Этот сборник произведений прославленного фантаста составили два романа из цикла "Терранская Империя" - "День, когда они возвратились" и "Рыцарь призраков и теней", - повествующие о непрекращающейся тайной борьбе Земли с ее могущественным соперником - Мерсейей.
Содержание:
ВЕТРЯНЫЕ МЕЛЬНИЦЫ ИМПЕРИИ 1
ДЕНЬ, КОГДА ОНИ ВОЗВРАТИЛИСЬ 1
РЫЦАРЬ ПРИЗРАКОВ И ТЕНЕЙ 47
Примечания 93
Пол Андерсон
Рыцарь призраков и теней
ВЕТРЯНЫЕ МЕЛЬНИЦЫ ИМПЕРИИ
В этот сборник фантастических произведений Пола Андерсона вошли два романа из многотомной истории Терранской Империи - "День, когда они возвратились" и "Рыцарь призраков и теней".
Оба романа были добавлены в летопись Технической цивилизации, охватывающей пять тысячелетий и создававшейся на протяжении всей карьеры писателя, сравнительно поздно - в 1975 году. Вероятно, поэтому изящный и легкий декаданс ранних произведений о Доминике Флэндри несколько поблек, сменившись реальностью, суровой и холодной, как космические просторы, в которых действует самый удачливый и опытный агент Империи.
Может показаться странным, что главным героем цикла о Терранской Империи стал этот человек - бонвиван, плейбой, циник, так не похожий на других персонажей Пола Андерсона. Бастард - незаконнорожденный сын высокопоставленного чиновника - Доминик Флэндри пробился к вершинам власти (а закончил он свою карьеру "серым кардиналом" за императорским троном) исключительно собственными способностями. Но вот что странно - сама власть ничуть его не привлекает. Он гениальный исполнитель-одиночка, идеал тайного агента, но собственные его стремления почти не проявляются (за исключением стремления к удовольствиям), а душевного огня, на первый взгляд, не хватит даже, чтобы вскипятить стакан чая.
Но первое впечатление обманчиво. Ведь что-то же гонит Флэндри на новые и новые приключения. И далеко не всегда он встает на сторону заведомых победителей. В чем же заключается цель его жизни?
Для ответа на этот вопрос стоит вспомнить, на каком историческом материале строил Андерсон свою "историю будущего". Противостояние Терра - Мерсейя сильно напоминает многовековое противостояние Византии и Персии. Даже культурные императивы (во всяком случае, современные Флэндри) их сходны - для Терры/Византии это сохранение достигнутого и эгоистический гедонизм, для Мерсейи/Персии ксенофобия, экспансия, комплекс сверхчеловека. В реальной истории это противостояние, как известно, разрешилось взлетом ислама - Персия была сметена арабами сразу же, Византия просуществовала еще четыре века в качестве заштатной державы на окраинах Европы. В мире Технической цивилизации Терра и Мерсейя рухнут одновременно, а варвары придут на их руины позже, но это не так существенно.
И одновременно Терранская Империя - это имперский Рим. Не случайно Андерсон пользуется в ее описании терминами, заимствованными из его истории, - фаза принципата, фаза домината... и, как и Рим, Терра рухнет, подточенная изнутри душевной гнилью, и даже "солдатские императоры" наподобие Молитора, аналога исторического Диоклетиана, пытающиеся вернуть добродетели прошлого, не спасут положения.
А тогда образ Флэндри становится куда более понятен. Это Аэций, "последний римлянин", варвар по происхождению, защищавший от варваров Вечный город. Это Алексей Марзуфл, защитник обреченного Константинополя. Это обобщенный образ каждого честного и умного человека в гибнущей Империи. Флэндри прекрасно видит недостатки системы, которую защищает, и только перспектива увидеть крушение своего мира заставляет его трудиться ради блага нелюбимой Империи - последнего бастиона цивилизации. Он Дон Кихот, сражающийся с ветряными мельницами - но Дон Кихот, понимающий свое неизбежное поражение. Он рыцарь, но то, что он защищает, давно обратилось в прах, в тень.
И тем не менее усилия Флэндри не пропали даром. Наступление эпохи мрака отодвинуто благодаря его усилиям почти на столетие. Именно вмешательство Флэндри помогло сохранить жизни и цивилизации аборигенам многих миров и немалому числу человеческих колоний. Однако избежать падения было уже невозможно. Через четыре века после смерти Флэндри Империя перестанет существовать, а ее падение увлечет в небытие и ее извечного противника - Мерсейю. Новую цивилизацию людей заложат жители планет, не входивших в Империю, но тоже обязанных своим существованием Доминику Флэндри, - таких, как заселенный виксенитами Новый Виксен.
Образ Доминика Флэндри является на свой лад одним из наиболее трагических во всем творчестве Пола Андерсона - именно своей обреченностью. Все, что он любит и ценит, скоро должно обратиться в пыль. В этом и причина его гедонизма - как ящерица, он пытается впитать последние капли заходящего солнца. Но он продолжает бороться и в этом - истинный его героизм.
А между тем в первом из составивших эту книгу романов Флэндри вообще отсутствует. Героям приходится - каждому по-своему - пожинать плоды его трудов по усмирению мятежа МакКормака, пытавшегося исправить несправедливость другой, еще худшей, и попытавшегося не только свергнуть продажного и беспринципного губернатора Снелунда, но и организовать военный переворот. Но переворот подавлен, остатки бунтовщиков по совету Флэндри бегут за пределы Империи, а Верховный комиссар системы Вергилия Чандербан Десаи пытается восстановить порядок и закон Империи на родной планете мятежного адмирала, среди людей, которые помнят Мак-Кормака и чтят его имя. Племянник адмирала, наследник Архонта Илиона Айвар Фреде-риксен стремится сломить власть ненавистной ему Империи. В круговорот их судеб втягиваются и другие - возлюбленная Айвара Татьяна Тэйн, ифрианский путешественник Эраннат, бродяги-тинеране, речные торговцы, религиозные фанатики-орканцы... Но за круговоротом событий стоит зловещая золотая тень существа, называющего себя Айхарайхом с затерянной планеты Херейон, и еще более странные тени строителей загадочных монументов, разбросанных по Галактике, но особенно многочисленных на Энее - Древних. Долг комиссара Десаи, по его собственным словам, - любой ценой установить мир. Цель жизни орканца Джаана - любой ценой исполнить повеление Древних, чьи голоса он слышит наяву. Задание мерсейского агента Айхарайха - любой ценой развязать новую гражданскую войну, новый, страшный джихад.
А второй роман, "Рыцарь призраков и теней", вновь сталкивает читателя с Домиником Флэндри, а самого Флэндри - с мерсейской разведкой. Странное полурелигиозное движение "единства всех крылатых" на Диомеде оказывается лишь ширмой, скрывающей истинный план Айхарайха, план, касающийся Денницы - планеты, издавна стоявшей на страже у границ Мерсейского Ройдхуната, но населенной, кроме землян славянского происхождения, и ящероподобными мерсейцами. Однако в этом противостоянии сталкиваются не только разведки двух воюющих сторон и не только космические крейсера. Ответный удар наносит бурное прошлое Доминика Флэндри. Сбывается страшное предсказание, сделанное когда-то бывшей его возлюбленной. Но боль и жертвы оказываются не совсем напрасны. В руках Флэндри оказываются координаты самого большого секрета Мерсейи - планеты Херейон...
ДЕНЬ, КОГДА ОНИ ВОЗВРАТИЛИСЬ
И вот, ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него. Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои. И дух прошел надо мною, дыбом стали волосы на мне. Он стал, - но я не распознал вида его, - только облик был перед глазами моими; тихое веяние, - и я слышу голос…
Книга Иова, IV, 12-16
Глава 1
На третий день он восстал из мертвых и вновь поднялся к свету.
Над морем, что когда-то было океаном, занимался рассвет. На севере синели скалы, встававшие над серо-стальным горизонтом. По лицу утеса низвергался водопад, и гром его разносился в стылом безветрии. Небо было лиловым на западе, пурпурным в зените и сияющим на востоке, где восходило солнце. Но Утренняя Звезда все еще была видна - Утренняя Звезда, планета Избранных Первыми.
"Я первый из Избранных Вторыми, - было известно Джаану, - и глас тех, кто избирает. Быть человеком - значит изливать сияние".
Его ноздри жадно вбирали воздух, его мышцы радовались движению. Никогда еще его восприятие не было столь острым. От радостного лица до попирающих прах ног - он существовал, он был реален.
- О великая радость! - сказала та его часть, что была Каруитом.
- Она переполняет это бедное тело, - ответил Джаан. - Воскресение из мертвых мне непривычно. А ты сам - не чувствуешь ли ты себя скованным цепями чужаком?
- Шесть миллионов лет пролетели как одна ночь, - сказал Каруит. - Я помню блеск солнца на волнах и рокот прибоя - там, где теперь камни у нас под ногами. Я помню могучие стены и гордые колонны - теперь это жалкие руины у нашей разверстой могилы. Я помню плывущие в небе облака, коронованные радугами. Больше всего я хочу вспомнить - и не могу, ибо плоть, которой я стал, не может удержать пламя, которым я был, - я хочу вспомнить полноту своего существования.
Джаан поднял руки к короне, сжимавшей его виски.
- Для тебя это тяжелая ноша, - сказал он.