Капсула автономна, питается от тепла человека, она измеряет температуру тела, пульс и давление крови. Она же принимает звуки голоса для передачи и, наоборот формирует звуки через какие-то косточки в теле человека. Поэтому с Первым может общаться даже глухой. Капсулу нельзя удалить так, чтобы об этом не узнал Первый. А за попытку удаления наказание одно - смерть.
Спрут знает все. От него нельзя скрыть ни болезни, ни настроения, потому что все проявится в его шустрой памяти и при необходимости он просто допросит клиента по какой-то своей технологии, причем, при этом, зачастую, можно и не отвечать на вопросы, Шива все поймет по моторным реакциям организма и доложит старшему медику.
А старший обязан принять меры согласно Инструкции. Иначе он сам подлежит остракизму и тщательному обследованию.
Наверно, даже мысль о побеге нельзя скрыть от бдительного ока нашего Спрута. Говорят, у осьминога несколько мозгов и несколько сердец и каждое щупальце управляется им независимо от других, так и у нас несколько тысяч человек одновременно разговаривают, обследуются и все это с невероятной шустростью трепанируется на столе у Великого Спрута. Мы все, словно зубчики на шестеренках гигантских часов.
Все эти мысли проносятся в голове за доли секунды и я очень рад, что еще нет способа читать наши мысли. Я уже не лечу, а еле-еле перемещаюсь, пытаясь осмыслить полученную информацию и яд её постепенно парализует все мои двигательные действия. Но утро уже началось и дела делать нужно, как бы ни хотелось сейчас зарыться в тёмный угол и поскулить немного.
Я двигаюсь вперёд и Васькино сообщение не перекрывается никакими другими.
Оно ужасно.
Неизвестный планетолет, может, наверно, с какой-то степенью вероятности означать случайно пролетающий по своим делам мирный транспортник с конфетами и письмами от родных, но также вероятно, что это попытка нападения. За все годы нашего скитания такое происходило впервые. И в слово "случайно" я по опыту своей жизни давно не верю. А с другой стороны, мы многого не знаем из того, что произошло на Земле за эти годы, всякое может быть. Знать бы, чего ожидать!
Вот ведь, если просто рассудить, то вроде бы и случайно, что именно сегодня я начал надиктовывать свою нетленную историю и на тебе, тут же получил в дюндель свежую информацию. Но уж какая тут к чёрту случайность, это скорее, тот самый гром, который скоро заставит меня перекреститься. Ведь знал же! Чувствовал!
Мысль о нападении вроде бы и абсурдна, кому мы нужны в своём гробу, но я должен отреагировать правильно, вся система управления станцией построена так, что я просто обязан всё делать по инструкции, иначе сам могу быть заподозрен Первым и что он предпримет тогда, точно не знает никто.
Может вколет мне дозу снотворного и соберет Большой Совет для разбора личного Дела гражданина такого-то. А может, взорвет всю станцию от греха подальше, меня ничто не удивит. Ну, не взорвёт, конечно, мы не дадим, но разбаланс системы управления мне тоже не нужен.
- Первый!
- Есть Первый.
- Установить режим семнадцать и доложить дежурному персоналу.
- Есть установить режим семнадцать.
- Конец связи.
Инструкция может спать спокойно, она соблюдена.
Ну, теперь закрутится. Обычная спокойная жизнь закончилась. Если раньше можно было дремать на дежурстве, то теперь завертится вихрь работ по отключению, экранированию и прочим видам увлекательных телодвижений игры в космические прятки.
А иначе нельзя. Даже если это летят друзья, если они подлетят слишком близко и не будут опознаны, Спрут может попытаться взорвать или отравить всю нашу богадельню, я не знаю, какие у него инструкции на этот случай.
Но самое страшное, что я не знаю, кто это там летит, так как уже несколько лет у нас нет связи с базой. Да, с какой там базой, у нас вообще ни с кем нет никакой связи!
Сообщение о чужом было получено уже давно, почти полгода назад, от астрономической группы, которая случайно (так это слово и вертится на языке) заметила маленькую точку по ее блеску. После этого астрономы внимательно следили за всеми перемещениями этой пылинки, пока, наконец, не стало ясно, что едут незваные гости. А теперь удалось также понять, что это именно к нам едут, и назначение вновь прибывших…. Военные.
Ужас, постепенно проникающий в меня от этой информации похож на ощущения человека, проглотившего неизвестную таблетку из аптечки, которая может оказаться и слабительным и сильнейшим ядом.
Возможно именно эта новость, о сути которой давно догадались те, кто был оповещён о странной точке, а новость эта хранилась под строжайшим секретом, возможно именно она спровоцировала меня на начало записи своих нетленных мемуаров в память Керна. Я давно уже собирался, но лень - и матушка и батюшка - да и дел порядочно. Как и всякий мужик, я всегда легко нахожу себе оправдание своим слабостям.
Режим семнадцать означает целый комплект аварийных мероприятий - отключение лишних источников света и радиоволн, способных нас выдать, сворачивание солнечных батарей, введение "комендантского часа" - запрета свободного шастанья по станции и куча всяких подготовок к встрече неведомого врага.
Ничего, в десять мы соберем седьмой круг - спецов по радиолокации и всякого рода военным действиям и будем думать.
Мария
Ночь была бессонная, ещё вечером у маленького Лёсика подскочила температура и мне всё это время пришлось провисеть в Инкубаторе. Ничего особенного, запасные мешки здесь есть, какая разница, где висеть. А ему спокойнее, вон, спит ещё…
- Привет, кэп…Что-то рано сегодня…Сон страшный?
- Привет, Мари!…Посмотри, что там у меня?
Кивнул мрачно. И улыбнулся как-то криво, на себя не похож. Смурной и задумчивый, как будто его обидели.
Обычно он разговаривает с каждым малышом и тогда сам становится похож на ребёнка, те, кто постарше, любят это дело, мутузятся с ним на кулачках, а он корчит ужасные рожи и они его прекрасно понимают.
Волосы на затылке немного в крови, где это он приложился? Вот неугомонный! Годы, координация уже не та, а всё лезет куда не надо…
- Ничего серьёзного, шишка небольшая, а вот тут я помажу спиртиком, кожа надорвалась, ссадинка. Опять по трубам прыгал? А если кость сломается, где тут её лечить?!
- Да ладно тебе, Мари, не бурчи….Как Лёсик?
Задержался, руку подержал у мальчишки на лбу, шепнул колдовское слово на ухо, коснулся губами уголка глаз…
- Нормально…
- Температуры нет, вроде… Пойду я тогда.
И всё? Куда это он спешит?
Что-то шепотом спросил у Спрута, покачал головой, пошебуршил рукой волосики по спящим ещё головам и умчался.
Конечно, здесь ему вообще-то и не место, в инкубатор даже свободным вход ограничен, малыши здесь живут, пока не станут самостоятельными, тогда хирург ставит им капсулу и начинается настоящая учёба и работа.
А до этого чужим тут делать нечего, вход сюда закрыт даже для родителей, чтоб не затоптали чужого ребёнка, а поиграть - вон, бери и тащи в игровую. А то ещё и грязи нанесут, мало ли, где они до этого ползали, может, в биоблоке, подцепят там заразы…
У маленьких нет капсулы, так что здесь для звука есть нормальные динамики, а куклы все - призраки, руками не потрогаешь, зато всяких шариков и ручек по стенам - целые гирлянды, чтобы учились трогать, тактильные способности развивали, тут и рисовать можно, и на ракете лететь, только призрачной, Шива рисует им всё, что угодно.
А Кэп сюда заглядывает каждый день. Знает по именам, как-то по-своему любит их, чужих детей, как будто своих не было.
Глядя, как он иногда играет с малышами, я забываю, что это место - станция с кучей уродов, отрыжка планеты, и что я тоже старая кочерыжка на этой летучей кастрюле, а ещё мне так хочется и самой стать больным Лёсиком и почувствовать такую простую тёплую руку на лбу….И слово услышать…
И чего с ним с утра пораньше? Может из-за печек волнуется, но такое уже тысячу раз бывало, подумаешь, вместо твёрдой фигни будем есть жидкую, нет, что-то не то, надо узнать у астриков, может, на нас метеорит какой летит. Хотя и это было сотни раз. Да они и не скажут сейчас.
А какие ещё могут быть у нас неприятности? Буря магнитная?
А может, он сам заболел, а признаться не хочет? Или успел поссориться с кем-нибудь? Господи, и ведь ни у кого не спросишь, только у Шивы, но она не ответит, не мой уровень…пенёк электронный…
Лёсик, бедный, торчит в капсуле, малышонок, весь тощий и какой-то голубой, хотя мы загораем постоянно, и на пружинах всех детей качаем, но, конечно же это не Земля родная и они не так растут, то одна гадость в организме вылезет, то другая. А хуже всего то, что им никогда нельзя будет выйти на Землю. Как ни качай, а нагрузки не те и многие важные мышцы внутри атрофированы напрочь.
На Земле наши дети сейчас упали бы как старые жабы и не то, что ходить, даже лежать не смогли бы. Уж сколько можно говорить, нужны специальные тренажеры! Всем некогда! Да врут они всё, уж чего-чего, а времени здесь гораздо больше, чем всего остального.
Я ещё понимаю, воды мало, воздух надо беречь, с витаминами проблемы, но уж для этих-то крошек нашлось бы время, лень просто одолела, надо врача накачать, пусть на круге выступит….
Святая Дева, за что им такое наказание? Их бы на море сейчас, голышом, в песочек поиграть, господи, о чём я всё думаю, глупости какие-то… они же никогда не пройдут по Земле. Никогда!