* * *
Дорога вилась по ущелью. Вокруг было тихо, горы дышали покоем, от близкого леса веяло прохладой, и, казалось, ничто не может нарушить сонную тишь этих забытых богами мест. Но люди были настороже.
– Кей, на горе пастухи! Трое!
Велегост прикрыл глаза ладонью, чтобы лучи Солнца – Небесного Всадника – не мешали видеть. Все верно: стадо, рядом три маленькие фигурки. Правда, один Дий да Матерь Сва ведают, что у этих пастухов на уме.
– Там летнее пастбище, – подсказала Стана. – Тут поблизости село…
Девушка ехала рядом с Велегостом, бок-о-бок. Теперь на ней, вместо нелепой курки не по росту, было нарядное платье и легкий плащ с узорной румской заколкой. Об этом позаботилась Танэла. Сама Кейна ехала чуть сзади, без слов уступив свое обычное место гостье.
– А у твоего отца много овец? – Кей искоса взглянул на девушку.
– Много! – Стана вздохнула и начала загибать пальцы. – Два… Четыре… Восемь! Восемь стад! И еще козы. И коровы, только не здесь, а в долине.
– Небедно живете! Любому дедичу впору!
Он шутил, но девушка оставалась серьезной:
– Мой отец – не дедич! Он – свободный харп! Мы все свободные! У нас даже холопов нет!
– А кто же стада пасет? – хмыкнул Велегост.
Он уже знал немало и о харпах, и о семье старого Беркута. Две жены, пять сыновей – и четыре дочери. Стана – младшая, любимая.
– Закупы, конечно! – удивилась девушка. – Те, кто задолжал отцу. Они очень стараются. Отец их даже не порет. Разве что иногда…
Хотелось поинтересоваться, чем закупы старого Беркута счастливее холопов, но Кей сдержался. Девушка прожила всю жизнь в глухих горах, и эта жизнь казалась ей единственно возможной и единственно правильной.
– Почему ты спрашиваешь, Велегост? У вас, в Савмате, иначе?
– Немного, – он вновь не смог сдержать улыбки.
– А как? А, знаю! У вас правят злые Кеи! Они отбирают у селян овец и насилуют их жен! У нас тоже так было. Дедич мог прийти на свадьбу и увести невесту… Ну, это неинтересно! Так что там у вас, в Савмате, расскажи!
Иногда Велегосту казалось, что девушка тоже слегка подшучивает на ним. Но каждый раз Кей убеждался – Стана спрашивает всерьез. И не удивительно! Савмат для нее, что земля Чуго или Алатырь-остров – то ли есть он, то ли просто выдуман.
– Савмат… – Велегост задумался. О чем тут расскажешь? Не о матери же, не о брате Сварге!
– У нас в Савмате стены каменные строят. И вежи. Высокие – как три дерева.
– Каменные? – поразилась девушка. – А зачем? У вас там деревья не растут, да? Я слыхала, что есть места, где ни леса, ни гор.
Синие глаза горели любопытством, и Велегост не мог поверить, что совсем недавно эта девушка сжимала в руке скрамасакс, надеясь убить страшного и злого "старика" с железным сердцем. Теперь перед ним был ребенок – наивный, искренний. Ну и заморочили же девчонке голову!
Когда вопрос о каменный вежах был плохо ли, хорошо, разрешен, Стана, временно потеряв к Савмату всякий интерес, замолчала, а затем принялась что-то тихо напевать. Велегост прислушался – эту песню он не знал.
– О чем ты поешь?
– А ты не знаешь? – вновь удивилась она. – Это весенняя песня, ее поют, когда прилетают первые ласточки. Но ты, наверно, не поймешь, Велегост, она на нашем наречии…
Странное дело, Стана говорила по-сполотски почти без ошибок. Похоже, Кееву власть в этих краях еще не забыли.
– А ты спой! – попросил он. – Может, и пойму.
– Ну… – девушка задумалась. – Когда мы видим ласточку, то садимся в круг и… Ну, в общем…
На миг она смутилась, затем усмехнулась и негромко запела:
Птахо-веснянко,
Прилети к нам зранку,
Неси, пташко пирья
На мое подвирье,
Принеси ты сонэчко
У мое виконэчко.
Щоб усэ проснулося,
Щоб зима минулася.
Зийды, зийды сонэчко,
На татове полэчко,
На бабино зиллячко,
На наше подвирьячко,
Над вишнею, над сливою,
Щоб я була щасливою!
Велегост закрыл глаза. Ярко светит Небесный Всадник, красивая девушка поет о первой ласточке… Наверно, они тут счастливы, в этих горах. А он в детстве и не пел почти – разве что о войне. И почему в Савмате так много поют о войне? Ведь и в Савмат ласточки прилетают!..
– Кей! Ущелье!
Голос Хоржака заставил очнуться.
– Узко, Кей! Как бы чего…
Велегост оглянулся. Слева и справа – крутые голые склоны, наверху – зеленая стена леса…
– Ничего не видно, Кей, – сотник с сомнением помотал головой. – Но…
– Ты прав.
Велегост вновь оглянулся. Его маленькое войско растянулось на много сотен шагов. И неудивительно – половина тех, кого привели дедичи, пешая, да еще дюжина возов с припасами.
– Конницу – рысью! Нападут – в галоп, в бой не вступать. Соберемся на другом краю. Вперед!
Солнце исчезло. Прохладная сырая тень укрыла отряд. Люди замолчали, осторожно осматриваясь. Вокруг стояла странная неживая тишина, и Велегост мельком отметил, что замолчали птицы. Не залетают? Или… Спугнули?
О чем-то спросила Стана, но Кей лишь покачал головой. Не время! Отряд рысил быстро, но пешие отставали, а ущелье тянулось дальше, склоны становились круче…
– Там! – Хоржак вновь оказался рядом, рука с зажатой в ней плетью указывала куда-то вверх.
Велегост всмотрелся – у опушки мелькнула маленькая фигурка. Пастух? Нет, что ему тут делать, без стада?
Хоржак махнул рукой, и охрана со всех сторон окружила Кея. Велегост посмтрел назад – пешие отставали все сильнее, один из возов и вовсе остановился.
И тут послышался легкий шелест. Маленький камешек катился вниз по склону. За ним – другой, третий…
– В галоп!
Кей выхватил из-за пояса плеть и что есть силы хлестнул коня по теплому вспотевшему боку. Скорее!
…Камни – огромные серые валуны, неровные, в темно-зеленых пятнах мха. Они появились словно из воздуха – или из сырых земных глубин, будто кто-то бросил на край ущелья огромное серое ожерелье. Но ожерелье не лежало на месте – невидимая нить лопнула, дрогнула земля. Серые камни медленно, словно нехотя поползли вниз…
– Скорей! Скорей! – Кей гнал коня, стараясь не смотреть вверх, не слышать нарастающий гул, эхом отдающийся в ушах. Надо успеть! Конец ущелья уже виден, вот он – за двумя высокими скалами! Только бы не распался строй, не попал под копыта лошади камешек-предатель! Пару раз Велегост поглядывал вправо – Стана мчалась, как стрела, распластавшись на шее своей каурой кобылы. Дорога сужалась, и просто чудо, что кметы до сих пор не сбились в кучу, не сломали ряды.
Ущелье заполнил грохот – валуны были уже близко. Откуда-то сзади, где осталась пехота, послышался отчаянный крик. Оглядываться было некогда. Краем глаза Велегост заметил огромный камень, катящийся слева, прямо по ходу. Свистнула плеть. Огрский скакун не заржал – закричал и ударил копытами по пыльной дороге…
И тут снова крик – человеческий, негромкий, полный отчаяния. Еще не веря, надеясь на чудо, Велегост посмотрел вправо – и похолодел. Стана исчезла.
Рассуждать было некогда. Велегост бросил взгляд на катившуюся сверху смерть – и резко рванул удила, бросив коня вправо. Белый взвился свечкой, и на какой-то миг Кею показалось, что все кончено. Сейчас они упадут, конь навалится на него потным боком, а через мгновенье серый валун размажет их по пыльной дороге…
Но конь не упал. Резко выпрямившись в седле, Велегост бросил взгляд назад. Вначале он увидел лишь дорогу – и ряды всадников. Мимо промчался серый конь Танэлы, и Кей успел порадоваться, что сестра не заметила его. А камни были уже близко, совсем рядом. Стана! Где же она?
Сначала он увидел коня – он лежал на боку, дергая гривастой головой и пытаясь встать. А рядом…
Вновь свистнула плеть. Велегост пустил коня по склону, чтобы не столкнуться с теми, кто мчался по дороге. Сзади мягко прошелестела каменная громада, еще один валун пробороздил неровный склон прямо перед мордой коня. А сверху катились все новые камни, и Велегост помянул Сва-Заступницу. Он жив. Он должен успеть!
Девушка лежала на земле. Увидев Кея, она попыталась приподняться, подняла руку… Плеть полетела в сторону. Велегост резко наклонился, рука вцепилась в твердую ткань платья. Есть! Белый заржал, почуяв двойную ношу, и Велегост что есть силы ударил коня каблуком. Сзади гулко ударился о землю огромный валун. Еще один лежал на дороге, и Кей успел бросить коня влево. Но валуны преграждали путь, а сверху катились новые бусины лопнувшего серого ожерелья. Велегост услыхал стон лежавшей на седле девушки, закусил губы – и тут чья-то крепкая рука схватила коня за повод. Рывок – и они уже мчались, забирая все выше по противоположному склону, подальше от дороги, от серой смерти, катящейся с вершины.
Мелькнули скалы, кто-то бросился к коню, и Велегост почувствовал, что падает. Но упасть не дали. Его подхватили, опустили на землю, рядом уложили слабо стонущую Стану. Кей нашел в себе силы усмехнуться. Жива! Он все-таки успел!
– Стригунок!
Над ним склонилась Танэла, но Велегост уже пришел в себя:
– Все в порядке, апа! Все живы!
Он встал, помотал головой, прогоняя только что пережитый ужас и оглянулся. Со Станой, кажется, все нормально, девушка открыла глаза и даже улыбается. Ну и повезло же им! Нет, не повезло! Кто же выручил, кто так вовремя направил его коня?
– Хе! – Хоржак был уже рядом, довольный, ухмыляющийся, и Велегост улыбнулся в ответ:
– Кто?
– Догадайся, Кей! – сотник внезапно подмигнул и кивнул в сторону. Велегост оглянулся. Маленькая Айна стояла отвернувшись и гладила по шее взволнованного дрожащего коня.
– Она?! – Кей рванулся к девушке, но почувствовал на плече руку сотника: