- Это же верная смерть! - воскликнул простодушный Калис. Он знал Белояна и, представляя себе силу Тьерна, точно знал, чем кончится это противостояние.
- Это риск. Большой риск, но не неизбежность, - не согласился с ним Санциско. - Я уверен, что Тьерн найдет способ не встречаться с Белояном. С его стороны это будет самое разумное…
Янгевит, тоже не понявший расчета главы Совета возмутился:
- Как это возможно? Тьерну предстоит влезть в медвежью берлогу и умудриться не встретиться с хозяином.
Санциско невозмутимо кивнул.
- Да. Именно так. И это возможно, если он не воспользуется магией! Путь силы, который выбрал Тьерн не пересекается с путем магии.
Внутренне усмехаясь, он посмотрел в глаза Тьерну, окончательно загоняя того в угол.
- Если ты будешь опираться на силу, то знания мага тебе не понадобятся. По существу перед тобой выбор: если ты использует силу мага, то твоим противником будет Белоян, если ты не применишь ее - то противником окажется Пинский князь. В этом случае ты наверняка останешься в живых.
Тьерн спокойно слушал его и тут, впервые, в сознание Санциско закралось сомнение в исходе дела. Что-то было за душой у Тьерна, что позволяло ему спокойно, с едва скрытой усмешкой стоять и ждать когда он закончит фразу. Когда глава Совета умолк Тьерн немного помолчал. Потом медленно залез в карман, вынул оттуда золотой и подбросил его в воздух. Никто не понял, что это значило, но многозначительность поступков сковала рты магов молчанием. Монета улетела вверх, под потолок и вернулась обратно. Посмотрев, что выпало Тьерн серьезно спросил:
- А если я обоих привезу? Примете?
Этот вопрос словно скользкая рыба из рук выскользнул из сознания Санциско.
- Кого?
Тьерн молчал, любуясь замешательством главы Совета.
- У Ирины только один сын. Или ты хочешь привезти еще и княжну? - переспросил тот.
- Я говорю о "Паучьей лапке" и сыне Ирины.
Санциско дрогнул лицом и ничего не сказал. Тьерн и не ждал ответа. Это был вызов. Он бросил перчатку и Санциско поднял ее. Напряжение между магами росло и, казалось, через мгновение по залу запрыгают молнии, посыплются искры. Сельдеринг, чувствуя всеобщее замешательство, произнес:
- Хозяин забыл о своих гостях. Я думаю, что мы сделали то, за чем сегодня собирались. Прощайте. Я скоро вернусь.
Он любезно поклонился и спустился по лестнице, оставляя за спиной праздничный шум веселья. Мраморная лестница вывела его за ворота, и он остановился перед домом.
Вилла Санциско не была ни большой, ни богатой. Глава Совета не любил блеска и жил скромно. Тьерн усмехнулся. Когда он станет Главой Совета, у него все будет иначе. Императрица щедро награждала тех, кто служил ей. А он будет не из последних.
Глава 3
Избор толкнул дверь ногой и встал на пороге.
Изнутри ударило легким хлебным духом, шумом, песнями. Тут все было как обычно - корчма веселилась. Воздух гудел голосами, хотя умных разговоров тут сроду не велось, а все больше дрались, пели песни и выпивали полной мерой, оттого и бывали в ней не мудрецы да пророки (хотя и эти временами попадались), а простые княжьи люди - воины, поселяне, купцы.
Низкий зал заполняли столы, лавки, люди и бочки с пивом. Народу было - не протолкаться, но Избор уже увидел, то что хотел. За столом, что приткнулся почти к очагу, сидел Исин и двое приятелей. Огонь бросал на них яркие сполохи, и потные лица от того казались откованными из старой меди. Люди хохотали, гремели кружками и изредка взревывали, требуя к себе внимания хозяйки и закуски. Их стол занимали широкогорлые кувшины и миски. Почти загороженный ими, положив голову на столешницу, пристроился еще один собутыльник. Этому уже было не до веселья. Лысая голова лежала неподвижно посреди пустых кувшинов и отсвечивала той же медью, что и лица дружинников. Избор оценил жирные складки на затылке, ширину плеч и понял, что вместе с княжескими дружинниками отдыхает какой-то купчик или селянин. Наверняка и пьют за его счет, подумал Избор. Хозяйка корчмы, Моряна, любила дружинников, но в долг у нее не напьешься. Дело свое хозяйка знала.
- Что празднуем? - спросил Избор, усаживаясь рядом. - Или наоборот, горе топим?
Он подхватил с блюда крепкий соленый огурец и с хрустом разгрыз его. Десятники почтительно подвинулись, освобождая место для воеводы.
После того как они привезли Брячеславу жену, Гаврила Масленников, едва встав на ноги, горя непонятным нетерпением, уехал в Киев, к Белояну, а они остались. Исин наслаждался своим сотничеством, а Избора Брячеслав сделал воеводой, разглядев в нем кроме умения драться, что само по себе в этих местах ценилось, еще везучесть и светлый ум.
За тот год, что они с Исином оттрубили в Пинске, про них чего только не говорили, но они предпочитали отмалчиваться. Даже Исин и тот только загадочно улыбался, когда его расспрашивали о прошлом, да намекал, что у хазарского кагана к нему личный счет и что если б не преданность Ирине, то он бы… Ему и верили и не верили, только ведь сотничество просто так не дают.
- А это кто?
Избор кивнул на лысину напротив себя. Исин повернулся всем телом, улыбнулся.
- Это? Зайда какой-то прицепился.
Он подмигнул приятелям, и те довольно заржали.
- Учил нас пиво пить.
Избор взял в руки кувшин. Прохладные струйки защекотали ладонь, когда плотная белая шапка пены осела над горлом и сползла по стенке кувшина.
- Научил?
- Не успел.
Исин хлебнул из своего кувшина. Длинным глотком он опрокинул его в себя и вытер рот.
- Пиво у Моряны доброе. Корешки она туда, какие кидает или слова говорит?
Он погладил кувшин и сунул его под стол. Избор кивнул.
- Ага, корешки…. Помет куриный она туда бросает. Сам видел. Новости давай.
Хазарин поморщился и взглядом отправил своих товарищей прочь от стола.
- Обоз из Ольховки пришел, - понизив голос, сообщил Исин.
- Новости есть? - спросил Избор.
- Новости всегда есть, - откликнулся сотник. - Тебе какие сперва, добрые или не очень?
- Давай хорошие.
- Знаешь, как пиво пить надо?
Избор ничего не ответил. Он крошил в руках хлеб и ждал, когда хазарин, наконец, расскажет все, что знает.
- Пиво пьют в три глотка. Первым глотком выпиваешь половину кувшина, вторым - половину оставшейся половины, а третьим - все остальное.
- Это что, самая главная новость?
- Самая приятная, - став серьезным ответил Исин. Он вторым глотком допил кружку, наклонился ниже и знаком позвал Избора к себе.
- Мужики из обоза песиголовцев видели.
Избор быстро оглянулся, не слушает ли кто, и тихо переспросил.
- Песиголовцев? Откуда?
Исин молчал.
- Не врут?
- А кто их знает? Может, и врут, - ответил хазарин. - Сам знаешь, дорога через лес, а когда браги вдоволь выпьешь, то по нашим лесам ездить чего только не покажется.
Избор пошарил на столе и нашел рядом с лысиной другой огурец. Он сбросил на лысину зайде веточку укропа и спросил:
- А на счет остроголовых как?
- Не гневи Богов, воевода. Год прошел. Все уж, поди, забыто, - махнул рукой сотник. Пододвинув к Избору блюдо с мясом и сам взял кусок пожирнее. Воевода молчал, и сотник все-таки сказал чего от него ждали
- Ни остроголовых, ни летучих кораблей не заметили.
- Спрашивал?
- Никого я не спрашивал, - поморщился Исин. - Увидели бы, так сами бы сказали. У нас тут такое в диковину.
Все это было так, но воевода все-таки напомнил.
- Ты Гавриловы слова в голове держи, а не свои глупости.
Этой зимой они опять виделись с Масленниковым. Тот приехал с Белояном и пробыл в гостях у князя почти две недели. Каждая собака в городе знала, что приехал верховный волхв не просто так, а что бы определить судьбу ребенка Ирины и Брячеслава, и только несколько человек знали всю правду. Гаврила проговорился Избору и Исину по старой дружбе, что Белоян приезжал, что бы вернуть Ирине "Паучью лапку". С того времени талисман снова был в Пинске
Избор хорошо помнил их последний разговор перед расставанием. Исин предложил выпить за то, что так хорошо кончилось, но Гаврила, став серьезным, опустил кружку.
- Нет, ребята, - сказал тогда он, - ничего еще не кончилось. Все еще только, быть может, начинается!..
- Гаврилу помни… - повторил Избор, - он зря не скажет.
Избор хотел еще напомнить ему о том, что произошло год назад, но перекрывая шум голосов, в корчму влетел звук, заставивший смолкнуть все разговоры - звук тревожного била.
От этого звука воздух в корчме словно посвежел - смолкли песни и разговоры, все, кто смог стоять на ногах вскочили и застыли, соображая, что нужно делать.
- Ну, вот и дождались!
Избор уже стоял на ногах. Он строго глянул на протрезвевшего Исина.
- Передай Пешне, пусть выводит свою полусотню и гонит вдоль дороги.
- Где ж он ее…
- Пусть соберет всех, кого сможет. Поглядим, кто это там к нам лезет.
Он провел по поясу, проверяя все ли на месте.
- А сам к Ирине. Рядом будь. Чуть что учуешь… Хоть самую малость…. Сразу веди ее в Белоянову комнату.
Он повернулся, сметая ножнами со стола пустые кувшины. Грохот бьющейся посуды догнал его уже за дверями. Во дворе люди обступили мужика, что стоял на телеге, а тот с перекошенным не то страхом не то злобой лицом только мычал да тыкал рукой в ворота, в которые влетели груженые телеги. Избор подумал, что вновь пришло время перевешивать меч за спину. Время спокойной службы, кажется, кончилось.