На следующее утро за завтраком папа спрятался за "Нью-Йорк Таймс", а мама читала "Геральд Трибюн". Мне достался "Кентервильский Гудок", но в него только селедку заворачивать. Папа глянул на меня поверх своей газеты.
- Клиффорд, тут кое-что тебя касается.
- Хм?
- Не хрюкай; это дурной тон, а ты еще не настолько взрослый. Вот, - и он протянул мне газету.
Там была реклама мыла.
Очередная, старая как мир рекламная кампания - гигантский, суперколоссальный конкурс с призами. Сотни призов, и каждый из них - годовой запас мыла "Звездный путь".
А потом я пролил завтрак на колени.
Первым призом было…
…ПОЛНОСТЬЮ ОПЛАЧЕННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЛУНУ!!!
Так и было написано, с тремя восклицательными знаками, - только для меня там стояло двадцать восклицательных знаков, а вокруг рвались снаряды и пели херувимы.
Просто закончите фразу (в ней должно быть не более двадцати пяти слов): "Я пользуюсь мылом "Звездный путь", потому что…" и пришлите нам эту фразу на обертке от мыла или ее четкой фотокопии…
Еще там что-то говорилось о "…совместном проекте "Америкэн Экспресс", "Кук и сын"…", "…в сотрудничестве с ВВС США…", перечислялся список призов поменьше. Но пока кукурузные хлопья с молоком пропитывали мои брюки, перед глазами стояло одно:
"ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЛУНУ!"
Глава 2
Сначала меня охватил телячий восторг… затем столь же глобальное отчаяние. В конкурсах мне сроду не везло. Я вообще невезучий - даже когда я покупал киндер-сюрприз, мне попадался именно тот, в который забыли положить игрушку. И если я…
- Стоп, - сказал папа.
Я осекся.
- Понятия "везение" не существует. Есть только адекватная или неадекватная подготовка к существованию в окружающем мире, существующем по статистическим закономерностям. Ты станешь играть по таким правилам?
- А то нет!
- Надо думать, это означает "да". Что ж, тогда придется крепко попотеть.
Я принялся потеть, а папа - помогать. На сей раз он не отмахнулся. Он следил, чтобы я не забросил все остальное. Я окончил школу, послал заявку в колледж и работал, работал. В том семестре я подрабатывал в магазинчике "Фармация Чартона" - продавал газировку и штудировал фармакологию. Конечно, мистер Чартон трясся, чтобы я не трогал никаких ненадписанных склянок, но я многое узнал об ингредиентах и ассортименте, какие антибиотики от чего помогают и какой отравы следует опасаться. Так я добрался до органической химии с биохимией, и хозяин дал мне почитать Уолкера, Бойда и Азимова. Биохимия сложнее атомной физики, но со временем я и в ней начал разбираться.
Мистер Чартон был старый холостяк и жизнь свою посвятил фармакологии. Он намекал, что рано или поздно кому-то придется унаследовать его магазинчик - этакому молодому человеку с научной степенью фармаколога и интересом к бизнесу. Говорил, что мог бы помочь с университетом. Если бы он посулил мне открыть аптеку на Луне, я бы, пожалуй, на это клюнул.
Но я был сдвинут на космосе и твердо собирался стать инженером.
Мистер Чартон не стал смеяться надо мной. Сказал только: куда бы ни забрался человек - на Луну, на Марс или еще дальше, - аптеки и аптекари понадобятся и там. Потом он вынул несколько книг по космической медицине: Страгхолд, Хабер, Стэмм и прочие.
- Когда-то и я подумывал об этом, Кип, - глядя в сторону, обронил он. - Но давно.
Хотя в общем-то мистера Чартона интересовали только лекарства, у нас продавалось вся обычная бакалея - от велосипедных камер до наборов косметики.
Ну и мыло, конечно.
"Звездный путь" шел из рук вон плохо: Кентервиль - городок старозаветный; бьюсь об заклад, что среди старожилов до сих пор не вывелись мыловары. Но мистер Чартон все же нашел две пыльные коробки и выставил на прилавок. И позвонил поставщику.
Он действительно помог мне. Он снизил цену на "Звездный путь" почти до оптовой. Он расхваливал его перед покупателями - и почти всегда уламывал их оставить обертку. Я же выстроил пирамиды из "Звездного пути" по обеим сторонам автомата с газировкой. Покупатели угощались кока-колой - а я разливался соловьем о старом добром "Звездном пути", мыле, которое моет до дыр, напичкано витаминами, превращает жизнь в рай, имеет пышную пену, уникальный состав, не вызывает перхоти и нежелания признавать пятую поправку. Я не брезговал ничем! Без мыла у меня оставался разве что глухой как пробка или тот, кто бегал быстрее меня.
И только фокусник мог, купив мыло, оставить меня без обертки. Взрослых я старался уболтать; детей иногда подкупал - платил пенни. Кто приносил десяток оберток из других лавочек, получал 10 центов. Правила разрешали послать сколько угодно рекламных лозунгов на обертках от мыла - или их фотокопиях. Я попробовал было сделать фотографию обертки, но папа отсоветовал:
- Конечно, это в пределах правил, Кип… Но я еще не встречал собаки, которой бы понадобилась пятая нога.
Так что я собирал обертки, и на каждой надписывал:
"Я пользуюсь мылом "Звездный путь", потому что…
…оно придает незабываемую свежесть;
..лучше "Звездного пути" в мире мыла не найти;
…его качество недосягаемо, как звезды;
…оно дарит нам сверкание Млечного пути;
…оно может отчистить даже астральную пыль;
…от него все сияет, как восходящая звезда".
И все в таком духе, пока лозунги не стали сниться мне по ночам.
И не только мне; и папа, и мама, и мистер Чартон тоже придумывали эти фразы. Я завел блокнот и записывал лозунги в школе, на работе и среди ночи. Однажды, придя домой, я обнаружил, что папа соорудил картотеку, и мы стали расставлять их в алфавитном порядке, чтобы не повторяться. Это была хорошая идея. Под конец я отсылал до сотни оберток в день. Почтовые расходы вставали в копеечку, не говоря уже о том, что за часть оберток мне приходилось платить.
Другие ребята из нашего городка, а может и кое-кто из взрослых, тоже участвовали в конкурсе, но лишь я поставил дело на поток. Я приходил домой в десять с дневным урожаем оберток и лозунгов, оттискивал на обертках штемпель "Я пользуюсь мылом "Звездный путь", потому что…", проставлял мой адрес и вписывал окончания. Папа заносил их в картотеку. Утром по дороге в школу я отсылал очередную порцию оберток.
Взрослые надо мной посмеивались, но с обертками расставались охотно. Шутники - охотнее всех.
Кроме одного остолопа по имени Туз Квиггл. Хотя я не назвал бы его взрослым. Это был этакий переросток, малолетний преступник. Наверное, в каждом городке есть хотя бы один такой Туз.
Школу он так и не окончил, хотя мистер Хэнли обычно переводил из класса в класс почти любого, считая, что "оставлять на второй год непедагогично". Сколько я помню, Туз всегда околачивался вдоль Главной улицы, иногда подрабатывал, чаще просто слонялся.
Он любил "шутить".
Раз он застрял у моего автомата. Газировки он купил на тридцать пять центов, а пространства и времени занял доллара на два. Я как раз уговорил старушку Дженкинс купить десяток кусков мыла и избавил ее от оберток. Только она отошла, как Туз цапнул кусок мыла с витрины и сказал:
- Продаешь мыло, космический кадет?
- Точно, Туз. Отличный товар.
- Намыливаешься попасть на Луну, а, капитан? Или мне называть тебя коммодором? И-хи-хи-хи! - Туз смеялся, как клоун в цирке.
- Пытаюсь, - вежливо сказал я. - Берешь?
- А ты уверен, что это стоящее мыло?
- Абсолютно.
- Ну ладно. Просто чтобы тебе помочь - куплю один кусок.
Пижон. Но вдруг именно эта обертка выиграет?
- Отлично, Туз. Спасибо большое, - я принял деньги, он опустил кусок мыла в карман и повернулся, чтобы уйти. - Секунду, Туз. Обертку. Можно?
Он остановился.
- Ах, да. - Он вытащил мыло, развернул, снял обертку, - Ее, что ли?
- Да, Туз. Спасибо.
- Так я покажу тебе, что с ней делать. - Он достал зажигалку, поджег обертку, прикурил от нее сигарету, подождал, пока обертка сгорит почти до пальцев, бросил ее и растер ногой.
Мистер Чартон наблюдал за нами, стоя у окна.
Туз ухмыльнулся.
- Ну что, космический кадет?
Я судорожно стиснул совок для мороженого. Однако ответил:
- Да ничего, Туз. Это ведь твое мыло.
Мистер Чартон приблизился и сказал:
- Там нужно коробки распаковать. Я присмотрю за автоматом, Кип.
Пожалуй, только одна эта обертка мне и не досталась.
Конкурс заканчивался первого мая, папа вместе с мистером Чартоном решили для ровного счета добить последнюю коробку. Было почти одиннадцать, когда я надписал все обертки, и мистер Чартон отвез меня в Спрингфилд, чтобы на почте их успели проштемпелевать до полуночи.
Я отослал 5782 обертки. Вряд ли Кентервиль еще когда-нибудь так намыливали.
Результаты объявляли 4 июля. За эти девять недель я сгрыз ногти до локтей. А жизнь шла своим чередом. Я окончил школу, папа с мамой подарили мне часы, все выпускники промаршировали перед мистером Хэнли и получили дипломы. Все прошло замечательно. Перед выпуском был последний звонок, и прощальный бал, и спектакль, поставленный выпускниками, и утренник для выпускников, и совместный пикник первоклассников и старшеклассников, и все остальное, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Иногда я отпрашивался у мистера Чартона пораньше, но редко - голова была занята другим, да и прогуливаться-то мне было не с кем. В начале года было с кем, но она - Элен Макмарти - трещала о парнях и тряпках, а я - о космосе и инженерном деле. На том и расстались.