Я растерялся. Вообще-то я догадывался, что это стоит денег. И хотя бывало, конечно, что долларовые бумажки переполняли корзину, обычно ее содержимое можно было пересчитать очень быстро.
- Ну, может я получу стипендию. Или буду подрабатывать.
Он кивнул.
- Не сомневаюсь… если захочешь. Денежные проблемы решаются легко, если их не бояться. Но когда я спросил "каким образом?", я имел в виду вот это.
Он постучал по своему черепу.
Я просто обалдел.
- Но если я закончу школу, пап, - я же поступлю в колледж.
- Может быть, поступишь. В том случае, если ты пойдешь в университет нашего штата или другого сельскохозяйственного округа. А ты знаешь, Кип, что на первом курсе вылетает сорок процентов студентов?
- Я не вылечу!
- Может, и не вылетишь. Но скорее - вылетишь, если выберешь любую серьезную специальность: инженерное дело, естествознание или медицину. Ты вылетишь, если твоя подготовка ограничится вот этим, - он потряс программой.
Я остолбенел.
- Но у нас отличная школа, пап, - я попытался припомнить, что нам говорили на Учительско-Родительской ассоциации. - "Система преподавания основана на новейших научных разработках, одобрена психологами, и…"
- …и обеспечивает шикарные зарплаты высококвалифицированным педагогическим кадрам. Учебные проекты выявляют практические проблемы человечества и ориентируют ребенка на жизнедеятельность в демократическом обществе, готовят его к решению жизненных проблем в сложных современных условиях. Прости, сынок; я разговаривал с мистером Хэнли, он простоватый человек и говорил без лукавства… Для достижения этих благородных целей мы тратим больше денег в расчете на одного учащегося, чем любой другой штат, кроме Калифорнии и Нью-Йорка.
- Ну… и что в этом плохого?
- Что такое обособленное деепричастие?
Я не ответил.
- Почему Ван Бюрен проиграл перевыборы? Как извлечь кубический корень из восьмидесяти семи?
Ван Бюрен когда-то был президентом, это все, что я про него помнил. Но на последний вопрос я ответил:
- Чтобы извлечь кубический корень, надо посмотреть таблицу в конце учебника.
Папа вздохнул.
- Кип, ты что, думаешь, что эту таблицу принес с неба архангел?
Он скорбно покачал головой.
- Это я виноват, не ты. Мне бы раньше подумать… Но я считал - раз ты любишь читать, быстро считаешь, умеешь работать руками, так, значит, с образованием у тебя все в порядке.
- А разве нет?
- Конечно, нет. Сынок, ваша школа - замечательное заведение, ее хорошо оборудовали, грамотно организовали, содержат в чистоте. У вас не "чернильные джунгли", и ученикам, по-видимому, школа нравится. Но это… - папа со злостью хлопнул по программе. - Болтовня! Мушиная возня! Трудотерапия для слабоумных!
Я не знал, что и сказать. Папа нахмурился, сел и выдал:
- По закону ты должен посещать школу до восемнадцати лет или сдать экстерном.
- Да, сэр.
- Ваша школа - пустая трата времени. В ней даже самая сложная программа не нагрузит твои мозги. Но иначе придется отослать тебя в другой город.
- Наверное, это кучу денег стоит.
Мое замечание он проигнорировал.
- Частные школы я не одобряю, мальчишка должен жить в семье. Конечно, в престижной частной школе где-нибудь на востоке тебя натаскают для поступления в Станфорд или Йел, да в любой из лучших университетов. Но там легко нанюхаться этих веяний - дурацких идей насчет денег, социального положения, модного портного… Я в свое время несколько лет от них избавлялся. Мы с твоей матерью не случайно выбрали маленький городок, чтобы ты провел в нем детство.
Я вздохнул с облегчением.
- Вот ты хочешь поступать в колледж. Собираешься ли ты получить профессию? Или хочешь окончить краткосрочные курсы по последним способам изготовления пасхальных свечек? Сынок, это твоя жизнь, и ты можешь делать с ней все, что хочешь. Но если ты думаешь поступить в хороший университет и заниматься чем-нибудь стоящим, то мы должны подумать, как лучше всего потратить следующие три года.
- Боже мой, пап, конечно, в хороший…
- Скажешь, когда все обдумаешь. Спокойной ночи.
Я думал об этом целую неделю. И начал понимать, что папа прав. Наш проект "Семейной жизни" был чепухой. Что ребятишки знают о семейных проблемах? Да что там, что знает о них наша классная дама мисс Финчли, незамужняя и бездетная? Класс единодушно решил, что у каждого ребенка должна быть собственная комната и деньги на карманные расходы, "чтобы научиться с ними обращаться". Это, конечно, здорово… а как быть с семьей Квинлан, где девять детей в доме из пяти комнат? Глупости все это.
Коммерческая арифметика была не такой ерундой, но все равно оказалась тратой времени. В первую же неделю я прочел весь учебник, а потом только плевал в потолок.
Папа перевел мое внимание на алгебру, испанский язык, общее естествознание, английскую грамматику и риторику; от прежней программы только физкультуру и оставил. Он завалил меня книгами и сказал:
- Клиффорд, ты бы давно знал все это, если бы не застрял в яслях для недорослей. Усвоишь - сдашь вступительные экзамены в колледж. Может быть.
После этого папа от меня отстал. Как он и сказал - выбор был за мной. Я едва не завяз в книгах - они были трудные, не та полупереваренная кашка, которой кормили в школе. Если вы думаете, что самостоятельно учить латынь - все равно, что орехи щелкать, то попробуйте сами.
Я впал в отчаяние и чуть не опустил руки - но потом разозлился и разошелся. Вскоре я обнаружил, что после латыни легче учится испанский и наоборот. Когда мисс Фернандес, наша испанка, узнала, что я учу латынь, она стала мне помогать. Я не только осилил Вергилия, но и по-испански стал говорить не хуже иного мексиканца.
Из математики наша школа предлагала только основы алгебры и Евклидову планиметрию. Я самостоятельно прошел высшую алгебру, стереометрию и тригонометрию. Для поступления в колледж этого бы хватило, но математика хуже семечек. Аналитическая геометрия почище греческого языка - пока не разберешься - зато потом, если знаешь алгебру, все вдруг встает на свои места, и до конца учебника летишь на одном дыхании. Полный отпад!
Потом дело дошло до дифференциального и интегрального исчислений, а когда я заинтересовался электроникой, понадобился векторный анализ. Единственным естественнонаучным предметом у нас в школе было общее естествознание, и было оно воистину общим - на уровне популярных статей. Но когда прочтешь что-то по химии или физике, то хочется заняться и этим. В нашем сарае я устроил фотохимическую лабораторию, электронный стенд и даже любительскую радиостанцию. Мама разнервничалась, когда от взрыва повылетали стекла и начался небольшой пожар, но папа остался невозмутим. Он только посоветовал не синтезировать взрывчатых веществ в деревянных строениях.
В выпускном классе я сдал экзамены по вступительной программе колледжа.
Именно в том году ранней весной я и заявил, что хочу полететь на Луну. Идея окончательно оформилась после объявления о туристских полетах, однако я "сдвинулся на космосе" много раньше - с тех пор, как стало известно, что Космический Корпус Конфедерации возвел базу на Луне. А может, и еще раньше. Я поделился планами с папой; он мог что-нибудь посоветовать. Понимаете, папа всегда находил способ доводить дело до конца.
Когда я был маленьким, мы все время переезжали - из Вашингтона в Нью-Йорк, из Лос-Анджелеса еще куда-то - и жили обычно в гостиницах. Папа постоянно куда-нибудь улетал, а когда бывал дома, к нему потоком шли посетители; видел я его мало. Позже, когда мы перебрались в Кентервиль, он всегда сидел дома, погруженный в книгу или в работу за письменным столом. Если кто-то хотел увидеться с ним, то должен был приехать к нам.
Однажды, когда денежная корзина была пуста, папа сказал маме, что "ожидается прибытие генерала". Я околачивался рядом целый день, потому что мне было восемь лет, я как раз прочитал книжку "Волшебник страны Оз", но никогда в жизни не видел настоящего генерала. Когда показался гость, я был страшно разочарован: он был без орденов, эполет и свиты. На следующий день в корзине появились деньги, и я решил, что генерал приезжал инкогнито и подбросил папе кошелек с золотом. Только через год я узнал, что вовсе не генерала ждали тогда, а гонорара за книгу, и жизнь потеряла часть красок. Но тот гость, хоть и не был генералом, считал, что может заставить папу делать то, что хочет он, а не то, что хочет папа.
- Доктор Расселл, я согласен - в Нью-Йорке ужасный климат. Но в Вашем офисе будут кондиционеры.
- А также часы. Секретарши. И звукоизоляция.
- Все, что хотите, доктор.
- В том-то и дело, господин Секретарь, что не хочу. В моем доме нет часов. Нет календарей. Когда-то у меня были большие деньги и большая язва; теперь у меня маленький доход, но нет язвы. Я остаюсь здесь.
- Вы нужны нашему делу!
- Но не наоборот. Съешьте еще кусочек мясного рулета.
Папа не собирался лететь на Луну, и я должен был обойтись своими силами. Я обложился буклетами колледжей и начал поиск инженерных факультетов. У меня не было ни малейшего понятия о том, как я буду платить за обучение или хотя бы проживание - первой задачей было поступить на серьезный факультет с солидной репутацией.
Если провалюсь, можно будет поступить в летные войска и попытаться получить назначение на Луну. Если не сумею, попробую стать военным электронщиком - на лунной базе пользовались радарами и астрофизической техникой. Так или иначе на Луну я попаду.