Заметив в интонациях учителя нотки недоверия, юноша насупился. Алексей не врал. На Лысой Горе, куда периодически затаскивала любимого отпрыска мама, он научился многому. Да так хорошо, что его туда почему-то перестали приглашать.
- Давно хотел спросить. С чего это ты под панка косишь? Гребешок нацепил…
- Папу хочу порадовать. У него такой же. Пусть видит, что я достойный сын.
- Давно?
- Что давно?
- Гребень у папы давно?
- Сколько себя помню… - Перед глазами Алеши возник великолепный гребень вдоль всего хребта Ойхо.
- Забавная у тебя семья. Значит, так. Этих предлагаю по домам, - кивнул Николай Семенович на отключившихся сэнсэев. - Будем считать: выпускные экзамены ты сдал на отлично. Биться с тобой за эту кучу я не буду. Чувствую, у тебя проблемы и золотишко тебе нужнее будет. Я не ошибся?
Алеша нехотя кивнул.
- Помочь?
- С чем?
- С проблемами.
- Я обязан справиться сам, - твердо сказал юноша.
- Добро. Если что, где меня найти, знаешь. Не забудь мамаше поклон от меня передать. Забавно было бы встретиться с ней в спарринге. Ну, давай моих коллег по домам раскидаем.
Николай Семенович с Алешей вывалили сэнсэев каждого в свой портал, после чего специалист по русскому стилю весело подмигнул ученику и скрылся в своем портале, который немедленно потух за его спиной. Юноша испустил восторженный вопль. У него все получилось! Сделав на радостях заднее сальто, он взвалил на плечи разом все мешки и помчался лечить дракона.
- Папа, смотри, сколько я денежек выиграл!
Золотые монеты сверкнули в воздухе. Он окатил ими Ойхо со всего маху, как водой из ведра. Содержимое первого мешка блестящими струйками покатилось по бокам ящера. Ойхо встрепенулся и начал оживать на глазах. Зачерпнул горсть, другую, практически разом втер себе в шкуру полмешка и только тогда опомнился.
- Так, иди за мамой и прихвати ремень.
- Зачем?
- Маму на педсовет, а ремень для воспитательной работы.
- За что? - искренне удивился витязь, тряхнув ирокезом.
- Я тебе запрещал в азартные игры играть? Да еще на деньги!
- Запрещал.
- Вот и дуй за мамкой.
- Я ж на благо…
- Вот во благо и получишь, - хмыкнул Ойхо, втирая в себя вторую половину мешка.
Только тем, что дракон до конца еще не пришел в себя, можно объяснить тот факт, что он забыл про широкий кожаный ремень, опоясывающий его любимого сыночка. Пока он не опомнился, Алеша поспешил исполнить первую часть приказания, на ходу сдергивая с себя ремень и разрывая его на мелкие кусочки.
- Мама! - Алеша прислушался.
Найти маму не представляло особого труда. Она, как правило, всегда кого-нибудь отчитывала. Вот и сейчас, услышав шум наверху, он решил, что на этот раз под раздачу попался кот, и пошел, естественно, на звуки.
Алеша не угадал. Ей в тот момент было не до кота, ибо незадолго до блистательного окончания сдачи экзаменов в пещеру ввалились братки местного авторитета, некоего Ха Эм Вия, требовать виру за безобразное поведение отпрыска Ягуси на предпоследнем слете в районе Лысой Горы. Раньше они на такое никогда бы не решились, но слухи о том, что дракончик уже не тот, вдохновили пахана нечистых на сей неосторожный шаг. Впрочем, не настолько уж и неосторожный. Одним выстрелом двух зайцев - это красиво. Акция была доверена давно метившему на его место главе местной оппозиции, состоящей в основном из оборотней. Чтобы не будить задремавшего дракона, Ягуся сделала страшные глаза и замахала руками.
- Не хотите проблем - за мной и не дыша! Если зелененького разбудите - убьет.
Оппозиция покосилась на спящего дракона и, решив не рисковать, на цыпочках пошла вслед за Ягой по каменным ступеням вверх. Как только процессия поднялась на первый этаж, ведьма затолкнула всех в закуток рядом со спортзалом.
- Теперь дышите, - милостиво разрешила она.
Глава оппозиции Вервольф Вольфович задышал. Да так часто, что Яга чуть не оглохла.
- Мерзавцы! Все вокруг подонки и мерзавцы! Кроме меня, разумеется! Ты хоть понимаешь, кому приказала не дышать?
- Да! - дружно поддержали лидера оппозиции братки.
- Кому? - полюбопытствовала Яга.
- Она не знает! - возмутился Вервольф. - Когда я займу достойное место на Лысой Горе…
- Это когда?
- В следующие перевыборы, - отмахнулся Вольфович. - И не перебивать, когда с тобой разговаривает будущий президент нечистой силы Всея Руси.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно. Демократия в нашем лесу набирает силу и обязательно изрыгнет наверх самого достойного.
- Непременно проголосую за вас! - обнадежила его ведьма.
- Ты, старая, не крути. Не знаешь, за чем мы пришли?
- Да откуда ж мне знать, - начала ездить по ушам Яга, глядя честными глазами на оборотней. Ведьма прекрасно знала, за чем. Однако в связи с полным отсутствием всякого присутствия презренного металла старательно пыталась перевести разговор в нейтральное русло, в надежде, что пронесет. Последние три года в общак от нее не поступило ни одной полушки, а тут еще сынок учудил. И угораздило ж его на последней сходке набить морду внучатому племяннику самого Вия! - Вы ж общественные деятели! В трудах, в заботах. О нас, недостойных, печетесь денно и нощно!
- Это ты правильно заметила, - выпятил грудь Вервольф Вольфович. - Мы о народе печемся, а вот народ… Ты, например, за собой никаких должков не помнишь?
- Нет, - отрубила ведьма.
- Напомнить? - насупился Вервольф.
- Не вижу смысла.
- Не понял, - насторожился глава оппозиции.
- Прогрессирующий склероз, плавно переходящий в амнезию, - начала объяснять Яга, поднаторевшая за последнее время в медицине, - все равно не позволит мне запомнить такие сложные понятия, как долг. Я ясно выражаюсь?
- Нет, - обалдело затрясли головами посланцы Вия и на всякий случай отодвинулись подальше.
- Как бы вам попроще… Скажем так: старая я уже. Типа, что-то с памятью моей стало.
- А-а-а, - с явным облегчением протянул Вервольф Вольфович. - То-то я смотрю - заговариваешься. Ну, это не страшно, мы тебе все-таки напомним. А заодно, - в голосе главы оппозиции появились угрожающие нотки, - и кое-что припомним. Значит, так, старая. С тебя вира и налоги в трехкратном размере. Однократные в казну, двукратные на мою избирательную кампанию. Сейчас и немедленно. Не то…
Старушка поняла, что пора менять тактику, и срочно начала косить под дурочку.
- Ой, да хорошему человеку, - клятвенно прижала плотно сжатые кулачки к груди Яга, - и в десятикратном не жалко…
- Можно и в десятикратном, - согласился глава оппозиции.
- …да вот бяда, - заголосила старушка, лихорадочно придумывая на ходу, как бы вывернуться половчее, и, разумеется, придумала: - Навалились на нас захватчики, басурманы иноземныи-и-и! Третий год смертным боем бьемси-и-и! В наш нечистый лес заповедный не пущаи-и-им! Дракончика замордовали-и-и, я вся побитая хожу… Мы уж и златом, и серебром откупалися-а-а!!! И брыльянтами и самоцветами всякимя-а-а! Ничаво не помогаи-и-ит! Вся надежа на сыночка-а-а… Один, грудью, всю нашу нечисть поганую прикрываи-и-ит…
- Стоп, стоп, стоп, - замахал руками лидер оппозиции, - сдается мне, бабуля, что ты нам мозги пудришь.
- Я-а-а?! - возмутилась Яга. - Да мой сыночек… - Ведьма подбежала к стене, отдернула в сторону каменную панель и застучала по клавиатуре. - Вот, смотрите! Все смотрите!
Противоположная стена, оказавшаяся сплошным гигантским дисплеем, засветилась и показала посыльным Ха Эм Вия такое, что ножки у них подкосились. Это была демоверсия любимой игрушки сына. По экрану метались осатаневшие монстры (сплошные когти и клыки) и меч, безжалостно разящий рвущихся в бой жутких чудищ. От их яростного рева дрожали стены. Во все стороны летели окровавленные куски мяса, клочки шерсти…
- Глядите, как мой сыночек бьется! Не на жизнь, а на смерть, между прочим! Через его глаза смотрите!
Уговаривать не было нужды. Оборотни смотрели, мелко трясясь от страха. Меч распластал пополам слоноподобную тушу последнего противника. Капли крови брызнули на экран с внутренней стороны и начали стекать, оставляя за собой алые дорожки, складываясь в странные знаки.
- Мис-сия за-вер-ше-на, - по слогам прочел лидер оппозиции.
- Сынок колдует, - пояснила старушка, отключая экран. - Пытается вход запечатать, откуда чудища иноземные лезут. Вот и посудите теперь, откуда мне, старой, на общак деньги взять. Про виру и не говорю…
Зачинавшийся мирный диалог был прерван истошным воем Васьки. Метеором влетев в закуток, он дал по его потолку пару кругов, затем еще пару по стенам, прошелся по головам местной оппозиции, затем, подлетев к едва приметной выемке в стене, с размаху шлепнул по ней лапой и с воплем "перестреляю всех на хрен!" скрылся в образовавшемся проеме. В темноте провала загрохотало железо.
- Видали, до чего Васеньку нашего довели? - не преминула воспользоваться ситуацией Ягуся, жалобно всхлипнув. - Такой милый, добрый котик был. Мышку не обидит…
Про мышь она упомянула зря.
- Достали гады! Смерть оккупантам!
В проеме показался кот. На голове его была каска со специальными прорезями для ушей, в зубах торчал пистолет Макарова, на боку висел кинжал и… И вообще, он обвешался оружием так, что шерсти практически не было видно.