Услышав это, девушка сначала покраснела, затем помрачнела и холодно сказала, что готова исполнять любые мои приказания в рамках регламента, предусмотренного правилами поведения командиров в чужих городах. Я попытался было исправить столь недружелюбную реакцию, но было поздно. По какой-то причине - я примерно догадывался, по какой - Атика не любила не только Гарпанга, но и любое упоминание о нем.
Ждать оставалось недолго. Я едва успел выпить кофе в штабе, и обсудить с Гумилевым наши дальнейшие действия, как механический голос города сообщил о приближении армии Гарпанга.
Он прислал пятьсот спецназовцев и два десятка грузовиков, чтобы вывезти из города все ресурсы. Ну-ну.
Я стоял на стене, и отсюда прекрасно видел все, что происходило.
Войска Гарпанга приближались, и на фоне нашей, собранной из четырех городов армии, его соединения выглядели крошечной горсткой людей. Я был уверен, что они, заметив охрану города, остановятся и вернутся домой, но…
- Они не могут не выполнить приказ, - пояснил Гумилев. - Не могут вернуться, или сдаться в плен. Они будут воевать. И погибнут.
Спецназовцев Гарпанга стали расстреливать еще на подходе. Конечно, они открыли огонь в ответ, но у автоматического оружия мало шансов против танков и вертолетов.
Признаюсь, я, едва начались первые выстрелы, спрятался за ограду стены. Но тут же вылез обратно, устыдившись своего страха - так как Гумилев, стоявший рядом, вообще не отреагировал на стрельбу.
Канонада быстро стихла, механический голос сообщил о том, что мы победили.
- Да! - крикнул я, всматриваясь в пыльную завесу, повисшую над полем боя. - Мы выиграли!
- Выиграна битва, а не война, - ответил генерал моей армии. - Вероятнее всего, Гарпанг вернется.
- Думаю, это будет нескоро, - авторитетно ответил я. - Когда здесь такая оборона, какой идиот рискнет сюда сунуться. Двести вертолетов любую армию разнесут на молекулы. Ты согласен со мной?
Гумилев не успел ответить, поскольку в нашу беседу снова вмешался механический голос.
К нам приближалась новая армия Гарпанга. Войска в составе десять тысяч спецназовцев, десять тысяч медиков, десять тысяч бронетранспортеров, десять тысяч вертолетов…
Голос равнодушно перечислял состав армии, и в каждом его слове читался приговор мне. Приговор всем нам.
Ощущение было такое, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Где-то там внизу все сжалось, я вздохнул, издав грустный всхлип, и, кажется, побледнел.
Время прибытия - восемнадцать минут.
- Может, лучше вернуться в штаб? - предложил Гумилев, заметив мое состояние.
- Мы сможем там спрятаться? - с надеждой спросил я.
- Это вряд ли, - огорчил меня генерал. - Но мы можем выпить кофе.
- Какой к черту кофе! - возопил я. - Нам надо… надо… что нам надо делать?!
- Если бы у нас была змейка, мы могли бы…
Гарпанг использовал ускорители, значительно сокращавшие время армии в пути. И начал атаку гораздо раньше заявленного времени. Над городом довольно низко пролетели похожие на треугольники самолеты. Их рев заглушил голос Гумилева, а в следующую секунду разорвалась первая сброшенная бомба. А за ней вторая, третья…
В считанные секунды все пространство вокруг наполнилось грохотом от выстрелов и взрывов. У меня чуть не лопнули перепонки и я, зажимая уши ладонями, пригибаясь, бросился к лестнице.
Не знаю, какая это была по счету бомба. Может, двадцатая, а может, сотая. Может быть, это вообще была не бомба, а какой-нибудь реактивный снаряд, попавший в стену в том месте, где проходила лестница. По ней спускались мы с Гумилевым, когда ЭТО взорвалось где-то очень близко от нас.
Я пролетел несколько метров, приземлившись на асфальте. Пропахал спиной шершавую поверхность, перевернулся несколько раз и остановился, врезавшись головой в стену склада.
Гумилеву повезло меньше. Он приземлился на ржавую ограду, сверху, прямо на прутья, и более не шевелился.
Все вокруг казалось выпуклым, как при съемках камерой "гоу про". В ушах стоял равномерный гул. Стихающий постепенно, но кроме него, я ничего не слышал. Почувствовав вкус соли на губах, дотронулся до носа. Кровь лилась щедро. Я запрокинул голову вверх, зажимая ноздри, и попытался подняться.
Чтобы уйти отсюда, спрятаться где-нибудь в штабе, или в госпитале. Переждать атаку.
Не успел.
Знакомый мне гусеничный броневик Гарпанга бодро преодолел разлом в стене, и остановился рядом со складом. К этому времени мне удалось справиться с нокдауном, почти полностью восстановив слух и зрение. Кровь не останавливалась, но я даже специально разжал пальцы, в надежде на то, что залитый кровью, вызову жалость своим видом.
Гарпанг вышел из броневика. Следом выбрались его бойцы. На этот раз все они были поприличнее одеты, да и амуниции у них прибавилось. Они снова окружили меня полукругом.
Пройдя мимо меня, Гарпанг подошел к складу, сам распахнул его, посмотрел на пустые полки. Затем окинул взглядом двухэтажное здание казармы. Тень от ее крыши доходила до ног мародера.
После этого повернулся ко мне. Сочувственно вздохнул, вытащил из ножен на поясе армейский мачете.
- Сначала ты расскажешь мне, кто прислал подкрепы, Анатолий Толян, - произнес он, делая первый шаг в мою сторону. - А потом наступит время возмездия.
Глава десятая. Кольцо
Все закончилось раньше, чем началось. Кольца времени вывернулись наизнанку, перекрутились бесчисленным количеством лент Мебиуса, и вернулись в прежнее положение полностью обновленными. В другом месте однажды Егору Егоровичу уже доводилось видеть нечто похожее. Девчонка с помощью одного предмета, двух клонов и линзы Темной башни зациклила несколько лет, обусловив появление на свет искусственного интеллекта. Настоящее определяется будущим и создает прошлое.
Сейчас ситуация другая, и проект, курируемый хранителями, поставлен под угрозу, а самое плохое в том, что они, хранители, до сих пор не установили причину.
Один из секретных проектов корпорации "Кольцо" занимался экспериментами в области копирования личности человека в виртуальное пространство. Копиям стирали индивидуальную память, заменяя ее многоуровневыми брейн-программами, позволяющими практически мгновенно адаптироваться в любом времени и пространстве - будь то Рим девятого века, Северная Америка начала третьего тысячелетия, или глубокий космос 2468-го года от рождества Христова.
Егор Егорович как раз занимался поисками кандидатов, чей разум копировался для проекта. Выстроил агентурную сеть, выискивая наиболее интересных и перспективных личностей. Поэтому, в какой-то мере, это была и его, начальника разведки, вина - не уследил, проморгал. Впрочем, сам Егор Егорович так не считал.
В условиях непрекращающегося соперничества копии развивались независимо друг от друга, становясь со временем самостоятельными личностями. Первоначально задачей хранителей было наблюдение за поведением копий, изучение ключевых точек, меняющих мировоззрение каждой личности, искусственное моделирование ситуаций. Но вскоре хранители пошли дальше, программируя часть копий на выполнение конкретных задач. Функционал командиров, имеющих собственное мнение, но обязанных в определенных ситуациях действовать по заранее написанному алгоритму. Некоторых, в частности, рабочих и солдат, полностью обнуляли, лишая какой-либо индивидуальности, а некоторым напротив, давали полную свободу действий, делая их владельцами городов.
Такая политика не могла долго сохранять свою упорядоченность. Всего одного сбоя оказалось достаточно для того, чтобы появилась угроза существованию проекта. Одна из копий оказалась чуть более самостоятельной. Может быть, ошибка в заложенном алгоритме, может, где-то недостаточно затерли память. Копия научилась нарушать законы, выстроенные хранителем, а еще она научилась ускользать, прежде чем хранители успевали отследить точку невозврата.
Поэтому от начальника разведки потребовалось личное участие в проекте.
В город Егор Егорович прибыл на рассвете. Уставший и не выспавшийся, даже не смог с первого раза пройти идентификацию личности.
Собрал всех командиров перед штабом, отдал первые приказы, назначив администрацию, и отправив разведку к ближайшему лагерю безумцев. Строительство в городе не требовалось, город полностью отстроен, наука соответствует уровню. Что ж, хотя бы от бытовых проблем он избавлен.
Лифт поднял Егора Егоровича на последний, десятый уровень штаба. Командирские апартаменты, спортзал, несколько технических помещений и лестница, ведущая в купол командного центра. Именно сюда, в командный центр, и направлялся Егор Егорович.
Большой круглый стол с голографической картой мира. В базе радара нет ни одной отметки, поэтому карта безжизненна, но это временно. Как только местные узнают, рядом поселился хранитель, сразу начнется реакция, к бабке не ходи.
Стены купола прозрачны, в бронированное стекло интегрированы плавающие призмы, превращавшие любой участок стекла в окуляры. При надлежащей сноровке отсюда можно увидеть все, что происходит внизу. В черте города, и за много сотен метров от стены.
Первым делом Егор Егорович затонировал восточную часть купола, пряча командный центр от лучей уже назойливого солнца. Потом подошел к барной стойке, окинул взглядом напитки, включил кофейную машину. Она мгновенно заурчала, наполняя пространство вокруг себя запахом свежемолотой "Арабики".
Пальцы выбили ритм по барной стойке. Сначала случайный, потом - напоминающий одну старую забавную мелодию.
Та та-та. Та-та. Та-та-та. Та та-та та-та.
С чашкой дымящегося кофе Егор Егорович подошел к западной части купола и несколько минут рассматривал город, и суету, в нем проходящую.