* * *
Столярная мастерская Облаковых гремела от раскатов тяжёлого рока и вибрирующих ударов по тонкому слою дерева.
Вечная и презренная кара Михаила – трусость – глубоко обосновалась в нём торчащим из спины ножом, который он напрасно жаждал вытащить на протяжении большей доли прожитых лет и мог только гневаться на него в одиночестве, чем и был сейчас увлечён.
Покрытые ссадинами и кое-где окровавленные кулаки в сочетании с музыкой разрушения неутомимо содрогали шероховатую, всю в занозах, стену мастерской, то сбавляя обороты, то вновь набирая.
Несправедливые унижения от учеников почти обрели звание повседневных. Они глумились над ним и упивались от этого наслаждением; Михаилу же доставалось всё противоположное, и хотя он явственно понимал, что они не имеют морального права вершить такое, и что он обязан ответить им по всем заслугам, но… он ничего не делал, терпел, несмотря на скапливающуюся внутри него оскорбление и злость.
Трусость, эта гадкая и цепкая тварь оттаскивала Михаила назад, заламывала ему руки и ноги, не давая свободы действия, и выпускала лишь тогда, когда он пребывал наедине с самим собой.
"Я не вынесу! Я не вынесу!" – роились мысли в нём.
Серия мощных ударов.
"Сколько!? Сколько ещё ты будешь меня держать!?"
Древесина окрашивалась алыми пятнами.
"Я ненавижу тебя!"
Нервные клетки отмирали одна за другой. Ритмичность сотрясений стены резко и остро возросла наряду с жёсткостью и экспрессией электрогитарного рычания.
"Ненавижу!!!"
Раздался треск досок.
Композиция медленно стихала. Михаил прекратил выплёскивать энергию на невиноватую ни в чём отцовскую постройку. Сработал механизм автостопа: плёнка окончилась, как и буйствующий заряд семиклассника.
Михаил устало и безнадёжно упал на колени и опёрся головой о избитую стену.
"Отпусти меня! Отпусти… Я прошу… Отпусти."
* * *
– Ну как тебя угораздило? – чуть не плача, мать накладывала лейкопластырь.
– Да я же говорю, случайно вышло. В мастерскую зашёл и споткнулся обо что-то, а тут ящик с гвоздями на полу стоял. Я руки вперёд выставил и… вот.
– Тысячу раз тебя, отец, просила, приберись ты в своём сарае, там не мастерская, а минное поле! – голос её стал похож на завывающие причитания ведьмы, которым, казалось невозможно не покориться. Но отец по обыкновению не поддался на влиянию из вне и приподнято успокоил:
– Ничего, до свадьбы заживёт! Подумаешь, царапинки. Верно, Мишка?
– Да без проблем! – одобрительно подтвердил сын.
– Остолопы, что один, что другой, – обижено буркнула мать, нанося последние штрихи медобслуживания. Отец, а за ним и Михаил, прыснули и глухо засмеялись.
– Да ну вас! – мать снова попробовала надуться, но не сдержалась и тоже начала усиленно бороться с вырывающимся смешком.
Пальцы Михаила через некоторое количество минут увенчались в белые перстни. Когда мальчик заявил, будто он приглашён друзьями и должен спешить, мама запретила категорически даже мечтать о подобных вещах, пока он не оклемается.
– Мам, у меня ведь не контузия в конце концов! – встревал разочарованный сын, – ерунда и только! Я же не в гильотину с ними играть собрался. Пообщаемся в тесном кругу… Безобидное сборище… школьной… интеллигенции всего-навсего.
Родителей и на сей раз пробил смех. Отец, взъерошив причёску Михаила, без труда убедил мать в преувеличении ею серьёзности травм.
Она тяжко вздохнула и громко выдала:
– Иди уже! Допоздна не засиживайся!
Предупреждения Михаил не услышал, так как стремглав вылетел за дверь.
Мать хмыкнула.
– Бес неугомонный. Он меня в могилу когда-нибудь точно заведёт.
Она утомлённо положила голову на плечо мужа и прикрыла глаза.
– Не волнуйся, родная, – он погладил её по чёрным блестящим волосам, – наш сын себя ещё покажет в хороших делах. Может быть, он даже в будущем целые народы спасёт от страшной гибели.
"По крайней мере я надеюсь, что это смутное предсказание не станет ошибочным." – мелькнула в нём мысль.
* * *
Пойти к друзьям Михаил предпочёл специальной дорогой, сквозь тополиную рощу и болота. И короче, и шансы напороться дважды на те же грабли занижались.
Стоило Михаилу попасть во двор, и из будки, свесив язык, на него ломанулся пёс по имени Байкер. Мальчик автоматически метнул питомцу шоколадную конфету. Пёс, уморительно чавкая, разделался со сладким угощением и уставился на хозяина с выражающими преданность и любовь глазами, виляя хвостом. "Счастливый, – позавидовал Михаил. – Достаточно конфеты, и он уже на седьмом небе. Жизнь беззаботная, лежи себе на солнышке, гоняй кошек, прыгай за бабочками. Всё просто и, главное, никогда не наскучивает."
Собаку назвали Байкером из-за чёрного, как смоль, цвета шерсти, который соответствовал моде профессиональных мотоциклистов. Да и скорость он обожал не меньше пилота "Формулы – 1". Бывало отец возьмёт пса в поездку, так он моментально высовывает морду из салона и восторженно заливается лаем, причём всегда для него стремительность езды прямо пропорциональна удовольствию, которое он получает от этого.
Перейдя огород и поле, Михаил преодолел забор и растворился в зеленеющих дебрях флоры.
* * *
Отец Михаила посетил двор спустя минуту после ухода сына. Слегка крадущейся походкой он вышел в центр и с осторожностью осмотрел обстановку, прислушался…
– Байкер, – шёпотом произнёс он. Признаков пса замечено не было. Отец трижды вторил имя, постепенно наделяя его большей громкостью и раздражением.
– Да где ты, чтоб тебя… – не стерпел он.
Отца остановил явно нечеловеческий голос, донёсшийся позади:
– Не ори, я здесь.
Отец сдержано и спокойно обернулся. Снизу ему в лицо глядела здоровенная собака величиной с волка. Холмы мускулов облегали всё тело, из под верхней губы торчали клыки, а когти глубоко прошили почву. Отец без злобы, но с холодком смерил этакую махину взглядом.
– Ну и куда ты подевался? – тихо задал он вопрос.
– Не горячитесь, босс. Что мне, нельзя вздремнуть под лучами ультрафиолета? – и пёс в доказательство прерванного отдыха широко зевнул и щёлкнул зубами.
– Поговори у меня ещё, валенок лохматый. Настанет пора, сутками без перебоев у меня забегаешь, месяцами толком выспаться не получится. Как и всем нам, впрочем.
– Не драматизируйте, шеф, – Байкер старался найти в сложившемся светлую перспективу. – Я лично сомневаюсь о массовости предстоящего вторжения. Да и мы не среднего сорта. Дадим отпор, раздавим их, как бульдозер тараканов!
– Тише ты! – приглушенно вспылил отец и замахнулся на зверя кулаком. – Если Ольга услышит, сам под бульдозером окажешься.
– Не нужно переусердствовать, – Байкер усмирил манеру общения. – Ну увидит говорящую собаку… потом в обморок… Очнётся – скажете, у неё галлюцинации на стрессовой основе. А я погавкаю для эффекта…
Пёс и дальше бы городил чепуху, но ему повезло, что он вовремя зациклил внимание на хозяине, который напоминал демона.
– Всё-всё, уже заткнулся! – торопливо заверил Байкер, не пожелавший развивать негодование начальника.
"Наивный ты, Байкер. Недооцениваешь противника, – отец перенастроился на ментальный обмен информацией. – Они умнее и хитрее нас. Их наука неумолимо течёт вперёд. Мы же практически стоим на месте, наши орудия борьбы устареют через полвека окончательно, хотя и сейчас мы вынуждены рассчитывать на чудо. Стражники просканировали Землю от сих до сих, но нет и ниточки, за которую можно было бы ухватиться."
"Но ведь кто-то насылает золотые дожди," – помыслил Байкер.
"Они знают о нас всё, хозяйничают на нашей планете, тщательно готовятся к своему решающему и внезапному выходу, а мы гоняемся за ними, как за тенью, даже не имея о враге малейшего понятия, кроме того что они из другого мира," – отец констатировал скверность их ситуации.
"Не густо, – пёс вынужден был разделить согласие. – Да, шеф, умеете вы портить настроение прямо в разгаре дня. Я уже заразился вашими уныниями," – Байкера осадила безнадёжность.
Отец и его спутник вышли со двора и отправились в уютный сад, где оказались по истечении полминуты.
"Давно мне так не травило душу, – открылся отец четвероногому напарнику, проводя ладонью по стволу яблони, – не могу уверовать, что нашей планете грозит настоящая гибель, а не на страницах фантастического романа. И мы не в силах предотвратить этого."
Он сел на зелёное одеяние земли под деревом.
"Не обременяйте себя лишним, босс, – Байкер отфильтровывал хозяину утешительные кусочки. – Нет вашей вины в том, что какому-то властолюбивому умнику захотелось развязать межмировую войну и захватить планету. Мы защищаем её по мере нашего потенциала, и я не вижу здесь ничего предосудительного. Так сложились обстоятельства."
Отец потеребил пса за ухом и посмотрел ему в глаза.
"Спасибо, дружище!"
"Не горюйте, босс. Если и падём на поле брани, то не даром. Примем гостей по всем параметрам, хлебом и солью! – воспрял зверь. – Я за вас хоть под мушку ракетницы."
"Польщён, – отец усмехнулся, если корректно выразиться так о мысли. – Только ребята эти на вооружении не технику держат, а магию. Скорее мы, люди, будем безуспешно отстреливаться пулями, ракетами и ядерными боеголовками, не дай Бог. Знаешь, если брать в счёт природу, то опасность в этой войне будет грозить больше со стороны людей, которые своими оборонительными действиями способны сделать наше космическое пристанище непригодным ни для какой жизни."