В трактирах да корчмах, которые, несомненно, еще встретятся путникам по дороге в столицу, может, и будет хоть что-то. Но разве в это "что-то" скряги-корчмари кинут грудинку, ножку, печенку? Только кости, да и те – не каждая псина разгрызет!
– Эй, Куше... – хотел спросить Фэт, но Комод остановил его:
– Тише! Прислушайся!
Сэр Жруно послушно заткнулся и напряг слух. На втором этаже кто-то противно-противно скреб когтями (или чем там еще?..) пол.
– Во напасть на ночь глядя! – буркнул Фэт и, не обращая внимания на протестующего Кушегара, с палашом наперевес побрел наверх, разбираться с таинственным обитателем второго этажа.
Идти на шум было намного проще, чем слышать его все громче и громче. Впрочем, всякого рода шума в родной деревеньке хватало всегда. Порой даже он, на что лентяй да маменькин сыночек, а тоже старался кричать, ломать, бить и портить... Покуда мать домой не позовет, кушать. Фэт, поев, выходил на крыльцо и, утерев губы рукавом, снова устремлялся в такой любимый сердцу шумный мир.
Но, как бы он ни пакостил тогда, скрестись в пол посреди ночи да так, чтобы аж внизу морщились и кривились – это только нечисть проклятая может. А звуки, этой нежитью издаваемые, как известно, для человеческого уха неприятнее обычных в стократ.
У одной из дверей, блестящей облупленным номером на зависть сестрицам, скобление стало громче. Не мудрствуя лукаво, Фэт ударил в эту дверь ногой.
Скрипнувшие петли, в паре со скрежетом, саданули по ушам с мастерством искусного палача. В глазах на мгновение помутнело, однако картинка очень быстро вернулась.
Правда, теперь в двух шагах против Фэта стоял приличного роста эльф.
Он остроухих, конечно, не видел. Да и они его, наверное, нет.
Впрочем, этому эльфу было явно наплевать, видел его Фэт или нет. Поэтому он без лишних вопросов бросился на Фэта, сжимая в руке изящную рапиру.
Рыцарь чисто машинально отошел в сторону, и враг, пролетев мимо, остановился в считанных пальцах от стены.
Развернулся, готовясь принять бой.
Зря надеялся.
Фэт просто хапнул эльфа за шкирку и, отобрав клинок, дал пару раз под дых. Остроухий вроде утихомирился, и рыцарь потащил его вниз, Кушегару показывать.
– Во нечисти наплодилось! – подивился Комод, увидев спускавшегося по лестнице Фэта с бесчувственным эльфом в руках. – Куда ни плюнь – везде они!
– Не говори! – согласился сэр Жруно. – Он еще на меня с этой вот штукой кидался! – и показал отнятую рапиру.
Кушегар тут же оказался рядом и выхватил оружие из Фэтовых рук.
– Что такое? – не понял рыцарь.
Комод тем временем уже присел у камина на пропитанный пылью пуфик и с интересом разглядывал эльфийский клинок. Затем поднял глаза на Фэта:
– Он не эльф. И даже – не он.
Ночной гость, к тому времени очнувшийся, слабо дернулся, но Фэт, хоть и весьма удивился словам друга, хватку не ослабил.
– Как же не эльф? Гляди, глаза кошачьи! Талия что березка в обхвате! Чем не эльф?
– Вот этим, – Кушегар подошел к узнику Фэтовых объятий и, отбросив прядь соломенных волос, указал на ухо.
Сэр Жруно открыл рот: оно было обычным, человеческим!
– Вот так вот, – причмокнул Комод. – А ты, как тебя там... Обращайся давай!
"Эльф" недовольно надулся:
– Пусть вначале отпустит!
– А ты не сбежишь?
– Нет, конечно, – фыркнул "эльф". – Толку-то?
– Действительно! Но ты хоть подумала б чуток: мало что клинок бабский взяла, под левую руку, так еще и с ушами не постаралась!
– С ними ничего не поделаешь, – вздохнула гостья. – Даже лучшие наши маги не умеют менять их форму.
– А чего так?
– Уши у каждой Изошедшей расы особо индивидуальны. Заменить их просто не представляется возможным по многим причинам, которые я называть не буду, потому что этот великан сейчас меня раз... ой!., давит!..
– Ладно, отпусти ее, Фэт, – велел Комод.
Рыцарь хмыкнул и разжал руки.
– Так-то лучше! – сказала неизвестная, потирая ушибленные коленки.
– Думай в следующий раз. Эльфов, поди, уже и вовсе ни одного не осталось, а ты в него обращаешься. Да я бы больше поверил, если бы Фэт наверху дракона встретил!
– Да будет тебе! – осадил его рыцарь. – Не видишь: плохо ему, помирает!
– Не ему, а ей! – прошипел Комод. – А ты – хватит притворяться, вставай давай! Будто у тебя сил больше не осталось!
"Эльф" устало вздохнул и неожиданно задрожал мелкой дрожью. Рыцарь бросился было на помощь, но Кушегар остановил его:
– Так надо, – прошептал он, не отрывая взгляда от ночного гостя.
Конвульсии продолжались недолго. Вспышка света – и перед приходящими в себя Фэтом и Кушегаром стояла уже самая обычная молодая девушка, а не заносчивый эльф с человеческими ушами.
Аккуратное личико, правда, чуть вытянутое вперед, тонкий чувственный нос, едва заметные линии бровей, пышные ресницы над большими карими глазами. Пухлые губки, чуть острый подбородок. Длинные темные волосы спадают на узкие плечи, словно подчеркивая хрупкую фигуру девушки.
– Ну? Нравлюсь? – спросила она у рыцаря.
Тот кивнул:
– Худая только, ну да ничего: вес нагнать – не сбросить.
– Спасибо, конечно, но ни набирать, ни сбрасывать ничего не собираюсь! – фыркнула девушка и, немного помолчав, протянула Комоду нежную ладошку: – Элви!
– Кушегар, – согнувшись в три погибели, он поцеловал ее руку.
"Дворянское воспитание, чертова круча!" – завистливо подумал Фэт.
Он не стал выпендриваться и просто крепко пожал протянутую ладонь.
Элви едва заметно скривились, но тут же вымучила улыбку, чтобы не портить знакомство чересчур крепким рукопожатием.
– А теперь скажите мне вы: что могло понадобиться двум путникам в забытой богом гостинице? – Девушка, взмахнув гривой черных, как сажа, волос, уперла руки в бока.
– Мы переночевать хотели! – сказал рыцарь недоуменно. А для чего еще можно заходить в корчму? Выпить, разве что. Да поесть.
– А не видно разве, что ее давно оставили не только посетители, но и сам хозяин?
– Пока мы с Кушегаром не вышибли двери и не обнаружили закупоренных внутри кровососов – нет, – Комод отправился снимать котелок с огня и разливать суп по мискам, так что Фэту приходилось отдуваться не только за себя, но и за учителя.
– Вот люди пошли: пока не понюхают, не потротают и не сопрут – ни за что не оставят! – фыркнула девушка. – Да от этой корчмы за милю несет смрадным запахом!
– Ты его не путай, дорогая, – подал голос суетящийся у камина барон. – Это тебе несет – ты магии обученная. А мы с ним – обычные смертные, к вашим магическим штучкам никакого отношения не имеющие!
– Ну, извините, – Элви с явным трудом выдавила из себя это слово и тут же скривилась: извиняться она явно не любила. – Просто вы мне охоту испортили, вот я и злюсь!
– Какую еще охоту? – удивился Фэт. – Неужто ты вампиров стрелять собиралась?
– Не стрелять, а в тлен обращать! Им твои стрелы – что легкий сквозняк для столетнего дуба: свистит что-то рядом, а ни вреда, ни пользы не причиняет.
– А если осиновыми? – с надеждой поинтересовался рыцарь.
– Да хоть алмазными! Им осиновый кол нужно, заранее освященный. Есть у них такая способность – стрелы, в их сторону пущенные, с полета сбивать. Причем неосознанно!
– О как! – подивился Фэт. – Слышал, Кушегар, чего наш новый приятель умеет!
– Слышал-слышал, – проворчал Комод. – Только не приятель он нам – так, должник. А насчет того умения – оно нам один черт не пригодится!
– Почему это?
– А ты подумай: если от него стрелы отлетать будут, на кого пойдут?
– На нас, наверное... Ну, дык, он, может, не только с собой такую штуку делать умеет? – Фэт умоляюще посмотрел на Элви, словно способности вампиров зависели только от ее слова. – Или нет?
– "Или нет", – она цинично разбила его надежды. – А с чего это вампир вашим должником стал?
– Черт его знает! – ответил Фэт. – Играли они тут в карты, мы зашли, Пижон этот победил и вампиру кол в сердце – бац! Тут брат убитого подрывается и начинает на Пижона прыгать. Оцарапал его даже. Ну, тут уж и мы подоспели. А вампир, отдышавшись, сказал, что, мол, спасли мы его от гибели, и он теперь наш должник.
– Коротко и ясно, чисто по существу... – язвительно заметила Элви. – Прям...
– Да хватит тебе разоряться! Есть иди, пока не остыло! И ты, лоботряс, тоже.
Фэт хотел было возразить, что, де, никакой он не лоботряс, а очень даже приличный герой, однако Элви рванула с места, словно кролик за морковкой. Пришлось рыцарю поспешить – съест еще все, чем потом живот набивать?
Да и опасения о "последнем мясном ужине" не оставляли Фэта ни на секунду.
– В общем-то, я еще не слишком опытная волшебница, – призналась Элви с лавки. Не знамо почему, но она решила остаться в компании двух "грубых мужланов". Может, что-то придумала, а может, просто побоялась идти в ночь одна.
Фэт, прилегший в углу, громко сморкнулся в край одеяла и поинтересовался:
– А зачем тебе эти вампиры понадобились?
– Магистру нужна мертвая кровь. Не знаю, зачем, но он велел принести ее как можно быстрее.
– И что ты теперь будешь делать? Ведь вампиры либо передохли, либо улетели, как Пижон.
– Не знаю. Наверное, новых искать буду.
В зале воцарилась тишина. И только за окном шумел, разбиваясь о стекла, косой осенний дождь.
Каждый из путников задумался о своем. Девушка – о вампирах. Точнее, об одном-единственном. И никакая мертвая кровь на самом деле ей была не нужна.
Кушегар размышлял о грядущем турнире, о возможной победе, о возвращении в родные земли.