Проповедник - Юлия Латынина

Содержание:

• Глава первая 1

• Глава вторая 4

• Глава третья 7

• Глава четвертая 10

• Глава пятая 13

• Глава шестая 15

• Глава седьмая 18

• Глава восьмая 20

• Глава девятая 23

Юлия Латынина
Проповедник

Глава первая

- Все, - сказал Филипп Деннер, - через два месяца эта планета превратится в ад. Через два месяца и три дня. Хоть часы ставь.

И он в самом деле снял с полки электронный будильник и начал нажимать на кнопки, - впрочем, потому лишь, что будильник выключился вместе с электричеством час назад.

- За работу в аду, - сказал Антонио, - повышают жалованье.

Деннер поморщился. Филипп С. Деннер - исполнительный директор "Anreco", и своим напоминанием о жалованье Антонио словно обварил его сердце кипятком.

Деннер воздел руки кверху и воскликнул:

- Международный арбитражный суд! "Харперс" просто дал сенатору Федерику Дейну вот такую взятку!

- А мы почему не дали взятки? - ледяным тоном спросил Антонио Серрини.

Я вынул из кармана фляжку местной просяной водки, взял три пластмассовых стаканчика и разлил по ним водку. Это было первый раз в жизни, чтоб я пил на службе, но ведь у всего должен быть первый раз…

Антонио вылил свой стаканчик в себя.

- Вы понимаете, - сказал я Деннеру, - что население страны голосовало не против Президента? Оно голосовало против "Анреко".

- Какого черта, - сказал Деннер, - мятежников поддерживает "Харперс".

- Против "Анреко", - повторил я, - и особенно против личного друга Президента господина Филиппа Деннера.

- Я вас уволю! - заорал Деннер.

- Вы меня не уволите, - возразил я. - Вы не найдете на всей этой паршивой планете специалиста по связи, который делает так много работы за так мало денег.

- Мне плевать! - взвизгнул Деннер. - Вы мне надоели! Добиваетесь того, чтобы перебежать в "Харперс"? Только попробуйте! За первое же ваше изобретение там я предъявлю вам иск, что вы его сделали службе "Анреко".

- Добрый день, - сказал кто-то за нашими спинами.

Антонио и я обернулись. В приоткрытую дверь кабинета заглядывал человек лет пятидесяти, невысокий, с округлым румяным лицом и рыжими волосами. Глаза у него были большие, цвета сухой персиковой косточки. Приятные глаза. Одет в безупречный костюм, в руке - немного старомодный чемоданчик, через чемоданчик перекинут светло-зеленый плащ.

- Я бы, - сказал человек, - хотел видеть пресс-секретаря компании "Анреко" Эрика Байна.

Деннер хлопнул глазами. Раз и два.

- Это, - сказал Деннер, - кабинет исполнительного директора. К-кто вас сюда пустил? Где мои секретари?

- Вы кто, - спросил я, - журналист? С Земли?

Конечно, журналист, черт их побери! Корабль, который привез окончательное решение арбитражного суда, должен был привезти и целый выводок журналистов: страна будет подыхать, а они будут делать волнующие репортажи.

Кстати, в здание пускали только служащих компании.

Антонио встрепенулся:

- Слушайте, - сказал он человеку, - я вас видел на экране. Вы Арнольд ван Роширен.

Незнакомец кивнул. Деннер страдальчески крякнул. Я уже говорил: что бы Деннер ни увидел, его реакция проста: "А сколько это стоит компании?"

А Антонио засмеялся и сказал:

- Мистер ван Роширен, советую вам убираться с планеты этим же рейсом. На какой-нибудь курорт. И читать там свои проповеди по телевизору увядающим дамам. А то вы будете единственным телепроповедником, еще при жизни попавшим в ад. Потому что через два месяца это будет самое близкое к аду место.

- А зачем вы сюда пожаловали, мистер ван Роширен? - поинтересовался я.

- Привести, - ответил он, - враждующие стороны к согласию.

Мне показалось, что я ослышался. А Деннер спросил:

- Это во сколько же вы обошлись старому Гарфилду?

- Я, - осторожно ответил ван Роширен, - предлагал посредничество даром. Однако "Анреко" не пожелала принять подобной услуги от лица, не связанного с ней контрактом. Совет директоров испугался, что я буду независим.

- И какую же сумму вы запросили?

- Четыреста девятнадцать кредитов.

- Четыреста девятнадцать кредитов! Я вчера менял шины на пуленепробиваемые, и то заплатил восемьсот!

Деннер изумленно рассмеялся и сказал:

- Пожалуй, вы больше и не стоите.

Арнольд ван Роширен поклонился.

- Спаситель наш, - промолвил он, - стоил тридцать Серебреников, и на современные деньги это около четырехсот двадцати кредитов. Полагаю, что стою хотя бы на кредит дешевле.

И вышел.

Антонио покрутил пальцем у виска.

- Я всегда говорил, - сказал Деннер, - что нам надо было самим продавать оружие! Если бы мы продавали оружие хотя бы Президенту, то "Харперс" просто нечего было бы делать в этой стране!

Я поднялся и ушел в свой кабинет. Под его дверью уже лежали привезенные с Земли газеты недельной давности. Я разложил их на столе и стал смотреть с конца. Последняя газета была от семнадцатого числа. Арбитражный суд вынес свое решение четырнадцатого числа, и на роль новости его решение уже не годилось. Новостью был Арнольд ван Роширен. Журналисты взяли у него интервью, в котором он объяснил, что отправляется на Новую Андромеду, чтобы предотвратить гражданскую войну. "Это очень просто, - сказал проповедник. - Я хочу, чтобы Президент и полковник встретились друг с другом. Глядя друг другу в глаза, они осознают взаимные грехи и попросят друг у друга прощения. Господь принесет народу мир".

Где-то внизу слабо ухнуло, мигнул свет, и на корпусе служебного компьютера загорелась красная лампочка в знак того, что энергия идет не из сети, а из блока бесперебойного питания. Видимо, кто-то - Президент или полковник - согрешил еще раз.

Через три часа Антонио заглянул ко мне.

- Пошли, - сказал он, - я хочу напиться, а здесь нам вечно будут мешать.

Мы проверили пистолеты и пошли.

У стеклянных вращающихся дверей нас поджидали репортеры.

- Мистер Денисон, - сказал один из них, - ваши комментарии по поводу решения арбитражного суда.

Я высказал свои комментарии коротко и энергично.

- Ой, - сказал молоденький репортер, покраснев до ушей, - по транссвязи это не пропустят.

Я высказал ему мое сожаление - в тех же выражениях.

- Мистер Серрини, - спросил другой, - что вам известно об Арнольде ван Роширене? Это правда, что он нанят непосредственно вашим отделом? Вы рассчитываете, что его связи с оголтелыми правыми кругами могут образумить местную военщину?

Антонио сказал:

- Мой отдел занимается обеспечением безопасности служащих компании. Мой отдел не занимается Господом Богом. Я ничего не знаю о ван Роширене. Два года назад я где-то видел запись его проповеди. Он проповедовал слово Божие и любовь между людьми.

- Мне нужны новости, а не пропаганда, - возразил репортер.

- Что значит "пропаганда"? - справился Антонио Серрини.

- Отрицательная информация - это новости, положительная информация это пропаганда, - пояснил репортер.

- А ну катись отсюда! - сказал Антонио.

- А вам известно, - спросил с надеждой репортер, - скажем, чтобы он преследовал домогательствами своих прихожанок или присваивал пожертвования?

- Ничего такого я не слышал, - сказал Антонио.

На следующее утро по пути на работу я заехал в гостиницу, где остановился ван Роширен.

Гостиница стояла на малой базарной площади. Первый этаж был сделан из камня, остальные два - из дерева. Крыша, по местному обычаю, была сложена из деревянных плашек, крашенных под черепицу. По ту сторону площади стоял местный храм со статуей бога-привратника. Боевики Президента отбили богу голову и приставили сверху гипсовую голову Президента, Начиналась весенняя засуха, и все - гостиница, храм и пустая базарная площадь - было покрыто густым слоем пыли. Бог с головой Президента грустно глядел на запустение.

Я поднялся на третий этаж, перевернул табличку "Просьба не беспокоить", исполненную на асаисском и на английском. По-английски табличка была написана с одной ошибкой. По-асаисски ошибок было две. Я постучался. Мне никто не ответил, хотя в номере что-то бубнило. Я повернул ручку и вошел.

Ван Роширен стоял на коленях и говорил вполголоса. Собеседник его в древнеримских плавках висел перед ним на кресте в двух метрах от пола. Судя по безмятежному выражению на лице собеседника, я бы не сказал, что он слышит ван Роширена.

Я прошел в соседнюю комнату. По местным стандартам это был очень шикарный номер. С потолка, несколько напоминая соплю, свешивалась лампочка без абажура. В углу стояла кровать, круглый столик, два стула и тумбочка. Ящиков в тумбочке не было - они вывалились от старости, как зубы изо рта. За выцветшими занавесками красовалось пуленепробиваемое стекло с двумя аккуратными дырками посередине.

Усевшись на тумбочку, я стал ждать, пока ван Роширен закончит свое интервью с богом. Наконец он появился и, улыбаясь, сел к низенькому столику.

- Я правильно вчера понял, что вы явились, чтобы предотвратить гражданскую войну? - спросил я.

- Да, - сказал он.

- Прекрасно. Значит, вы можете заставить этого дьявола полковника Идассу покаяться и распустить своих террористов? Или Д. Л. Адара - сложить с себя обязанности, гм… Президента? И руководство компании вы тоже можете обратить на путь истинный?

- Я - нет, - сказал он, - но Господь все может.