормотание.
Я подошел к краю площадки и встал так, чтобы видеть, что происходит около входа, но самому не мелькать. Под ногами, полускрытое перилами, происходило какое-то действо.
–Девчата, идите-ка сюда, гляньте, - тихонько позвал я.
Они бесшумно выскользнули из комнаты, вставая у меня за плечами.
Десяток дюжих молодцов в мантиях стоял у входа, поигрывая оружием. Тяжелые мечи и длинные копья.
–Это не маги, - полуутвердительно шепнула Оле. - Где они могли взять мантии?
–Кажется, одного я знаю, - добавила она спустя некоторое время очень заинтересованно. - Тот тип, что стоит справа от главного верзилы, - ученик нашего придворного мага. Он в личине.
–Наш хозяин, Великий и Ужасный, самый Черный Маг всей Элфинии, требует от вас дани, контрабандист несчастный. Если ты этого не понимаешь, то тебе будет плохо. Если ты не отдашь нам деньги, мы разнесем твое поганое заведение, - негромко внушал главный верзила Кривому. В мантии волшебника он смотрелся комично.
Кривой казался на редкость спокойным и уверенным в себе, когда отвечал в том духе, мол, а не пошли бы вы своей дорогой, уважаемые, потому как не туда забрели рыбку половить.