Глубокая тоска вдруг овладела ею. Девушка услышала тихую мелодию: Ни'лан взялась за лютню. Одинокие ноты разносились в воздухе, точно ласковое тепло костра, оживляя ночь и проникая в самую душу. Однажды Эр'рил рассказывал, что в инструменте нифай обитает древний дух ее погибшей земли. И, слушая печальный голос, Элена поняла, что это правда. Песнь о разрушенном доме и утраченных друзьях пробралась в самое сердце: она тоже потеряла так много - мать, отца, тетю и дядю. Оставалось надеяться только на то, что брат Джоак, похищенный на улицах Уинтерфелла темным магом, еще жив и находится где-то в землях Аласеи. Она тайно мечтала вновь обрести его в этом долгом трудном путешествии.
- Джоак, - прошептала девушка, прижавшись лицом к боку Дымки. - Ты обещал, что всегда будешь рядом, так держи слово.
Могвид насторожился.
- Ты что-то сказала?
Она улыбнулась и покраснела.
- Нет, извини. Просто кое-что вспомнила.
Он понимающе кивнул.
- В мыслях о доме удивительным образом смешиваются тоска и радость.
- Да, именно так.
Элена опустила голову, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. Раньше оборотень представлялся ей весьма неприветливым: всегда один, говорит мало, недоверчиво изучает всех прищуренными глазами. Теперь же, казалось, она начала его понимать. Может, они не такие уж разные.
Оба чистили и причесывали Дымку молча, погруженные в свои мысли. Заметив на губах Могвида мимолетную кривую усмешку, Элена приняла ее за печальный отголосок воспоминаний о родине.
Вскоре в наступивших сумерках на конской шкуре заиграли серебристые отсветы, и они отступили, любуясь работой.
- Теперь намного лучше, - улыбнулась Элена. - Спасибо.
- Нет, это я должен благодарить тебя за позволение помочь. Приятно поговорить с человеком, разделяющим твои чувства.
Будто вспомнив о чем-то, Могвид вдруг похлопал по своей кожаной куртке. Он нашарил что-то во внутреннем кармане.
- У меня есть для тебя подарок. Совсем маленький.
Наклонившись, Элена разглядела, что лежит на его ладони.
- Желудь.
- Да, я нашел его возле того большого дуба.
- Но почему ты… То есть зачем…
- Знаю, это пустяк. Я собираю самые разные вещицы. То, что для одного человека мусор, для другого - великая ценность. Я слышал, что сказала Ни'лан: лес мертв. Стало жаль его, вот я и поднял желудь, чтобы посадить в каком-нибудь чистом месте и дать лесу шанс возродиться. - Могвид потянулся к карману. - Извини, это сущая глупость.
- Нет, нет! - Элена взяла руку оборотня в свою и забрала желудь; сжав в ладони, она поднесла семя к груди. - Какое доброе намерение… Спасибо, Могвид. Я сберегу твой подарок.
- Мне подумалось, раз мы оба лишились родного дома, может, удастся вернуть к жизни хоть чей-то. - Его голос дрогнул. - И тем самым воскресить частичку потерянного нами.
На сей раз Элена не стала прятать лицо - по щеке скатилась одинокая слеза. Она хотела, чтобы Могвид понял, как сильно ее тронули последние слова. Казалось, оборотень был потрясен такой реакцией. Он виновато уставился себе под ноги.
- Прости, я не подумал…
- Нет, Могвид.
Девушка протянула руку, и на мгновение показалось, что си'лура готов отшатнуться - будто ему вдруг захотелось оказаться за тысячи миль отсюда. Она сжала его плечо и открыла рот, но…
- Разве тебе не пора спать? - раздался за спиной суровый голос Эр'рила. - Завтра тяжелый день, и лучше тебе как следует отдохнуть.
Отпустив плечо Могвида, она обернулась.
- Я чистила Дымку.
Воин пропустил объяснения мимо ушей.
- Могвид, насколько я помню, твоя стража первая. Держись поближе к Кралу.
- Я как раз собирался идти, - кротко кивнул оборотень, проходя мимо Элены.
- И будь начеку, - крикнул вслед Эр'рил, и в его тоне прозвучал скорее упрек, чем наставление.
- Не будь с ним так суров, - нахмурилась Элена. - Он не солдат, а странник - вроде меня.
Эр'рил презрительно фыркнул:
- Я хорошо разбираюсь в людях. Он лентяй в вечном поиске легких путей.
Девушка забросила щетки и гребни в фургон и резко опустила перед лошадью ведро с водой, слегка обрызгав наставника.
- Да, а ты на удивление хорошо разбираешься в людях.
Она сердито затопала к разложенным спальным мешкам, поглаживая спрятанный в кармане желудь - напоминание о том, что внешность обманчива: внутри крошечного слабого семени живет могучий дуб. Эр'рил не смог заглянуть глубоко - ни в нее, ни в Могвида.
- Что это с девчонкой? - донеслось до нее ворчание наставника.
"Ничего, - безмолвно ответила Элена. - Ровным счетом ничего".
Эр'рил стоял спиной к огню. Издалека казалось, будто пламя вьется у самой опушки, однако тепло едва достигало поста. До сих пор Орда не покидала леса, но оставлять лагерь без охраны было слишком опасно. В защитном круге небольших костров, которые должны были остановить пауков, если бы те напали ночью, располагались спальные мешки. Воин нес дежурство за границей круга, от холода его защищала оленья куртка с меховым воротником. Этой темной безлунной ночью тусклые пятнышки звезд еле-еле проглядывали сквозь затянувшие небо тучи, и казалось, утро никогда не наступит.
Он напряженно вглядывался в лес, пытаясь разгадать его тайны. Путники спорили дотемна, решая, как лучше преодолеть чащу, и довольно быстро сошлись на том, что возвращаться не станут. Судя по рассказу волка, оттепель превратила другие тропы в грязное месиво. Кроме того, неизвестно, какие неприятности ждут отряд там. Нет, все согласились рискнуть и идти дальше. Однако сомнения по-прежнему терзали Эр'рила. Он один несет ответственность за Элену.
- Надо двигаться вперед, - неожиданно проговорил Тол'чак, словно сумев прочитать его мысли.
Похожий на валун, огр сидел тихо и недвижно - Эр'рил и забыл, что он рядом.
- Я знаю. - Воин обрадовался возможности поделиться своими тревогами. - Но разумно ли мы поступаем? Можно вернуться в горы и подождать, когда откроются остальные дороги.
- Нет, мы на правильном пути.
Фраза прозвучала настолько твердо, что Эр'рил невольно обернулся к товарищу.
- Откуда такая уверенность?
Тол'чак шевельнул мощными плечами, и его суставы заскрипели, точно ломающиеся на ветру деревца. В свете костра Эр'рил увидел, как напарник достал из большого набедренного мешка крупный предмет, и тот засиял, словно тлеющий в его когтях уголек. Воин узнал его: Сердце, как сам Тол'чак называл огромный драгоценный кристалл, добытый из глубин его родных земель.
Эр'рил и раньше видел камень, но еще никогда тот не пылал так, как этой ночью. От него невозможно было оторваться - мягкий свет, казалось, достигает самых глубин души. Он вдруг поймал себя на том, что говорит, понизив голос:
- Почему он так называется - Сердце?
Тол'чак снова застыл неподвижным валуном, и лишь облака белого пара, вырывавшиеся из ноздрей в холодном воздухе, выдавали в нем живое существо.
- Я кое-что расскажу тебе, Эр'рил. То, чего не знают остальные, - заговорил он наконец. - Давным-давно один из моих предков, Нарушитель Клятвы, самым гнусным образом предал родную землю. И в наказание наш народ был проклят.
Огр, не в силах справиться с охватившим его стыдом, опустил голову и сгорбился. Эр'рил никогда прежде не видел, чтобы Тол'чак так страдал, мучимый нестерпимой болью. В смущении воин снова перевел взгляд на деревья. В то же время он понимал: терзания его спутника не должны остаться невысказанными.
- И что же натворил ваш Нарушитель Клятвы? - спросил он тишину.
- Никто не знает. - Тол'чак поднял сияющий кристалл. - Но вот в чем проклятие: через этот камень умершие представители нашего клана попадали в другой мир. Но земля посадила в самом его сердце дрянное семя - черного червя по имени Погибель, и теперь он пожирает духи предков, отрезая путь к освобождению.
Эр'рил поморщился: отвратительная история.
- В моих жилах течет кровь двух народов, и потому у меня никогда не будет детей - я последний потомок Нарушителя Клятвы, и пророчество утверждает, что только я могу снять проклятие и уничтожить Погибель.
Эр'рил снова посмотрел на камень в руке огра, но ему не удалось разглядеть черного червя сквозь сияние.
- И как ты уничтожишь эту Погибель?
- Необходимо узнать, что сделал Нарушитель Клятвы, и все исправить. - Тол'чак положил кристалл на колени.
- Так ведь никто не знает, что сотворил твой предок.
- Именно. Но мне дали Сердце, и оно, как маяк, ведет меня к цели.
Эр'рил задумался и вдруг понял, что имеет в виду огр.
- Его сияние…
- Указывает туда, где я должен оказаться. Сначала он привел меня к оборотням, затем к девушке. Когда я к вам присоединился, камень потемнел и успокоился - и я понял, что мы должны оставаться вместе. Но с первым таянием снега он снова позвал в путь и с каждым днем тянул все настойчивее. И сейчас он тащит меня за собой, словно рыболовный крюк, вцепившийся в самое сердце. Медлить нельзя.
Эр'рил несколько мгновений молча разглядывал камень.
- Я тебе верю. - С этими словами он снова повернулся к больному лесу.
Рассказ огра убедил его в верности принятого решения, но грудь по-прежнему теснил страх: никакое пророчество не спасет от ядовитых насекомых.
- Тол'чак, ты уверен, что камень зовет именно туда?
В ответ огр протянул кристалл к деревьям, и тот засиял ярче, словно бросая вызов пламени костров.
- Другого пути нет. Мы должны пройти через паучий лес.