Говорят, Крэйн, младший наследный принц земли Алдион, совершил НЕМЫСЛИМОЕ СВЯТОТАТСТВО - убил безоружного старика-мага - и понес за это ЖЕСТОКУЮ КАРУ.
Он обезображен, и кровавые язвы, покрывшие его лицо, не исцелить ни лекарям, ни магам…
Его мачеха-королева, заразившаяся ТЕМ ЖЕ недугом, винит в происходящем ЕГО…
Его жизнь - в опасности.
Остается только одно - БЕЖАТЬ. И выживать, используя свое непревзойденное искусство владения мечом.
Потому что НИКОМУ не важно, какое лицо у жестокого наемника, сурового охотника или озверевшего от жажды крови гладиатора из бродячего цирка…
А любовь, дружба, надежда?
Об этом Уроду пока что стоит забыть!
Содержание:
Константин Соловьев - Урод 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ГЛАВА 1 1
ГЛАВА 2 6
ГЛАВА 3 11
ГЛАВА 4 15
ГЛАВА 5 19
ГЛАВА 6 25
ГЛАВА 7 30
ГЛАВА 8 36
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ГЛАВА 1 43
ГЛАВА 2 49
ГЛАВА 3 52
ГЛАВА 4 59
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - ГЛАВА 1 65
ГЛАВА 2 70
ГЛАВА 3 72
ГЛОССАРИЙ 75
Константин Сергеевич Соловьев
Урод
Константин Соловьев
Урод
Наташе - с благодарностью за вовремя созданное желание написать этот роман.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Они вошли на закате Эно. Увидев их, трактирщик нахмурился и постарался незаметно отойти в сторону. Он не боялся, был для своих пяти десятков крепок и жилист, способен постоять за себя и свое добро. Случалось и пьяные драки разнимать, и разбираться с заезжими шеерезами, да и поножовщиной в трактире никого не удивишь. Нет, он не боялся. Но встретившись взглядом с вошедшими, счел за лучшее освободить дорогу и сделать приглашающий жест. Мгновение поколебался, не закрыть ли трактир, но крохотная дрожащая жилка в мозгу не позволила. Он лично провел их к столу и удалился на свое место.
Эно не заладился с самого начала, Ушедшие тому свидетели, с самого утра у него не было ни минуты передышки. Фасх из вскрытой сегодня бочки недобродил, отдавал кислым, посетители остались очень недовольны, мясо дважды подгорало, у одного из табуретов из задней комнаты отломилась подпорка. Мало того, что Ушедшие итак забыли бедного трактирщика, еще и Малия захворала, это сейчас-то, когда на счету каждая пара рук…
Трактирщик вздохнул и принялся вытирать чистой тряпицей кувшины, чтобы занять руки. Время от времени он осторожно косился на вошедших, но поспешно опускал взгляд.
- Они сказали - фасх, - торопливо затарабанила маленькая Тира, поспешно подбегая к нему. - Пять кувшинов, самого лучшего, сказали пошевеливаться.
- Фасх? - Трактирщик нахмурился, машинально протирая стекло. - Сейчас будет. Ты не заметила, они при деньгах?
Простодушная Тира смущенно улыбнулась.
- Целая куча! - сообщила она шепотом. - У главного тулес аж звенит! Наверное, еще долго будут сидеть - все вроде трезвые…
Это было плохо. Трактирщик поймал себя на мысли, что испытал бы большее удовольствие, если б непрошеные гости покинули его заведение, плевать на деньги, но желание посетителя - закон, это известно каждому.
- Держи. - Он быстро, один за другим, наполнил пять кувшинов вязкой, вяло колышущейся жидкостью. - И поживее, чтоб не ждали.
Подхватив все кувшины и прижав их к небольшой, только начавшей формироваться груди, Тира проворно отнесла заказ. Посетители встретили ее появление внимательными взглядами и кивками. Не понравилось это трактирщику, ох не понравилось. Добрый человек, зашедший в трактир выпить кружку-другую спелого фасха, никогда не будет вести себя настороженно, добрый человек и кружку поднимет громко, и девушку завсегда щипнет куда положено. А эти… Трактирщик нахмурился и принялся опять протирать кувшины. Эти нехорошо посмотрели, равнодушно. Словно и не за столом сидят, а дикого хегга травят - глаза медленные, ледяные, неживые.
И на Тиру посмотрели нехорошо - не то с равнодушным презрением, не то с отвращением. "Если что - не обойдется, - с тоской понял он, - на таких не крикнешь, не пригрозишь спрятанным под стойкой стисом, такие будут делать что хотят, и на них не будет ни закона, ни управы. Поэтому будет лучше, если они быстро выпьют свой фасх и уйдут подобру-поздорову. Во имя Ушедших, действительно будет лучше".
Их было пятеро, и одного из них он знал - это был Армад, дружинник шэла. Несмотря на почти преклонный возраст, он, как и полагается доброму дружиннику, еще не отрастил живот, был высок, крепок в кости. Руки, нежно оплетающие горловину кувшина, синели крупными жилами. Армад заходил в его трактир издавна. Пил в меру, бесчинств не устраивал, если был в настроении - даже одергивал других, поить его трактирщик согласился бы и даром - дружинник шэла это не только известность, это еще и защита. Защита надежная - кто станет связываться со слугой самого шэла, пусть даже и не наследника?..
Трое других тоже были дружинниками - это было заметно по их чистым кассам - вещь в этих краях по карману ох не каждому! - блестящим, как поверхность озера под Эно, по настоящим эскертам, покачивающимся в узких ножнах за спиной, да хотя бы и по выражению лиц - усталому, немного брезгливому, равнодушному. Лица людей, которым довелось повидать очень многое. Неспешно беседуя, они медленно пили фасх, и жесты их были скупы, медлительны и плавны. Чувствовалось, что хмель еще не скоро заберет их.
Но больше всего внимания привлекал их предводитель. В меру высокий, в меру широкий в плечах, он возвышался над дружинниками на добрых полголовы, и в руках его, длинных и тонких в кости, почти женственных, чувствовалась нешуточная сила. На спине покачивалось сразу три эскерта, и трактирщик, напрягая зрение, рассмотрел узор на рукояти - три косых алых шнура и поперек них - два черных. Сомнений не оставалось - сегодня в трактир пожаловал сам шэл Алдион, в сопровождении личной охраны.
Трактирщик постарался припомнить все известное о роде Алдион и склонился к мнению, что это не кто иной, как Крэйн. Облаченный в дорогой, выбивающийся из-под касса талем, он без интереса вслушивался в разговор дружинников и вяло смотрел по сторонам, почти не прикасаясь к кувшину.
Случайно встретившись с его блуждающим взглядом, трактирщик вздрогнул, и тонкая глина под пальцами предательски хрустнула. Во имя Ушедших, ну и гадкие же у парня были глаза! Бесцветные, почти не мигающие, они смотрели перед собой жестко и уверенно, глаза прирожденного воина. Но была в них какая-то скрытная порочная червоточина - показалось ли, но в блеске застывшего льда увиделась трактирщику какая-то липкая вязкая субстанция, зловонная затхлая жижа. Подобную жижу он видел пару лет назад, когда в бочонок с бродившим фасхом забралась неизвестно откуда взявшаяся личинка бальма - добрый напиток загнил, стал прозрачным и едким, как жидкий огонь. "Померещилось, - подумал трактирщик. - Свет так падает, вот и мерещится Бейр знает что. Нормальные глаза. А парень-то - красавец еще тот".
Действительно, молодой шэл был прекрасен лицом. Ровный высокий лоб не хранил даже самых маленьких морщин, длинные иссиня-черные, как панцирь карка, волосы были сплетены кожаным ремешком в хвост и открывали идеально ровный нос с благородными крыльями, уверенные, но мягкие губы, строгую линию скул. Лицо это могло посоперничать с любой картиной в мягкости черт, в невыразимой, сквозящей в каждой черточке, красоте.
"Девки, наверно, без ума, - подумалось трактирщику. Он заметил, как Тира, забирая пустой кувшин, взглянула исподтишка на шэла, и глаза ее, совсем еще ребяческие и смущенные, загорелись, щеки вспыхнули. - У него этих девок три дюжины на Эно, еще бы - шэл. Шэл Алдион, пусть даже и младший - это тебе не горсть песку." Компания за столом тем временем постепенно хмелела, пришлось Тире относить еще два кувшина фасха. Лица дружинников раскраснелись, голоса стали громче и звучнее, глаза мутно заблестели. Они оживленно рассказывали что-то друг другу, постоянно жестикулируя, один лишь Крэйн сидел молча, без интереса переводя взгляд с одного на другого и глаза у него были скучающие.
- Ничего интересного, - сказал он Армаду, осторожно спросившему у него что-то. - Я не вижу ничего нового. Все те же отвратительные лица, серые и похожие друг на друга, как маленькие карки. Я вижу здесь все то же, друг Армад, все ту же плоскую картину человеческой бездумной похоти. Посмотри на эти лица! У них в глазах ума не больше, чем у моего хегга, там лишь дешевый фасх, женщины, еще какая-то мелочь… Каждый раз, когда я захожу в трактир, мне кажется, что я попал в загон шууев.
- Ты слишком суров Крэйн, - тихо сказал один из дружинников. - Имей снисхождение к черни.