- Таки мир полон идьетов! - сообщает мне из-за газеты попутчик подозрительно знакомым голосом. - Ви только послушайте: "Экзотическая кража в Санкт-Пэтербурге. Носорог лишился предмэта своей гордости. Необычное хищение зафиксировали сотрудники пэтербургской милиции. По словам сотрудников пресс-службы ГУВД, нэизвестный вор, воспользовавшись тем, что помещэния городского зоологического музэя практически не охраняются, через крышу проник на второй этаж пристройки музэя. Там он отпилил рога у чучела африканского носорога, после чего разбил окно и скрылся. Сотрудники музэя считают, что рога похищены для применения в мэдицинских целях - истолченные в порошок они используются для лечения импотэнции. Однако в таком случае вору можно только посочувствовать. Дэло в том, что похищенные рога чучела носорога в целях сохранэния были пропитаны консервантами. Употреблэние порошка из этих рогов может быть опасно для жизни. По факту кражи возбуждено уголовное дело". Это же срэдневековье! Дикость, варварство!
- Здравствуйте, Соломон Рувимович! - я улыбаюсь. - Мы с вами прямо как нитка с иголкой.
- И вы будьте у меня здоровеньким, Артем, - "жучок" сворачивает газету, смотрит на меня поверх очков. - Я много жил и скажу - совпадэний таки не бывает. Поэтому будем пить чай.
За чаем узнаю, что Соломон Рувимович все же отважился совершить поездку на "историческую родину" - к детям и внукам.
- Израиль мнэ смотреть не интерэсно, - прихлебывая железнодорожный чай с лимоном, делится "жучок". - Я все про нэго знаю. А вот увидэть детей и их детей - это таки надо. В моем возрасте нельзя ничэго откладывать…
Затем он переходит к своей любимой теме - международной политике. Я, посмеиваясь, слушаю язвительные комментарии старика относительно всех европейских министров иностранных дел скопом.
- Шлемазлы! Они забывают о главном - хороший министр иностранных дэл живет не в своем врэмени, а двадцатью годами позже! - раздражается Соломон Рувимович.
Неожиданно он умолкает, внимательно смотрит на меня, потом закрывает глаза, и я слышу тоненькое посвистывание.
Уснул. Старческий организм - капризная штука. Очень бы мне не хотелось стать когда-нибудь вот такой болтливой развалиной. Лучше уж сразу - раз, и в ящик. Представляю, как "жучок" утомит своих родственников в Израиле.
- Артем, хотите, - не открывая глаз, вдруг произносит Соломон Рувимович, - я точно скажу, когда вы стали обладатэлем прэдмета?
- Что? - я вздрагиваю.
- Это случилось в июле одна тысяча девятьсот семьдэсят девятого года. Да, да, имэнно тогда. Один раз вы зашли ко мне с обыкновэнными глазами, а в другой - уже с разными. Вот так все просто.
- А что вы знаете о предметах?
Соломон Рувимович открывает глаза, снимает очки, протирает стекла бархатной тряпочкой, убирает в футляр и в классическом стиле отвечает вопросом на вопрос:
- Артем, вы уже научились пить водку?
- Обижаете, Соломон Рувимович.
- Тогда давайте будэм пить. У меня эсть. Чудэсная водка, настоянная на мускатном орехе. Совэршенно без запаха, совэршенно! При моей профэссии это таки важно.
- А вам не вредно?
- Хе-хе, Артем. Посмотрите на меня - что уже может быть врэдно этому человэку?
Он достает из-за спины свой знаменитый портфель, а из портфеля - пузатую аптекарскую бутылочку с притертой пробкой, наполненную прозрачной жидкостью. На глазок объем бутылочки - грамм триста пятьдесят.
Я поднимаюсь.
- Раз такое дело, пойду сполосну стаканы.
- Идитэ, Артем, только не задерживайтэсь. Помните, что в моем возрасте нельзя ничэго откладывать.
Когда я возвращаюсь с чистыми стаканами в купе, там уже накрыт стол. "Жучок" основательно снаряжен съестными припасами - на чистой льняной салфетке лежат, аккуратно порезанные, копченая колбаса, хлеб, соленые огурцы. На пластиковой тарелочке высится, распространяя волнительные ароматы, горка зажаристых домашних котлет.
- Прэдставляете, Артем, мой младший сын Зямочка тэперь пьет только кошерную водку! - Соломон Рувимович откупоривает свою бутылочку. - Бэдные эвреи, они не знают, что кошерной водка быть не можэт. Ваше здоровье…
Мы чокаемся. Водка, настоянная на мускатных орехах, по вкусу напоминает микстуру, но согревает также хорошо, как и обычная.
- Соломон Рувимович, - напоминаю я, закусив. - Вы начали говорить про предметы…
- Я? Ах да… Ну, что вам сказать за них… Много лэт я наблюдаю за людьми - за людьми с прэдметами, за людьми без прэдметов и даже за прэдметами без людей. Вся наша история, история человэчества - это история прэдметов. Да, да, не удивляйтэсь, именно так. Когда-то очень давно, когда наши прэдки ходили в шкурах и жили в пещерах, к ним попал первый прэдмет. Это была улитка.
- Улитка? - переспрашиваю я.
- Именно.
- А что она дает?
- О, практически ничего, да. Всего лишь искорку огня. То эсть по жэланию владельца улитка могла зажечь костер. Казалось бы - мелочь, эрунда, но! Именно с этого началась наша цивилизация, Артем. И возможно, очэнь возможно, что не будь улитки, мы сейчас по-прэжнему жили бы в пещерах и гонялись с каменными топорами за мамонтами. Хотя кое-кто из эзотериков считал, что бэз улитки люди сумели бы пойти по иному пути развития. Не уповая на прэдметы, они стали бы развивать свои внутренние способности, которых в организме человека, поверьте, заложено очэнь много.
Я киваю. Мысль, высказанная Соломоном Рувимовичем, мне понятна.
- А потом?
- Потом люди стали находить другие прэдметы. Сильные, слабые, бесполэзные. Они становились причинами войн, им поклонялись, как святыням, за ними охотились, из-за них прэдавали друзей и убивали родственников. Вы помните историю про Каина и Авеля?
- Ну, так, в общих чертах… Что-то библейское, какая-то притча.
- Притча, притча, - кивает "жучок". - Только в ней не сказано, из-за чэго Каин поднял руку на брата.
- А вы знаете?
- Конэчно, я же уже говорил вам, что наблюдаю за прэдметами - и в прошлом, и в настоящем, и в… Впрочем, это будэт лишняя информация. Не обижайтесь, Артем, но я и так уже рассказал вам слишком много.
- Знаний много не бывает, - замечаю как бы между прочим.
- Кушайте, Артем, кушайте, - старик дрожащей рукой обводит стол и в своей обычной манере продолжает: - И запомните: если вы таки хотите жить, как нормальный человэк - вам не нужны никакие прэдметы. Бойтэсь их, бегите от них сломя голову!
- Что, это так страшно?
Почесав свой налившийся кровью баклажановый нос, Соломон Рувимович задумчиво смотрит в темное окно и произносит:
- Я расскажу вам старый эврейский анекдот. Слушайте: в одном мэстечке жил юноша по имени Фроим. И, извэните за пикантную подробность, но слова из анекдота не выкинуть, вместо пупка у нашего Фроима имэлся болт.
- Болт?
- Самый обыкновэнный, только ни один ключ к нему не подходил. Таки вот - когда Фроиму исполнилось тринадцать лет, и его мама тетя Сара справила сыну бар-мицву - шумно справила, как положено в хороших эврейских домах, этот юноша вдруг решил, что он не может больше сидеть дома, и отправился походить по свэту. Исходив множество земель, нигде Фроим не нашэл покоя. И тогда он забрался в такие места, где еще не ступала нога чэстного эврея. И там он отыскал одну волшебную вещь…
Я перестаю дышать, ожидая, что сейчас, пусть и в завуалированной форме, "жучок" поведает мне главную тайну серебристых фигурок.
- Наливайте теперь вы, Артем, - Соломон Рувимович пододвигает свой стакан.
Спрашиваю, набулькивая водку:
- А что дальше-то? Какую волшебную вещь нашел Фроим?
- Такую штуку, которая отворачивает болты и гайки. Ваше здоровье.
Он пьет водку, как воду - маленькими глоточками. Я чувствую себя обманутым.
- Какая еще штука? Гаечный ключ, что ли?
- Имэнно, молодой человек, имэнно! Взял Фроим этот ключ и отвэрнул свой болт. И у него, пардон майн идиш, отвалился тухэс.
Соломон Рувимович хитро смотрит на меня и поднимает коричневый волосатый палец.
- Мораль! Юношам не следуэт искать то, что сокрыто, ибо правильно говорил один дрэвний эврей: "Во многих знаниях - много печали".
Водку мы допиваем молча. Соломон Рувимович прав. Я думаю о шкатулке. Если бы я не открыл ее… Впрочем, чего уж сейчас самоедствовать! Если бы да кабы…
Иду выкидывать мусор, снова мою стаканы. Когда возвращаюсь, Соломон Рувимович уже лежит под одеялом. Он желает мне спокойной ночи и отворачивается к стенке.
Стучат колеса, покачивается вагон. Пора и мне на боковую - завтра трудный день. Завтра я, возможно, увижу маму…
Смотрю в темное окно - и вижу человеческое лицо, вытянутое, прозрачное, недоброе, похожее на маску. Человек внимательно разглядывает меня. На мгновение становится жутко - кто это, как, откуда?! Видение длится несколько секунд, потом луч света от станционного фонаря стирает маску.
Тьфу ты, черт, да это же было просто мое отражение! Или нет?..
Расстилаю постель, выключаю свет, ложусь. И в тот момент, когда моя голова касается тощей подушки, слышу глухой голос "жучка":
- Знаэте, Артем, вы стали участником Великой Интриги. Вы таки пэшка на шахматной доске, где гроссмэйстеры разыгрывают свою партию. Но! Если вы будэте все делать правильно, есть шанс.
- Какой шанс, Соломон Рувимович?
- Шанс, что пэшка пройдет в фэрзи, молодой человэк…
Надо отвлечься, дать мозгу отдохнуть. Я пытаюсь думать о каких-то не связанных с нынешними событиями вещах, но получается плохо - мысли мои неизменно возвращаются к Гумилеву, Витьку, Наде, а потом - к Телли… И так всю ночь напролет.