За эти два полных месяца он достаточно хорошо узнал характер Арчегова–Ермакова, бывшего советского офицера и, какой ужас, в прошлом коммуниста, награжденного орденами с пролетарской символикой.
Но время прошло, и он высоко оценил талант молодого военного министра Сибирского правительства, за месяц совершившего практически невозможное дело. Спасением от полного краха «белой» государственности на востоке России они все обязаны были только ему.
— И достаточно полно, Константин Иванович, обстоятельно, — тихо пробурчал Семен Федотович Фомин, чувствуя, что снова попался на хитроумную комбинацию Арчегова.
Вот бестия — никогда не сможешь предугадать, куда его изворотливая мысль привести может. Да и не распространяется молодой генерал, по праву заслуживший свой чин, о своих задумках, лишь потом растолковывает, как младенцам. Хорошо, что не издевается при этом!
— Вы, господа, в своих планах исходите из того, что поляки обязательно нападут! Ведь так?
— Конечно!
— Так и было!
— Еще как! Сам видел!
Последним твердо произнес Фомин и тут же получил в ответ обжигающий взгляд Арчегова с хорошо припрятанной ухмылкой. Это его не на шутку взбесило, и Семен Федотович выплюнул с желчью ответ.
— Докладываю вам, ваше высокопревосходительство! Я с ними воевал, и как раз, к твоему сведению, нынешним летом. За малым до Варшавы тогда чуть не дошел!
— Так это было в той реальности! — В тон отозвался ему Арчегов и засмеялся, но не искренне.