- Есть два варианта, - ответил Владислав. Он подумал сесть на табуретку, но вовремя посветил на нее фонариком и увидел, что там и так хватает сидельцев - рыжих и усатых паразитов. Сядешь на них - потом костюм от кучи мокрых пятен не отстираешь. - Слушай, а посуда от тебя еще не пыталась сбежать вместе с остальной кухонной утварью под звуки боевого марша из "Звездных войн"?
- Извини, - не понял Федор. Владислав махнул рукой: сосед исхитрился за всю жизнь ни разу не увидеть мультфильм "Федорино горе". Или не признается, потому что стыдно за разведенный бардак в квартире.
- Короче, дело к ночи, - сказал Владислав. - Первый вариант: сейчас ты объявляешь перемирие с чертом и ложишься спать. А утром, когда взойдет солнце, черт сам увидит, по какой помойке бегает, ужаснется и покинет твою грязную обитель.
- А если не покинет?
- Тогда второй вариант: ничего не останется делать, как позвонить в соответствующую службу и сообщить о бегающих по квартире чертях, и к тебе моментально примчат профессионалы по части избавления людей от рогатых собутыльников, и ты целый месяц проведешь в больничной чистоте и медицинском порядке! А для твоего измученного сам знаешь чем организма это самое лучшее, что может случиться в его бесцельном существовании.
- Ты мне не веришь, - укоризненно заявил Федор. - Не веришь, да?
- Почему не верю? - не согласился Владислав. - Очень даже верю. Но как я уже говорил, черта видишь только ты.
- А ты выпей как я, и тоже увидишь, - без особой надежды на положительный ответ предложил Федор.
- Еще чего, - отрезал Владислав и направился к выходу: в памяти всплыли воспоминания о свежем борще, и желудок моментально отозвался глухим урчанием. Но в этот момент стоявшие под кухонным столом бутылки зазвенели. Владислав и Федор вздрогнули, но сосед еще и возликовал:
- Слышал? - воскликнул он. - Вот теперь это точно черт! Он на самом деле существует и прячется среди моих бутылок!
- Ха! - ответил Владислав, - Это тараканы среди бутылок копошатся: у них сушняк каждый раз, когда ты самогонку варишь.
- У тараканов? - опешил Федор и удивленно посмотрел на соседа.
- А тебя еще и клопы есть? - ахнул Владислав. - Слушай, Федор, прими добрый совет: купи отраву и избавь свое жилье от этих паразитов. Не ровен час, при твоем демократическом, в смысле - попустительском - к ним отношении они совсем страх потеряют и выпьют из тебя всю кровь. Доказывай потом милиции, что это не какие-нибудь отморозки-каннибалы, а обычные комары и клопы использовали тебя в качестве закуски к твоему же самогону, и малость перестарались.
- Да у этих шестилапых не бывает головной боли! - воскликнул Федор. - У них и головы как таковой толком нет. Одни усы из туловища растут.
Владислав в ответ покачал указательным пальцем и посветил фонариком на раковину. Там, на дне, ползали изможденные тараканы. Большая часть столпилась вокруг капелек воды и не отходила от них ни на шаг, редко покачивая усиками. Дальние ряды старались протиснуться по первым, но далеко не всегда успешно. Владислав открыл горячую воду, и сильный поток смыл тараканов в канализацию. И только сейчас Владислав понял, почему в раковине нет грязной посуды: Федор не обременял себя мытьем, а покупал одноразовые пластиковые тарелки и вилки-ложки. Куча использованной посуды с остатками еды лежала в ведре, и по ней нещадно топтались и копошились знакомые рыжие насекомые.
- Копец просто… Куда я попал? - пробормотал он, поражаясь тому, что некоторые люди используют современные технологии и комфорт только для того, лишь бы побыстрее деградировать и вернуться в первобытное состояние дикости и бескультурья.
Странно, что в квартире Федора до сих пор не завелись мухи, при таких-то идеальных условиях. Разве что сами тараканы их убили, не желая делить райский паразитический уголок с конкурентами. Воображение услужливо предоставило Владиславу эпическую картину сражений тараканов и мух со взрывами, бомбометаниями, крушениями мебели и звоном разбиваемого стекла, и Владислав понял, что начинает пьянеть - никогда ранее сумасшедшие видения ему в голову не приходили. Пора ускорять ход событий, пока не стало слишком поздно.
- К твоему сведению, мистер Всезнайка, - сказал он, - я почти каждое утро вижу у капелек воды в своей ванной и раковине по два-три упившихся до смерти таракана. А уж когда на ночь обрызгиваю ванную дихлофосом - или как эти средства от тараканов сейчас называются? - то утром на ее дне обнаруживаю целый ковер из усатых задохликов. Точно таких, как эти, которые сейчас плывут по темному тоннелю навстречу канализационному выходу к новой жизни.
- А я тут причем? - негодующе ответил сосед. - Я с тараканами на брудершафт не пью.
- Еще бы ты с ними пил, - заметил Владислав, - тебя тогда в психушку на два пожизненных курса лечения забрали бы. Тараканы сами напиваются.
- А кто сказал, что тараканы в твоей квартире - мои? - возразил сосед, не желая навешивать на себя лишних собак. И без того навешано сверх всякой меры.
- А все говорят, - обрадовал Владислав. - Учти, кроме твоей квартиры, тараканов больше нигде в доме не разводят. Следовательно, к нам они приползают именно от тебя. Видишь, какую помойку у себя развел, даже насекомым тошно от такой жизни!
- Зато мои тараканы первыми сумеют понять загадочную русскую душу и даже прочитать Достоевского, - огрызнулся Федор. Аргумент заставил Владислава на короткое время потерять дар речи. На такой ответ и возразить нечего, настолько он совершенен и ненормален одновременно. Федор угрюмо посмотрел на соседа, но ничего не сказал, считая ниже своего достоинства обсуждать проблемы чистоты в квартире и негативного отношения к ней насекомых-паразитов и всяких там соседей по подъезду: развелось, понимаешь, критиков, что среди первых, что среди вторых. Но первых хотя бы тапочком можно прихлопнуть, а вторые при аналогичной попытке заставить их замолчать могут так кулаком вдарить по физиономии, что зубов не досчитаешься.
Владислав представил, как просыпается среди ночи, идет на кухню глотнуть воды и видит в коридоре отряд тараканов с топориками в передних лапках, обсуждающих важный и животрепещущий вопрос: твари ли они дрожащие, или право имеют? А перед ними лежат тапки, которыми этих тараканов, собственно говоря, и давили, и вокруг действия над которыми спор и идет.
- Так, мне точно пора, - пробормотал он, в последний раз посветил фонариком на бутылки и заметил крохотный комочек, юркнувший между прикрытыми грязным полотенцем пустыми бутылками. Раздался бутылочный звон.
- Мышь, - коротко сказал он. - Еще лучше…
- Лучше чего? - не понял сосед.
- У тебя завелась мышь, - повторил Владислав. - Отбой тревоги: черти тебя еще не беспокоят. Но с самогоном заканчивай, иначе последние мозги потеряешь. Всё, дело сделано, я пошел!
Он развернулся и зашагал к выходу. Борщ стоял перед глазами, как настоящий, и Владислав терял терпение. Желудок уже не просто урчал, а пытался имитировать звуки извержения вулкана.
- А у тебя, случаем, мышеловки нет? - поинтересовался Федор.
- Купи в магазине, - посоветовал тот. - Говорят, есть отличные модели. Глядишь, еще и своего черта за хвост поймаешь.
- Это дорого… - посетовал Федор, шагая следом за Владиславом.
- А мне-то что? - спросил Владислав, напоследок заглядывая в комнату и убеждаясь, что никакими чертями тут и не пахнет. Он сделал шаг в сторону выхода, но неожиданно споткнулся о какой-то провод. В падении он попытался ухватиться хоть за что-нибудь, лишь бы не оказаться на одном полу с полчищами тараканов. Фонарик вылетел из его руки, упал где-то и погас, а в глазах Владислава засверкали ярко-желтые огоньки: при падении он ударился головой о тумбочку в прихожей. Одновременно с этим в доме включили электричество. С кухни донесся гул заработавшего холодильника, в коридоре загорелись лампочки, из-за чего Владиславу показалось, будто весь мир взорвался огнями. Но в последний миг перед столкновением он почувствовал, что ухватился за какую-то веревочку с кисточкой на конце, хотя никакой пользы это не принесло и от падения не спасло.
Федор вежливо проигнорировал его витиеватые комментарии по поводу разбросанных проводов, тумбочек и пьяного владельца квартиры, но отдал должное богатой фантазии Владислава: сам он до подобных сравнений и эпитетов в жизни бы не додумался, ведь во всей речи не прозвучало ни единого матерного слова.
- Представляешь, - воскликнул он, - только ты упал, как свет включили. А я подумал - ничего себе, какие яркие искры у тебя из глаз посыпались!
- Еще слово, и я узнаю, какие искры посыплются из тебя, - проклинавший всё и вся за недальновидное решение помочь соседу, Владислав прижал руку к голове и открыл глаза. Потрясение от увиденного оказалось настолько великим, что в следующий миг Владислав напрочь забыл как о боли, так и о приличном чувстве голода.