Черные побеги корчились, пузырились, стекая по стенам быстро твердеющими потеками. В ответ на внезапное нападение в небе появился один из огромных космических кораблей – он поднялся над городом, затем постепенно начал снижаться.
Тонкие лучи периодически били из его надстроек, оставляя дымящиеся полосы на стенах Цоколя, выжигали люки, несколько раз из недр технического этажа появлялись человекоподобные машины, пытаясь атаковать чужой корабль.
Илья долго наблюдал за схваткой, его завораживало зрелище боевых действий, он всей душой переживал за андроидов, но те явно уступали захватчикам. Через некоторое время мальчик заметил далекие, едва различимые фигурки существ, лишь в общих чертах похожих на людей. Они ловко карабкались по черным «лианам» и вскоре добрались до выжженных люков, окруженных языками копоти.
Чужие не сразу ворвались внутрь Цоколя. Они встретили ожесточенное сопротивление. Мальчик видел, как из тьмы тоннелей бьют пульсирующие язычки пламени, сухой треск выстрелов долетал до его слуха, фигурки инсектов падали, срывались вниз, но им на смену прибывали все новые и новые отряды захватчиков, затем бой постепенно переместился в глубины технического этажа.
Илья до рези в глазах всматривался в очертания города, но видел лишь многочисленные дымы, затем земля несколько раз ощутимо вздрогнула, и все окончательно стихло, лишь огромный космический корабль чужих, издавая глухой рокочущий звук, медленно поднимался в лазурную высь небес.
* * *
Во второй раз он решился на вылазку уже ближе к осени.
Зрелище, представшее взгляду, испугало Илью до дрожи.
Черные побеги захватили весь город, они сомкнулись между собой, формируя совершенно чуждую архитектуру, почти все здания поглотила непонятная пирамидальная конструкция.
Темные, едва различимые фигурки чужих существ теперь сновали повсюду, они что-то делали, ползая по наклонным стенам своего сооружения, и Илья в тот день понял: никто не придет за ним.
Он начал готовиться к наступлению зимы, но заранее проиграл предстоящую схватку с природой. Илья не умел выживать вне города. Уже первые дожди убедительно показали мальчику, сколь незавидна его участь.
И вот теперь, доведенный до полного отчаяния, промокший и простуженный, он брел по старой вырубке в направлении дороги, ведущей к неузнаваемо изменившемуся мегаполису.
Сознание мальчика пребывало в сумеречном бреду. Высокая температура, озноб и усталость стирали остроту восприятия, вокруг мерещились жуткие тени, и лишь один образ оставался четким. Он постоянно представлял приземистые постройки агротехнических ферм, окруженные бескрайними возделанными полями. Илья отчаянно надеялся, что хоть одно из зданий, расположенных за чертой города, уцелело, и там он найдет временное пристанище, крышу над головой, а дальше…
Дальше царила полная неопределенность.
Строить планы на будущее не было сил. Илья мечтал лишь об одном – укрыться от дождя и холода, выспаться, что-нибудь поесть.
Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он сумел выбраться на дорогу.
Почувствовав под ногами надежное стеклобетонное покрытие, мальчик немного приободрился. Постоянные усилия окончательно ослабили его, но мокрая одежда уже не прилипала к телу, а куртка курилась завитками пара.
Город приближался очень медленно. Илья брел по дороге, утратив чувство времени, пошатываясь, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
Дождь прекратился, сквозь рваные тучи неожиданно проглянуло солнце, и в его лучах мальчик заметил несколько одноэтажных построек, распложенных за раскисшими неубранными полями.
Илья, не раздумывая, повернул к ним.
Идти стало еще тяжелее. Напитанная влагой почва превратилась в липкую грязь, стебли почерневших растений путались в ногах, он часто спотыкался, падал, но снова вставал и шел.
Его упорству можно было только удивляться.
Грязь бескрайних полей испачкала одежду, лицо и руки, ее комья, налипшие на ботинки, ощущались непомерным грузом, словно невидимые руки земли хватали его, пытаясь удержать. Предел морального и физического изнеможения давно наступил, но мокрые от дождя постройки, чьи крыши призывно поблескивали в скупых лучах неласкового осеннего солнца, постепенно приближались.
Едва живой он все же добрался до них.
Одноэтажные здания образовывали замкнутый периметр. Следы разрушений и пожара виднелись повсюду. Сгоревшие сельскохозяйственные машины высились на внутреннем дворе. Вокруг пробоин в корпусах механизмов виднелись языки копоти, местами металлические детали уже тронула ржавчина.
Все это воспринималось Ильей как бесконечная декорация. Он бредил, уже не помня, зачем пришел сюда.
Проломы в стенах зданий. Дыры в крышах. Обломки солнечных батарей под ногами, лужи воды, давно разложившиеся трупы животных. Жуткие иллюстрации к чувству непоправимой беды, ощущению глобального одиночества.
Губы потрескались от жажды. Хотелось лечь и больше не вставать. Доползти до лужи воды и пить, но что-то, живущее внутри, не давало совершить роковых поступков.
Горячий шепот требовал: «Иди!»
Куда? Илья остановился. Тусклый, теряющий осознанное выражение взгляд мальчика обежал постройки.
Дверь. Почему именно ее он инстинктивно выделил на общем фоне? Откуда возникла уверенность, что там, за ней, он найдет спасительное убежище?
Следующим осознанным впечатлением стала спартанская обстановка небольшого помещения. Здесь уже давно никто не жил, но андроиды содержали комнату в чистоте… пока сами не сгинули.