Хью вынул кисет с табаком, который захватил, когда заходил в казарму. Свидетель принял его, не сказав ни слова, и бросил ученику, чтобы тот спрятал.
- Заходи, - сказал Свидетель и повернулся к ученику: - А ты принеси-ка кадету стул.
Хью начал рассказ, и старик тщательно выпытывал все касающееся его последних вылазок, ругая при этом Хью за неумение запоминать события до мельчайших подробностей.
- Ничего вы, молодые, не умеете. Даже этот паршивец, - Свидетель ткнул пальцем в ученика. - Даже он ничего не умеет, хоть и способней тебя раз в десять. Поверишь ли, и тысячи строк в день запомнить не может, а ведь должен занять мое место, когда умру. Да когда я был учеником, мне тысячи строк едва хватало, чтобы заговорить себя и поскорее уснуть. Свистки вы все без горошины.
Хью не возражал, он ждал, пока старик выговорится.
- Ты хотел что-то спросить у меня, паренек?
- Вообще-то, да, Свидетель.
- Ну так выкладывай. Язык, что ли, проглотил?
- Вы когда-нибудь поднимались в невесомость?
- Кто, я? Конечно, нет. Я же учился на Свидетеля. Мне нужно было запомнить все, что написали Свидетели до меня, а на мальчишеские забавы у меня времени не было.
- Я думал, может, вы мне скажете, что там есть.
- А, ну это совсем другое дело. Нет, сам я туда никогда не забирался, но слышал рассказы многих людей, которые там побывали. Очень многих, тебе столько людей не увидеть и за всю жизнь. Я ведь старый. Я помню отца твоего отца и его отца тоже. Что же именно ты хочешь знать?
- Что именно? - Как задать вопрос? Как выразить словами смутную боль в груди? И все-таки: - Какое в этом во всем предназначение, Свидетель? Зачем все эти ярусы над нами?
- Что? Джордан с тобой, сынок, я же Свидетель, а не ученый.
- Я думал, что вы, может быть, знаете… Извините…
- Но я действительно знаю. Строки из Книги Начала - вот что тебе нужно.
- Их я уже не раз слышал.
- Так послушай еще раз. Ответы на все вопросы есть в этих строках, если только у человека хватает мудрости увидеть их. Внемли мне. Хотя нет, дадим возможность моему ученику показать себя. Эй ты! Прочти нам из "Начала", да с выражением.
Ученик облизал губы и начал:
Вначале был Джордан в
раздумье глубоком,
Вначале был Джордан во тьме
одинокой.
Из тьмы и безлюдства родилось
желанье,
Желанье затем перешло
в ожиданье,
Из ожиданья родился План -
Джордан решил, и час настал:
Из тьмы и мрака Он Корабль
создал!
Миля за милей уютных жилищ
И для плодов золотых
хранилищ.
Палубы, люки, свет и воздух -
Все для людей, еще
не созданных.
Вот человека сотворил Он
И учредил для него Закон:
Создателя должен чтить
человек.
Плану великому посвятить свой
век.
Каждому Законом отведено
место,
Каждому строго определен удел.
Человеку не дано знать цели.
Главное - чтобы он Создателю
Повиноваться умел.
Одним - говорить, другим -
слушать.
Среди людей воцарился порядок.
Он создал Экипаж для черной
работы.
И ученых для соблюдения
Плана.
Помазанник Джордана -
Капитан -
Человеческим родом стал
править сам.
Непорочен лишь Джордан,
а люди грешны.
Зависть, жадность и гордость
загрязнили умы.
Первым Хафф согрешил, будь
он проклят навек!
От него эту скверну вкусил
человек.
Разразился мятеж, и погиб
Капитан.
Кровью мучеников…
Мальчик запнулся, и старик наотмашь ударил его по лицу.
- Начинай снова!
- С самого начала?
- Нет, с той строки, с которой сбился.
Мальчик продолжал монотонно декламировать строфу за строфой, пространно рассказывая древнюю историю греха, мятежа и смутного времени. Как мудрость в конце концов взяла верх и как тела вождей мятежа скормили Конвертеру. Как некоторым мятежникам удалось избежать Полета и положить начало племени мьютов. Как после молитв и жертвоприношений был избран новый Капитан.
Хью беспокойно заерзал, шаркая ногами по полу. Без сомнения, в Священных Строках были ответы на все его вопросы, на то они и священные, но у него, видно, ума не хватало найти их. Но почему? В чем же вообще смысл жизни? Неужели жить - значит всего лишь есть, спать и в конце концов отправиться в Дальний Полет? Разве Джордан не желал, чтобы его поняли? Откуда же тогда боль в груди? Этот голод, который нельзя утолить даже доброй едой?
Утром к дверям дядиного жилища подошел посыльный.
- Ученый хочет видеть Хью Хойланда, - отчеканил он.
Хью понял, что его вызывает Лейтенант Нельсон - ученый, отвечающий за духовное и физическое состояние сектора Корабля, в котором располагалась родная деревня Хью. Он быстро собрался и заторопился вслед за посыльным.
- Кадет Хойланд прибыл, - доложил он.
Ученый оторвался от завтрака и сказал:
- А, да. Входи, мой мальчик. Садись. Ты ел?
Хью утвердительно кивнул головой, не отрывая глаз от диковинных фруктов, лежащих на тарелке. Нельсон проследил его взгляд.
- Попробуй эти финики. Новая мутация. Я приказал доставить их с дальней стороны. Ешь, пожалуйста. В твоем возрасте всегда можно съесть еще немножко.
Хью с гордостью принял приглашение. Делить трапезу с Ученым ему еще не приходилось Лейтенант откинулся в кресле, вытер пальцы о рубашку, оправил бороду и приступит к делу:
- Последнее время я совсем не видел тебя, сын мой. Расскажи мне, чем ты занимаешься.
Не успел Хью ответить, как Ученый заговорил снова:
- Хочешь, я сам тебе скажу. Ты изучаешь верхние ярусы, мало беспокоясь о том, что это запретная зона. Так или нет?
Хью пытался что-то промямлить, но ученый снова перебил:
- Ну ничего, ничего. Я вовсе не сержусь. Но просто все это заставило меня подумать, что тебе пора выбирать свое место в жизни. Есть ли у тебя какие-либо планы на будущее?
- Сказать по правде, определенных планов нет, сэр.
- А что у тебя с этой девушкой, Идрис Бакстер? Собираешься жениться?
- Не знаю, сэр. Я бы не прочь, да и отец ее тоже, насколько мне известно. Вот только…
- Что "только"?
- Он хочет, чтобы я пошел к нему на ферму в ученики. Предложение, конечно, неплохое. Его ферма да дядин надел - это хорошее хозяйство.
- Но ты не уверен, что тебе именно этим хочется заниматься…
- Сказать по правде, не знаю.
- Правильно. Ты не для этого создан. У меня относительно тебя другие планы. Скажи, ты никогда не задумывался, почему я тебя научил читать и писать? Ага, задумывался? Но держал свои мысли при себе? Вот и молодец. А теперь слушай меня внимательно. Я наблюдаю за тобой со дня твоего рождения. Воображение твое развито намного лучше, чем у других простолюдинов. В тебе больше, чем в них, любопытства, больше энергии. Ты прирожденный лидер и уже ребенком выделялся среди других детей. Когда ты родился, твоя слишком большая голова сразу вызвала пересуды. Некоторые даже предлагали закончить дело Конвертером. Но я не согласился. Мне было очень интересно, что из тебя получится. Жизнь крестьянина не для тебя. Твой удел быть ученым.
Лейтенант смолк и внимательно посмотрел на растерянного, потерявшего дар речи Хью. Потом заговорил снова:
- Именно так дела и обстоят. Человека твоего склада следует сделать либо одним из правителей, либо отправить в Конвертер.
- Если я правильно вас понял, сэр, то у меня и выбора нет?
- Откровенно - да. Оставлять мыслящих людей в рядах Экипажа - значит сеять ересь. Это недопустимо. Однажды так случилось, и род человеческий чуть было не погиб. Ты выделился из общей массы своими дарованиями. Теперь твое мышление следует направить на путь истинный, открыть секреты чудес, дабы ты стал охранителем устоев, а не источником смуты и беспокойства.
Вошел посыльный, нагруженный узлами, и сложил их в углу.
- Да это же мои пожитки! - воскликнул Хью.
- Совершенно верно, - подтвердил Нельсон. - Я за ними послал. Теперь ты будешь жить здесь, заниматься под моим наблюдением, если, конечно, у тебя на уме нет чего-либо другого.
- О нет, сэр, что вы! Должен сознаться, я просто немного растерян. Скажите, я теперь… Ну, то есть вы против моей женитьбы?
- А, вот ты о чем… - безразлично ответил Нельсон. - Если хочешь, просто возьми девку себе. Отец теперь возражать не посмеет. Но позволь предупредить, тебе будет не до нее.
Хью пожирал одну за другой древние книги, которые давал ему наставник, забыл даже о Идрис Бакстер и своих дальних экспедициях. Часто ему казалось, что он напал на след какой-то тайны, но каждый раз оказывался в тупике и чувствовал себя еще больше запутавшимся, чем раньше. Постичь премудрости науки и тайны ученых было более трудным делом, чем он предполагал.
Однажды, когда он ломал голову в размышлениях о непостижимо странных и непонятных характерах предков и пытался разобраться в их запутанной риторике и непривычной терминологии, в его комнатушку вошел Нельсон и отцовским жестом положил руку на плечо.
- Как идет учеба, мальчик?