- Теща, мне про вас Ольга до свадьбы все уши прожужжала… Так вот я и думаю: если у меня теща - героический человек, то ей есть чем поделиться с представителями нынешнего инфантильного поколения… Только, пожалуйста, не отделывайтесь куцыми отговорками… Дайте мне почувствовать цвет, запах, вкус тех дней… Побольше деталей - они, как правило, истинны и правдивы, хотя кажутся часто случайными и несущественными… А коляску возьмем непременно импортную… Не каждый день сыновья рождаются…
Мимо прошла еще одна женщина с бананами. Наталья Петровна сняла джемпер, повесила на руку. При этом она легонько коснулась ближней спины.
- Нельзя ли поаккуратней? - к Наталье Петровне обернулись квадратные зеркальные очки в пол-лица, и она увидела в самой глубине свое отражение, как будто в колодец заглянула.
Всегда начинает вспоминаться с Зинки Коржиной - ведь это она в первую военную зиму сманила на курсы, сорвала из дому… Кто знает, как бы сложилась их жизнь? Может, было бы все гораздо проще или наоборот… Да сейчас-то чего гадать?.. Поздно…
Наташа подхватила в сенях ведро, сбежала, запахиваясь на ходу, с крыльца и, толкнув калитку, налетела на Зинку. Та выскочила из-за угла и теперь, отдуваясь, не пускала к колодцу.
- Ошалела, что ли?
- Наток, собирайся!.. Поедем до городу… С райкома товарищ агитирует в школу радиотелеграфистов!
- Какую еще школу?
- Ра-дио-телеграфистов!
- А с чем их едят? - Наташа попыталась вырвать ведро из рук Зинки, но та крепко держалась за дужку.
- Хочешь под немца попасть, дура? Вон как прет… Или с голодухи загнуться… А там и оденут, и обуют, и накормят…
- Мама не отпустит, - Наташа еще сильней потянула ведро на себя.
- Еще как отпустит…
Ведро гулко ударилось о дорогу, подпрыгнуло на смерзшейся земле, стуча дужкой…
На следующий день в райкоме комсомола им выдали путевки и вечером посадили в переполненный вагон, а через сутки они прибыли на курсы и среди одинаковых унылых бараков за покосившимся забором смешались с оравой таких же девчонок.
Наталья Петровна расстегнула сумочку, достала платок.
Из-за угла появился паренек в жокейке. Рядом с ним семенил мальчишка в пестрой майке.
- Можно Витьке тоже встать в очередь? - паренек ткнул мальчишку в живот кулаком.
- Вел бы сразу всю банду, - особа в черных очках надвинулась на паренька. - Места хватит…
- Витька так Витька, - Наталья Петровна спрятала платок, расстегнула на блузке верхнюю пуговицу.
- Тогда мы пока на фонтан слетаем?
- Смотрите не опоздайте, - Наталья Петровна посмотрела вглубь черных очков - особа, дрогнув, отвернулась.
Что же нам выдали после бани? Длинные черные шинели, огромные солдатские ботинки с обмотками и пилотки… Нет, конечно, не пилотки, а буденовки… Точно, буденовки с пришитыми матерчатыми звездами… А ведь зятю сказала про пилотки…
Наташа в строю шагала сразу за Зинкой, то и дело наступая ей на пятки. Зинка почти выскакивала из ботинок, поминутно оборачивалась, но молчала.
Миновали бараки, и за голыми деревьями мелькнула крыша столовой.
- Запевай! - старшина остановился.
Но в ответ ему - лишь сопение да топот.
- Запевай… - старшина длинно выматерился. - Запевай!
Вот уже близко крыльцо столовой. На гвозде сбоку белеет полотенце.
- … кругом!
Теперь впереди бараки - холодные коридоры, кособокие двери, классы с узкими столами, а на каждом столе прибит телеграфный ключ.
- Запевай!
И тут Зинка, набрав побольше воздуха, начала:
- А ну-ка, девушки, а ну, красавицы!..
Остальные покорно подхватили…
А вечером опять приказ старшины, и опять сопение и топот, и опять лишний круг, и опять песня, надоевшая хуже ночных подъемов…
Наталья Петровна сделала шаг и еще полшага за особой в черных очках, которая больше не оборачивалась - тонкое платье на ее спине шло мокрыми пятнами.
Старушки, намаявшись у стены, притащили откуда-то пустые ящики, присели поближе к очереди.
Наверное, им тоже есть что вспомнить? Или они уже миновали тот рубеж, когда оглядываться назад уже нет никакого смысла?.. А эта, в очках, небось и не подозревает, что когда-нибудь наступит пора для подведения итогов… Впрочем, кажется, многие вполне обходятся без этого… Гораздо спокойнее и надежнее смотреть вперед, если даже там и ничего нет… Когда зять состарится, пусть судьба пошлет ему человека, не ведающего жалости, пусть натычет его, как котенка, в прошлое…
Не раздеваясь, только стянув шапку, прошел зять на кухню, бухнул на стол пакет с апельсинами и пустые банки.
- В окно видел… Выглядит нормально, улыбается… Апельсины не взяли, говорят, нельзя… Нужны яблоки… Вот записка… Сейчас перекушу, и снова начнем душевные разговоры… Есть в них что-то спасительное, настраивает на философский лад… Только, пожалуйста, не изображайте из себя ветерана на пионерском сборе… Зачем лепетать о том, что вычитали в мемуарах или в кино увидели - будто своей биографии мало… Лучше вспомнить честно то, что было - ни меньше ни больше… Правда, ничего, кроме правды, - зять расстегнул пальто, вышел, на ходу надевая шлепанцы, вернулся. - Везет же мужикам, сегодня в списке одни мальчики!.. Да не разогревайте, и так умну… А вы, теща, мне даже приснились, и почему-то с парабеллумом в руке…
Голубь на краю тротуара забрался в лужу, побил крыльями. С крыши магазина к нему сорвался еще один - такой же важный…
- Зин, а Зин, - Наташа свесилась в темноту. - Ты молодчинка! Так шпарить на ключе - одно загляденье.
- Телки вы безрогие, ничегошеньки не понимаете, - Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились. - Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь?.. Может, при курсах инструктором оставят - понятно?.. Мужики-то дурачье, на фронт рвутся…
- Сама ты телка дебелая, - Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески. - Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается…
- Не брешешь? - Зинка отдернула руку и повернулась к Гвоздику. Не брешешь?
- Стучи, подружка, стучи… - Гвоздик опять вздохнула и затихла.
В дверях мелькнул свет, и по проходу защелкали подковками сапоги старшины.
Наташа, затаив дыхание, натянула колючее одеяло по самый подбородок и стала ждать, когда вспыхнет лампочка.
Это случилось, как всегда, неожиданно, и сразу же старшина сипло проорал команду и, глядя на секундную стрелку карманных часов, отвернулся к облупленной стене.
Пока Наташа подхватывала обмотки и шарила ботинки, Зинка, скользнув в юбку, натягивала косоворотку и вылетала босиком на построение. А старшина, по-прежнему глядя в стену, гнал всех обратно и снова объявлял подъем, и Наташа в который раз хваталась за обмотки…
Достав бальзам, Наталья Петровна поддела ногтями тугую крышечку и натерла виски. Глаза начали слезиться, кожу защипало. Бальзам почти не помогал, но хоть отвлекал от наползающих болей. А вот зять пользуется бальзамом без всякой меры, при любом случае, для профилактики… С него и прижился бальзам в доме…
В очередной раз возвращаясь от Ольги, накупил штук двадцать вьетнамского бальзама, высыпал из пакета в ящик серванта, где всегда лежали горчичники, пластырь и бинт с ватой.
- Теща, учтите, намаялся в очереди… Да было бы не обидно, если бы все хватали дефицит, а то кому - аспирин, кому - анальгин… К тому же за прилавком - старуха в чепчике, и ползает еле-еле, и рецепты по десять минут разглядывает… Вообще, ненавижу любую очередь и удивляюсь собственной теще… Иметь на руках удостоверение ветерана и не пользоваться им!.. Другие выжимают все из своего положения, а здесь необъяснимое благородство и чистоплюйство… Ветеранствуй, если заслужила… А может быть, есть какая-то причина, достаточно уважительная?.. Решил, как представится возможность, поговорить с тещей по душам… Ведь не ради показухи такая позиция?..
Наталья Петровна снова натерла виски бальзамом и отошла к стене.
Наташа осторожно, двумя руками сняла наушники, положила их на стол рядом с ключом и пододвинула инструктору листок. Тот быстро просмотрел запись, отдельные цифры подчеркнул карандашом.
- На третий класс потянешь…
В коридоре, прикрыв дверь, Наташа прислушалась. На ее место села Гвоздик, а рядом уже работала на прием Верочка.
- Вот и все, - Зинка отвернулась к окну. - Что же теперь будет с нами?
Наташа поправила ремень и встала рядом.
Вдали за темной полосой деревьев угадывались белесые горы. В иные дни они виделись четко и, казалось, тяжело двигаются навстречу. Сегодня мешала весенняя дымка. Полоса деревьев почти сливалась с верхом забора, а перед забором - пестрый от луж плац. Через плац торопливо шел незнакомый командир в новенькой шинели. Он старательно обходил каждую лужу. Когда он поворачивался боком, возле бедра поблескивала замком полевая сумка.
- Что, девоньки, загрустили? - старшина, вечно замотанный делами, вдруг остановился, щелкнув подковами, и тоже стал смотреть в окно. Радуйтесь, первый покупатель нарисовался из ОПСОНа - ишь, фортеля выписывает…
- И откуда, товарищ старшина, вы все знаете? - Зинка повернулась спиной к опустевшему плацу. - Буквально все!
- Будя-будя… Злость для фронту подбереги, - старшина переступил с ноги на ногу. - Я вам сапоги выбил, панталоны самых нежных цветов раздобыл…
В конце коридора хлопнула дверь. Командир постоял у порога и стремительно зашагал к старшине. Когда он проходил очередное окно, эмблемы на черных петличках шинели вспыхивали.
- Рановато пожаловали, - старшина небрежно козырнул. - Личный состав курсов экзаменуется.