Оставшись в одиночестве, он некоторое время стоял без движения, уперев ничего не видящий взгляд в стену. Мысли в голове, тяжелые и непослушные, словно плывущие в бурном ручье осколки хитина, упорно отказывались подчиняться. Крэйн попытался направить их в привычное русло - о грядущей охоте на хеггов, Лате, Армаде, да хотя бы и той новенькой прислужнице, что появилась в тор-склете два дня назад, но тщетно - даже приятные мысли тяжелели, блекли и мертвыми скелетами шли на дно сознания, оставляя после себя только щемящую серую пустоту. Утренний хмель? Нет, не похоже - несмотря на все выпитое накануне, он чувствовал, что его тело в порядке, его не беспокоили ни боль, ни тошнота. Значит, что-то другое.
Старик. Крэйн даже вздрогнул от неожиданности и, рассердившись на себя, специально рассмеялся. Но смех вышел натужный, ненастоящий, скрипящий, как готовая развалиться прогнившая бочка. Вот оно - старик.
Заноза, крошечная острая стрелка, засевшая в сознании с предыдущего Эно.
Странное дело - если не думать о вчерашнем, не вспоминать мертвое нечеловеческое лицо, острое и сухое, внутри будто что-то щемит, но стоит лишь дать мыслям свободу, как они устремляются в сырой полумрак покосившегося склета и вьются вокруг ворожея, как стая ывара вокруг оброненного в ывар-тэс куска мяса.
Какая глупость! Крэйн решительно вычеркнул из головы отвратительное лицо и принялся одеваться. Эту процедуру он предпочитал выполнять сам, без слуг, она успела войти в привычку. Касса одевать не стал, положил тяжелую скорлупу в угол, там же оставил и ножны с эскертами, ограничившись простым стисом у бедра. Пусть в городе на него косятся с опаской и уважением, в родовом тор-склете Алдион ему опасаться нечего.
Кроме Орвина. Крэйн нахмурился и решительно одел перевязь из кожи шууя с укрепленным в ножнах кейром. Беседы с Орвином не миновать, это ясно, слух о вчерашних выходках уже должен был достигнуть благородных ушей тор-шэла уже давно. Значит, надо делать вид, будто ничего не случилось.
Раз уж разговора состоится, надо держаться увереннее.
Крэйн поправил оружие на поясе и вышел из своих покоев. У порога, как и положено, стоял на карауле Калиас. Увидев шэла, он вытянулся, проскрежетав кассом о дерево, и коротко ударил правым кулаком в грудь - традиционное приветствие дружинника. Крэйн молча кивнул ему. Мгновение поколебавшись, он направился по лестнице вниз, к тренировочному залу.
Старые ступеньки под ногами упруго скрипели в такт мыслям, где-то сзади тяжело шагал Калиас, не выпуская из руки эскерта. Для разговора настроения не было. Крэйн спиной чувствовал смущение и робость молодого дружинника, который не знал, как реагировать на странное поведение хозяина. Сейчас небось думает, не он ли виноват…
- Мой шэл…
- Молчи, - коротко отрезал Крэйн.
Калиас не произнес больше ни слова - он всегда был понятлив. В другое время, если бы он чувствовал, что шэл в благодушном настроении и не прочь подурачиться, не отказался бы вступить в шуточную перепалку, а то и устроить толкотню в коридоре, но лучший слуга - тот, кто чувствует своего хозяина и знает свое место. В этом отношении дружина шэла была безупречна.
В зале никого не оказалось, несмотря на ранний час, вдоль голых стен замерли шеренгами длинные суковатые дубинки. Свет проникал сквозь верхние окна, четыре огромных квадрата в потолке, через которые внутрь заглядывал Эно, оставляя на дереве сочные багровые потеки. Настроение сразу улучшилось, в голове посвежело.
- Разомнемся. Брось эскерт и касс, возьми себе оружие.
Калиас покорно снял доспех, медленно взял дубинку, помахал ею, привыкая к весу. Чувствовалось, что идея утренней тренировки его не радовала, он в отличие от Армада не был большим любителем прыгать с игрушечным оружием по комнате, но ослушаться своего шэла не посмел.
Крэйн не глядя взял свою дубинку, легко взмахнул ею, разогревая мышцы, и стал напротив дружинника. Тот не шевелился, оставляя ему право первого удара, и эта угрюмая жалкая покорность разозлила Крэйна. Человек, а жалок, как карк, которому перебили спину. Даже если ты прислуга, так стой же гордо, имей смелость смотреть в глаза! Неужели только само наличие хозяина делает тебя покорным и послушным животным? Что ж, получи урок, сейчас я поучу тебя смелости…
Крэйн коротко размахнулся. Калиас не успел увернуться - дубинка коснулась его лица и пролетела дальше. Удар получился хлестким и обидным - на щеку брызнуло алым, в ноздрях набухли кровавые пузыри. Калиас выругался, вытирая разбитый нос рукавом вельта и не спуская глаз с Крэйна. Тот кружил вокруг него, молча и бесшумно.
Больше напуганный, чем разозленный, дружинник бросился в атаку, рассчитывая взять неожиданностью, но почти сразу понял, что это была неудачная мысль - под его натиском Крэйн медленно отступал, но направленные на него удары казались детскими и безобидными - он четко и ловко, как учитель фехтования на показном уроке, перехватывал их на полпути и отправлял обратно, да так, что неудобная дубина несколько раз чуть не зацепила хозяина по лицу. У Калиаса возникло такое ощущение, что он пытается размолотить тяжелым цепом одно крошечное постоянно ускользающее зерно - несмотря на всю скорость и силу ударов, шэл каждый раз оказывался на расстоянии волоса от направленного удара и всякий раз его собственная контратака кончалась чувствительным тычком в живот или грудь. Трехслойный вельт смягчал удар, но недостаточно - Калиас с тоской понял, что он выйдет из зала, только когда покроется синяками с головы до ног. А Крэйн откровенно забавлялся. Он перемещался по залу плавно и легко, словно его ноги не касались пола, его удары были точны и размеренны, словно он не дрался, а задумчиво совершал какое-то упражнение, но на бледном лице была улыбка. Он чувствовал себя лучше с каждой секундой, к нему снова вернулась уверенность и спокойное осознание своей силы, те чувства, которые изменили ему утром.
Калиас неуклюже повернулся, пытаясь отразить ловкий двойной удар, и дубинка Крэйна врезалась ему в скулу, оставив яркий багровый отпечаток.
От неожиданности он вскрикнул, но оружия не выпустил.
- В порядке? - коротко спросил шэл, не изъявляя желания остановить поединок.
- Да, - ответил Калиас.
Отвлекшись, он почти сразу пропустил еще два удара - в плечо и в ухо.
Крэйн не имел привычки бить не в полную силу, дружинник охнул и чуть не выронил дубинку. Непривычного человека такие удары могли бы лишить сознания.
- Боль не должна отвлекать тебя, - наставительным тоном сказал Крэйн, брезгливо рассматривая темное пятно на деревянном срубе. - Ты будешь плохим воином, если будешь послушен своим чувствам.
Калиас снова поднял дубинку, он успел заметить выпад шэла и даже дернулся перехватить его, но поздно - следующий удар пришелся по зубам.
Крэйн смотрел на разбитое в кровь, жалкое и отвратительное лицо дружинника, на котором не было ничего, кроме слепой покорности, и чувствовал нестерпимое желание размолотить его в крошку, в черепки.
Всего лишь трусливое животное, ничего человеческого… Как можно такое терпеть?
- О, так и думал, что ты здесь, - раздался от двери голос. - Решил перед едой нагулять аппетит?
У порога стоял Лат и, прислонившись к стене крепким жилистым плечом, смотрел на них с выражением, которое Крэйн когда-то называл "хегг в засаде" - лицо бесстрастно, твердый властный подбородок даже выдвинут вперед, но в глубине темных коричневых глаз - блеск, крошечная искорка смеха. Разумеется, Лат не выдержал и улыбнулся брату, Крэйн улыбнулся в ответ. Внешне они были похожи, об этом часто говорили, но природа, наделившая младшего шэла безупречными тонкими чертами, мягкими и идеальными, как на родовой картине, жестоко посмеялась над его старшим братом. Лицо Лата было гротескной пародией - каждая черта была узнаваема, но там, где у Крэйна они гармонировали и идеально дополняли друг друга, у Лата - наслаивались, как слоеное тесто в пироге, будто пытаясь оттеснить друг друга. Слишком большой, какой-то искусственный нос нависал над тонкими ломкими губами, которые могли из бледных вдруг мгновенно превратиться в пунцовые, а длинные кривые брови соседствовали с глубокими ранними морщинами на невысоком мощном лбу. Но в прямом спокойном взгляде читались ум и прозорливость, не шедшие ни к лицу, ни к неуклюжему, хотя и статному, телу борца.
- Сгоняю лишний жир, - пояснил Крэйн, опуская дубину.
- Помощь не нужна? Избивать слуг - не самый лучший способ согнать жир, не правда ли?
- Я думал, ты забыл про фехтование в последнее время.
- Хочу составить тебе компанию. Ты ведь не против?
- Разумеется, нет. Калиас, иди. Жди меня за дверью.
Дружинник стер кровь с разбитых губ, шумно выдохнул и с облегчением поставил дубинку на место. Досталось ему крепко, еще добрую неделю прислуга в тор-склете будет судачить, где он заработал такие отметины.
Ничего, иногда это бывает полезно.
Лат, не торопясь, выбрал себе дубинку по руке, проверил баланс.
Обделенный от природы ловкостью и грациозностью, он был неспешен, со стороны могло показаться, что даже медлителен, но вынослив и напорист в достаточной степени, чтобы считаться одним из лучших бойцов прославленного и древнего рода Алдион. Он редко позволял себе брать в руки оружие, а если и брал, то избегая лишних глаз, но Крэйн знал, что тот по-прежнему в форме.
- Готов?
- Вполне. Обойдемся без форы?
Лат усмехнулся и ударил первым. Удар казался легким и обманчиво медленным, но Крэйну с трудом удалось парировать его своей дубинкой.