Техническая цивилизация на Земле погибла давным-давно. Люди разделились на небольшие племена, биологически далекие друг от друга. Вторжение дикарей из племени Зубов на восточные земли заставило сотни беженцев бежать на запад. Венец, Лист, Тень и Жало тоже спасаются в фургоне от надвигающейся беды.
Роберт Силверберг
На большой дороге
Лист, удобно растянувшийся рядом с Тенью на груде шкур в уютном отсеке воздушного фургона, услышал, как пошел дождь, и скривился. Похоже, скоро ему придется вставать и брать в руки поводья. Если дождь именно тот, о каком он подумал.
Шел девятый день с тех пор, как Зубы начали опустошать восточные провинции. Воздушный фургон с четверкой беглецов, спасающихся от свирепых захватчиков, на предельной скорости плыл над Паучьей дорогой где-то между Тептисом и Ребром Северянина, направляясь на запад. Беспокойный низкорослый Жало сидел в кабине возницы, посылая мысленные команды шестерке живых кошмаров - черных кобыл, которые тянули повозку. Дюжий Венец не показывался на глаза - наверное, придумывал, как отомстить Зубам; именно этим он и занимался большую часть времени. Так что Лист с Тенью могли полежать спокойно - если бы не этот дождь.
Лист слушал, как яростно барабанят капли по туго натянутому тенту из жилистой кожи прутовиков, и понимал, что это не просто дождь, а мерзкий пурпурный ливень, отравляющий воздух и выгоняющий безногих пауков на охоту. Жало не сможет вести фургон под пурпурным ливнем.
"Вот неудача", - подумал Лист, теснее прижимаясь к мягкой пушистой голубой Тени.
Чуть погодя он услышал встревоженное фырканье кошмаров. Фургон дернулся и затрясся. Ага, так и есть: пурпурный дождь и безногие пауки. Вот и отдохнул.
Нет, он не отказывался выполнять свою часть работы. Но его смена закончилась всего полчаса назад. Он заслужил отдых. Если Жало не может вести фургон в такую погоду, да и Тень тоже - Тень никогда не управлялась с кобылами под пурпурным дождем, - то Венец должен бы сам взяться за вожжи. Но, разумеется, не возьмется. Это был его фургон, и Венец ни разу не садился на место возницы.
- У меня всегда были низшие, чтобы вести фургон, - заявил Венец десять дней назад. Тогда они стояли на главной площади Святого города, а в предместьях горели костры Зубов.
- Все твои низшие сбежали, не дожидаясь хозяина, - напомнил Лист.
- Ну так что? Всегда найдется, кому быть возницей.
- Я должен стать твоим низшим? - невозмутимо спросил Лист. - Помни, Венец, я из рода Чистого Потока.
- Приятель, я вижу это по твоему лицу. Но зачем затевать философский диспут? Вот мой фургон. Захватчики будут здесь уже к ночи. Если хочешь поехать со мной на запад, то это мое условие. Если оно не по вкусу - ладно, оставайся и надейся, что Зубы тебя помилуют.
- Договорились, - сдался Лист.
Так он и попал в фургон вместе с Жалом и Тенью, и управлять повозкой должны были они трое, без Венца. Лист чувствовал себя униженным такой сделкой, ставящей его вровень с низшими, - но что ему оставалось делать? Он был один, вдали от своего народа, он потерял все свои деньги и имущество. Его ждала неминуемая гибель от полчищ Зубов, налетевших на восточные земли. Вот он и принял условие Венца. Аристократ лучше, чем кто бы то ни было, знает искусство уступчивости. Конечно, пока возможно, надо сопротивляться унижению, но потом прими его, прими, прими… Противиться неизбежному - это глупость и позерство. Лист принадлежал к высшей касте, Чистому Потоку, и с детства его приучили быть гибким, как ива под ветром, свободно склоняться по воле Души. Гордыня - опасный грех, равно как и упрямство, но опасней всего глупость. Вот он и работал, пока Венец бездельничал. Но всему есть предел: Лист подозревал, что вскоре его терпение лопнет.
В первую ночь, когда их отделяло от Зубов только две речушки, а в небе металось зарево страшных пожаров в Святом городе, беглецы сделали короткую остановку, чтобы набрать желейных дынь на брошенном поле. И пока они, сидя на корточках, поглощали спелые сочные плоды, Лист поинтересоваяся у Венца:
- Что будешь делать, когда уйдешь от Зубов на ту сторон* Средней реки?
- У меня есть дальние родичи в низине, - ответил Венец. - Я пойду к ним и расскажу, что случилось с народом Темного Озера на востоке. Уговорю взяться за оружие и изгнать Зубов обратно в ледяную пустыню, откуда они и заявились. Это будет армия освобождения, Лист, и я ее возглавлю. - Венец вытер залитый соком подбородок. - А у тебя какие планы?
- Ну, не такие большие. Я тоже буду искать родичей, но не для создания армии. Я просто хочу вернуться к Внутреннему морю, к своему народу, и снова жить в спокойствии. Я так давно не был дома… Сейчас самое время вернуться. - Лист взглянул на Тень. - А ты? Чего ты хочешь?
- Просто идти с тобой - куда угодно.
Лист улыбнулся.
- А ты, Жало?
- Выжить. Всего лишь выжить.
Человечество изменило мир, и этот мир, в свою очереди изменил само человечество. Каждый день фургон привозил беглецов к какому-нибудь новому незнакомому народу. Все эти племена считали себя потомками старинного рода, пусть одни могли дышать под ведой, у других кожа была жесткой и темной, а у третьих росло несколько пар рук. Тем не менее все они были людьми. Во всяком случае, так они утверждали.
"Если вы называете себя людьми, - решил Лист, - то и я буду так называть".
Но все равно тут была своя градация. Лист, принадлежавший к Чистому Потоку, считал себя более человеком, чем те, кто встречался по дороге, и даже более человеком, чем три его попутчика. Иногда он подумывал, что Венец, Жало и Тень очень отличаются от настоящих людей. Мир населяли самые разные племена - и в этом не бьио ничего плохого. Если только одни не начинали вредить другим. Листа научили уважать всех и каждого, даже низших. Несомненно, его спутники не были низшими - они относились к средним кастам, но все-таки недотягивали до уровня Листа. Венец, наиболее рослый, сильный и вспыльчивый из них, был из народа Темного Озера. Тень происходила из племени Танцующих Звезд и была самой изящной и гибкой по натуре из их четверки. И единственной женщиной в фургоне. Жало, выходец из народа Белого Кристалла, отличался быстротой ума и тела, подвижностью и неуловимостью.
"Ну и компания подобралась", - подумал Лист.
Но в тяжелые времена выбирать попутчиков не приходится. Он не жаловался. Оказалось, что со всеми из них можно ужиться, даже с Венцом. Даже с Венцом.
Фургон остановился, как будто натолкнулся на препятствие. Послышался стук копыт, бьющих по мокрому грунту, к нему добавились высокие резкие крики Жала и угрожающий рев Венца, а потом - серия приглушенных свистящих взрывов. Лист неодобрительно покачал головой:
- Тратить боеприпасы на безногих пауков…
- Может, они напали на лошадей, - предположила Тень. - У Венца горячая голова, но он же не глуп.
Лист нежно погладил ее по бедру. Тень старалась всегда быть доброй. Раньше он никогда не влюблялся в Танцующую Звезду, хотя они всегда ему нравились. Это были стройные создания с тонкими, как у птиц, костями и маленькой грудью. От самых лодыжек до хохолков на голове их покрывал густой мех цвета зимних сумерек. Голос у Тени был мелодичный, а движения изящными - прямая противоположность Венцу.
Тут появился Венец, огромный и неповоротливый. Он продрался сквозь блестящие, расшитые бисером занавески, ввалился в отсек и свирепо уставился на Листа. Даже если все шло хорошо, Венец казался разозленным - может, из-за глаз, которые, в отличие от глаз и Листа и большинства других, с обычными белами, были ярко-красного цвета. Настоящий гигант - раза в два шире Листа, да еще и раза в полтора выше, хотя люди Чистого Потока были отнюдь не из мелких. Зеленовато-пурпурная кожа Венца лоснилась и походила на отполированную бронзу, а волос вообще не было. Он представлялся скорее массивной намасленной статуей гладиатора, чем живым существом. Руки его свисали ниже колен и оканчивались ладонями размером с вместительную корзину - отличные орудия убийства. Лист встретил его самой учтивой улыбкой, на какую только был способен. Венец, не улыбнувшись в ответ, пробурчал.
- Ты лучше опять возьми вожжи, Лист. Дорога превратилась в сплошное болото. Лошадям нелегко. Пурпурный дождь..
За девять дней пути Лист привык подчиняться грубым приказам Венца. Вот и теперь он, отстранившись от Тени, уже начал было вставать, как вдруг терпение его лопнуло.
- Моя смена только что закончилась!
Венец сверкнул глазами:
- Знаю. Но Жало не может управлять фургоном в таком хаосе. Я только что прикончил стаю мерзких пауков. Если мы тут застрянем, наползут новые.
- И что?
- Прекрати выкобениваться, Лист!
- Знаешь, я не желаю так быстро снова браться за вожжи.
- Думаешь, Тень может справиться в такой ливень? - холодно спросил Венец.
Лист застыл. Венец был мрачнее тучи, он с трудом сдерживал ярость, и собственное упорство могло обернуться для Листа большими неприятностями. Такая непреклонность шла вразрез со всеми его принципами, но он не собирался уступать и даже находил в этом какое-то извращенное удовольствие Лист решил рискнуть и посмотреть, как далеко может зайти Венец. Он с вызовом сказал:
- Ты сам можешь взять в руки вожжи, приятель.
- Лист! - в ужасе прошептала Тень.
Лицо Венца стало убийственным. Темные блестящие щеки надулись, глаза вспыхнули, как раскаленный металл, кулаки сжимались и разжимались, в бешенстве хватая воздух.
- Что за бред? Мы же договорились, Лист! Или ты решил, что Чистый Поток выше таких пустяков?