- Это ровным счетом ничего не значит и свидетельствует лишь о том, что слабоумные не особо подвержены болезни, которая вообще встречается редко. Вероятно, такие же данные мы получили бы и по двум тысячам водителей автобусов, торговцев краской или полицейских.
- Как только подхвачу зоб, так сразу же вам сообщу, - мрачно пообещал Воль.
- А что вызывает зоб? - перебил его Грэхем.
- Недостаток йода, - с готовностью ответил Фосетт.
- Йода! - Грэхем и Воль обменялись многозначительными взглядами, и Грэхем спросил:
- А избыток йода как-нибудь связан со слабоумием?
Фосетт расхохотался так, что козлиная бородка затряслась.
- Будь так, среди моряков встречались бы сплошные идиоты - ведь они употребляют в пищу продукты, богатые йодом.
В мозгу у Грэхема молнией мелькнула ослепительная мысль. На лице Воля было написано, что до него тоже дошло. Весть от покойника, страдающего отсутствием логики:
Особенно восприимчивы моряки.
Восприимчивы - но к чему? К иллюзиям и основанным на иллюзиях моряцким поверьям? Ко всем этим морским змеям, русалкам, сиренам, летучим голландцам и прочей бледной, леденящей душу нечисти, колеблемой морской зыбью в лучах луны?
Необходимо более подробно разработать эту проблему и получить сравнительные данные по экипажам морских судов и сельским жителям.
С трудом сохраняя обычную невозмутимость, Грэхем взял со стола записи Уэбба.
- Благодарю, доктор. Вы нам очень помогли.
- Обращайтесь ко мне без всяких колебаний, если я хоть чем-нибудь смогу быть вам полезен, - сказал Фосетт. - И если вы в конце концов выясните причину странного состояния Уэбба, мне было бы интересно узнать подробности. - Последовал короткий смешок, скорее холодный, нежели примирительный. - Компетентный анализ каждой галлюцинации вносит ценный вклад в понимание общей картины.
Они сразу же отправились в обратный путь. Единственный раз за всю дорогу Воль нарушил напряженное молчание, сказав:
- В пору подумать, что среди ученых, которые слишком много шевелили мозгами, распространилась эпидемия временного помешательства.
Грэхем хмыкнул, но ничего не ответил.
- Гениальность вообще сродни безумию, - продолжал Воль, явно намереваясь развить свою теорию. - К тому же знание не может расти безгранично. Кое-кто из лучших умов неизбежно должен выйти из строя, пытаясь объять необъятное.
- Никто из ученых и не пытается объять необъятное. Ни один мозг не способен вместить такую уйму знаний. Вот почему каждый ученый, являясь специалистом в своей области науки, может быть сущим профаном в том, что выходит за пределы его научных интересов.
Настала очередь Воля хмыкнуть. Он целиком сосредоточился на дороге - что, правда, никак не сказалось на его манере брать повороты - и до самого дома, где жил Грэхем, не проронил ни елова. Там он высадил своего пассажира и, бросив: "До завтра Билл", - умчался прочь.
Утро было ясным, как символ нового дня, несущего новые открытия. Грэхем стоял перед зеркалом, деловито жужжа электробритвой, когда зазвонил телефон. На экране возникло лицо незнакомого юноши.
- Мистер Грэхем? - спросил он, разглядывая собеседника.
- Он самый.
- Я из Смитсоновского института, - сказал юноша. - Вчера, поздно вечером, мистер Гарриман хотел вам кое-что сообщить, но не застал дома.
- Я был в Олбани. Что он хотел мне сказать?
- Мистер Гарриман просил вам передать: он связался со всеми информационными агентствами и выяснил, что за последние пять недель они опубликовали сообщения о смерти восемнадцати ученых. Семь из них - иностранцы, одиннадцать - американцы. Это раз в шесть выше среднего уровня - ведь информационные агентства редко подводят итога больше, чем за месяц.
- Восемнадцать! - Грэхем так и впился взглядом в лицо собеседника. - А имена у вас есть?
- Есть, - юноша стая диктовать.
Грэхем быстро записывал фамилии и страны, где проживали покойники.
- Что-нибудь еще, сэр?
- Передайте, пожалуйста, мою благодарность мистеру Гарриману. Пусть он позвонит мне в офис, когда ему будет удобно.
- Хорошо, мистер Грэхем, - юноша отключился, оставив Грэхема в глубокой задумчивости.
Восемнадцать!
На другом конце комнаты мелодично прозвенел гонг приемника теленовостей. Подойдя к нему, Грэхем снял крышку с экрана, который у его аппарата был настроен на прием новостей газеты "Нью-Йорк Сан". Первый утренний выпуск "Сан" медленно поплыл по экрану. Грэхем машинально следил за заголовками, но мысли его витали где-то далеко. Однако вскоре его взгляд снова сосредоточился, к нему вернулась обычная собранность. На экране появились слова:
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРЫЖОК УЧЕНОГО
Вчера вечером профессор Сэмьюэл К. Дейкин, пятидесятидвухлетний физик, проживающий на Уильям стрит, влетел на своем спортивном гиромобиле на рампу главной развязки со скоростью более ста миль в час и разбился насмерть.
Репортаж занимал две колонки и содержал фотографию места катастрофы, несколько упоминаний об "ушедшем от нас гении" и сообщение о том, что полиция выясняет причину трагедии. Заканчивался он словами: "Начиная со вчерашнего утра, это уже третий смертельный случай среди нью-йоркских ученых. О кончине профессора Уолтера Мейо и доктора Уэбба мы подробно сообщали в нашем вчерашнем выпуске".
Грэхем извлек из ящика автоматического записывающего устройства фотокопию вечернего выпуска "Сан". Репортажи о случаях с Мейо и Уэббом были помещены рядом. Первый озаглавлен "МЕЙО ПАДАЕТ С МАРТИНА", второй - "ЕЩЕ ОДИН УЧЕНЫЙ МЕРТВ". Оба сообщения были весьма поверхностны и не содержали ничего нового, кроме того, что "полиция ведет расследование".
Как раз в этот момент появился Воль. Он ворвался в квартиру, как вихрь. Глаза его сверкали. От выпуска "Сан" он отмахнулся, отрывисто бросив:
- Уже видел.
- Что это ты сам не свой?
- Все мои подозрения, - он сел, тяжело дыша. - Не только ты подвержен подозрениям. - Он перевел дух, виновато улыбнулся, еще раз вздохнул. - Получены результаты вскрытия. Оба - и Мейо и Уэбб - накачаны зельем до бровей.
- Наркотики? - недоверчиво спросил Грэхем.
- Мескаль, - подтвердил Воль. - Особая, очень тщательно очищенная разновидность мескаля. В желудке обнаружены явные следы. - Он помолчал, стараясь отдышаться. - А в почках полно метиленовой синьки.
- Метиленовой синьки? - Грэхем тщетно напрягал ум, пытаясь извлечь из услышанного хоть какой-нибудь смысл.
- Ребята сразу же устроили проверку. И нашли мескаль, метиленовую синьку и йод во всех трех лабораториях - у Мейо, Уэбба и Дейкина. Мы с тобой и сами могли бы их там найти, кабы знали, что искать.
Грэхем утвердительно кивнул:
- Остается предположить, что вскрытие обнаружило бы аналогичный результат и у Дейкина.
- Я тоже так считаю, - согласился Воль. - Еще ребята выяснили, что та дрянь, которую мы нашли у Мейо в печи его дистилляционной установки, - это индийская конопля. Одному Богу известно, где он ее откопал, только это факт. Похоже, он собирался поэкспериментировать и с другими наркотиками, кроме мескаля.
- Бели и так, то исключительно в научных целях, - убежденно сказал Грэхем. - Мейо никогда не был наркоманом.
- Оно и видно, - сухо заметил Воль.
Грэхем подвинул к нему список, составленный Гарриманом:
- Вот взгляни. По данным Смитсоновского института, эти восемнадцать отдали концы за последние пять недель. По закону средних чисел получается, что из этих смертей естественны и неотвратимы три, ну от силы четыре. - Он присел на край стола, покачал ногой. - Из этого, в свою очередь, следует, что остальные - не естественны. И еще это значит, что мы влезли во что-то куда более сложное, чем могло показаться с первого взгляда.
- Не только сложное, но и ненормальное, - заметил Воль, просматривая список. - Во всех делах, где замешаны наркотики, есть что-то ненормальное. А уж это - и вовсе идиотское, недаром оно со вчерашнего вечера засело у меня в башке. - Он скорчил гримасу. - Как вспомню того типа с собакой в брюхе, что мы видели в клинике…
- Давай забудем о нем хоть на время!
- Легко сказать!
- Сведения, которые у нас на сегодня есть, вызывают кое-какие вопросы, - задумчиво продолжал Грэхем. - Получив на них ответы, мы сможем хоть немного продвинуться вперед - Он ткнул указательным пальцем в список, который Воль держал в руках. - Так, мы не знаем, из чего исходили информационные агентства, когда вывели среднюю цифру три. Брали они за основу последние двенадцать месяцев или пять лет, или двадцать? Если это средняя величина за длительный период и смертность за последний месяц превышает ее в шесть раз, то какова тогда статистика подобных случаев за предыдущий месяц и за прошлый год? Иными словами, сколько всего смертей насчитывается с самого начала, и с чего, собственно, все началось?
- Все началось с самого первого самоубийства, - заявил Воль. - Остальные - чистой воды имитация - Он вернул список Грэхему. - Ты иногда заглядывай в полицейские сводки. Тогда увидишь, сколько раз уже бывало, что убийства и самоубийства распространяются как зараза. Порой одно-единственное, но зато эффектное, да еще и как следует поданное прессой преступление вызывает целую волну подражаний.
- Я с самого начала говорил и сейчас продолжаю настаивать: это не самоубийства. Я действительно очень близко знал Мейо и Дейкина. И Уэбба тоже зная, хоть и понаслышке. Все они психологически были совершенно не склонны к саморазрушению, даже если их напичкать наркотиками.