Лорд Февершем — это звучит гордо, тем более когда жена лорда — кавалерственная дама, но на самом деле Февершемы давно уже не являлись богатыми и надменными аристократами. Старый дом, окруженный когда-то роскошным, а теперь запущенным парком, небольшой пруд, заросший кувшинками до такой степени, что воды не видно, и старинная мельница на окраине ближайшей к поместью деревушки Грин-Вэлли — вот и все, с чем потомки крестоносцев готовились встретить третье тысячелетие от Рождества Христова…
Лорд Февершем умер несколько лет назад. Леди Гермиона Февершем вышла $амуж во второй раз. Старшая дочь, Вероника, уродилась красавицей… ну, собственно, просто красавицей и все. Младшая, Люсинда…
Не вспоминать. Не думать. Не надо. Это потом.
В данный момент Люси Февершем ждет представителя лондонской фирмы «МоБи-Уорлд», чтобы оформить продажу старинного дома, потому что у Люси Февершем нет денег, чтобы его содержать, а у всех остальных членов их семьи нет желания… Грустно. Таков наш мир. Рынок, знаете ли…
— Так собрали вещички-то?
— Шутить изволите?
— Вовсе нет.
Раньше он не был таким жестоким. Насмешливым — да, сколько угодно, но не жестоким.
— Как поживает ваша матушка, мисс Февершем? Как там бишь… ее лордство! Так я должен к ней обращаться?
— Не должен, не переживай. Мама вышла замуж во второй раз.
Ай! Потеряла титул? Как же она на это решилась, бедняжка?.. Наверное, расстроилась.
Еще как, между нами говоря. Именно из-за титула она и тянула с браком, сколько могла. Ее нынешнему мужу пришлось выставить ультиматум.
— А как там Вероника?
Небрежный тон Морта не обманул Люси. Когда дело касалось Вероники, всякая небрежность с его стороны исключалась.
— Она во Франции. С мужем.
Сюда полагалась еще одна фраза — «Во Франции. С мужем. РАЗВОДИТСЯ». Но Люси об этом говорить не собирается. Только не Мортимеру Бранду.
— Морт, мне и в самом деле пора, представитель фирмы скоро будет здесь, так что…
— Да я уже здесь, Солнышко.
Вот тут до нее дошло. А Морт вдобавок протянул ей визитку — отличную, надо сказать, визитку. В форме компьютерной мыши, на шелковой бумаге, золотые буковки…
Мортимер Бранд, президент компании «МоБиУорлд».
Люси вскинула на Морта голубые, как небо, глаза. Морт ласково улыбнулся. Какая она стала красавица, малышка Санни! Из всего этого малахольного семейства только она…
— Как тебе не стыдно!
— В каком смысле? Быть президентом?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!
— Вообще-то…
— Ты знаешь, сколько лет живут Февершемы на этой земле? В этом доме?
— Ой, не говори, я боюсь. Неужели со времен старика Вильгельма? В смысле Завоевателя…
Люси в бешенстве топнула ногой. Опять издевается, как в детстве. Только вот в детстве шутки были безобиднее.
— Ты никогда этого не поймешь, Мортимер Бранд!
— Где уж нам, со свиным-то рылом…
— Я не это имела в виду!
— Именно это. Ваша семейка ВСЕГДА имела в виду именно это. Правда, я думал, что ты другая. Кстати, не объяснишь ли ты мне, дубине стоеросовой, зачем тогда выставлять дом на продажу? Чтобы укорить потенциального покупателя в непонимании чуткой аристократической души?
— Если бы мама сказала…
— Ах мама не сказала? Ну конечно. Кава-лерственные дамы поражений не признают, особенно в правах. Солнышко…
— Не называй меня так! Мне не десять лет, я выросла!
— О да! Это я вижу.
И уставился на ее грудь, негодяй.
Вот вам ирония судьбы в чистом виде. Десять лет назад неуклюжая девочка-подросток мечтала о таком взгляде этих карих глаз, чувственном и нахальном, раздевающем и ласкающем, а теперь не знает, куда от него спрятаться.
— Отвечай, мама знала?!
— Не думаю. Я не распространялся по телефону. Брандов в Англии завались. Я могу войти?
— Заходи. И не смей… — Ч то?
— Ничего.
Мраморные полы немного потемнели, но все еще очень хороши. Темные дубовые балки скрываются высоко под потолком. Гобелены на стенах, рыцари в латах. Роскошная лестница с резными перилами — по такой впору спускаться королеве.
Галерея второго этажа, стены — полки с книгами. Роскошная библиотека, в которой более пяти тысяч томов, почти все книги — старинные. Узкие стрельчатые окна. Эхо прошлого.
Эхо ее детства. Однажды она уже думала, что потеряла его навсегда, этот дом. Тогда была ночь, и дождь, и такси, на заднем сиденье которого скорчилась оглушенная своим несчастьем девочка с голубыми заплаканными глазами…