Невысокая девушка с глазами необыкновенного лазурного цвета складывала в стопку постельное белье. Свободный свитер и брюки скрывали ее точеную фигурку. Волосы цвета спелой пшеницы были перевязаны куском пластикового шпагата.
– Я здесь, – откликнулась она.
– Если бы ты прилагала больше усилий, у тебя давно бы был муж! – с осуждением заявила Глэдис Стюарт. – Твоя мать была полной дурой, но она по крайней мере знала, как себя преподнести!
Офелия, которая не торопилась замуж, вспомнила о любви матери к зеркалам и вздрогнула. Ей нравились удобная одежда и свежий воздух.
– К сожалению, это не принесло маме ничего хорошего.
– Я поклялась, что заставлю семью Метаксис заплатить, и заставлю, и… Послушай меня, я еще не закончила! – Цепкие пальцы больно обхватили тонкое запястье Офелии, заставляя ее наклониться. – Ты можешь сделать так, что Лисандер Метаксис сам постучит в эту дверь.
Было заметно, что слова бабушки не произвели на Офелию должного впечатления. Миллиардер, избалованный женским вниманием, известный тем, что на борту его яхты всегда масса красивых женщин, вряд ли станет когда-нибудь интересоваться ею.
– Тебе нужен этот дом, – прошипела Глэдис прямо в ухо внучки. – И я обещаю, что все твои надежды и мечты осуществятся.
Твердая уверенность, прозвучавшая в последнем заявлении, заставила Офелию посмотреть Глэдис прямо в лицо. В глазах девушки промелькнула надежда.
– Ты говоришь о… Молли? – нервно прошептала она.
Понимая, что теперь Офелия будет ловить каждое ее слово, Глэдис отвернулась, скрывая свой триумф.
– Поживем – увидим. Но если ты все сделаешь правильно, то не разочаруешься.
– Я мечтаю только о том, чтобы узнать, где моя сестра.
– Ты всегда была сентиментальной идиоткой! – хрипло рассмеялась Глэдис.
Тихий стук в дверь известил о прибытии приходского священника.
– Попытайтесь хоть немного отдохнуть, пока есть шанс, – понизив голос, сказала Офелии медсестра.
Девушка кивнула, свернула постельные принадлежности и приветливо улыбнулась священнику. Этот добрый человек регулярно навещал бабушку и терпеливо сносил все ее жалобы и претензии.
– Вы напрасно тратите свое время, – обратилась к нему Глэдис, – я не оставлю вашей церкви ни пенни!
Офелия восхищалась умением бабушки изображать состоятельную даму, хотя на самом деле она была по уши в долгах. Конечно, Глэдис Стюарт ни за что не признает постыдную правду; ею всегда двигала жажда денег, высокого социального положения и соблюдения приличий. Но поместье, которое Глэдис когда-то убедила своего умершего мужа купить, пребывало в жалком состоянии. Текла крыша, в доме распространялась сырость, большая часть земельного участка заросла. Полное разорение прекрасного старинного дома и одновременно отказ продать его семье Метаксис были частью плана мести Глэдис Стюарт.
Через лестничное окно Офелия обозрела окрестности. Почти все земли вокруг поместья скупил Лисандер Метаксис, греческий корабельный магнат. Его отец был состоятельным, человеком, а сын и наследник превращал в золото все, к чему прикасался. Он мог позволить себе прожигать миллиарды, и никому лучше Лисандера Метаксиса не удавалось транжирить деньги. Всякий раз, когда на продажу выставлялась здешняя собственность, она покупалась по такой цене, какую больше никто не мог предложить. Примерно тридцать лет назад единственным владением семьи Метаксис в этих местах была сторожка у дороги. Теперь им принадлежали почти все фермы и половина домов в деревне.
Поместье «Мадригал-Корт» было маленьким островком независимости в самом сердце владений Метаксиса, и очень скоро, поскольку Глэдис Стюарт умирает, Лисандер завладеет и этим старинным домом. Его ничто не остановит, печально размышляла Офелия. Даже если бабушка оставит ей поместье в наследство, груда неоплаченных счетов и налоги заставят продать дом и сад как можно скорее. Офелия надеялась и молилась, что Лисандер отдаст ей в аренду сад на длительное время. В конце концов, он находится достаточно далеко от дома и у него есть отдельный выход на дорогу.
Офелия загрузила белье в стиральную машину, натянула резиновые сапоги и поспешно вышла на улицу. Ей редко удавалось поспать в течение дня. Она считала, что даже двадцать минут работы на свежем воздухе поднимают бодрость духа. В отличие от остальных участков, которые Офелия не могла поддерживать в порядке в одиночку, сад, огороженный стеной, был образцом красоты и порядка. Здесь она выращивала редкие многолетние растения, которые надеялась превратить в предмет небольшого бизнеса. И хотя у нее уже был cвой список постоянных покупателей, она пока не могла нанять себе кого-нибудь в помощь.