В течение двух часов прошла целая вереница людей, представляющих различные учреждения, гражданские и военные. Большая палатка была поставлена у дороги в Оннли, и в ней на 16.30 была назначена конференция. Полковник Датчер открыл ее изложением ситуации. Когда он заканчивал, вошел со злобным видом капитан и положил на стол перед полковником большую фотографию.
- Вот, господа, - сказал он угрюмо. - Это стоило жизни двум хорошим людям на хорошем самолете, к счастью, мы не потеряли другой. Я думаю, это стоит того.
Мы столпились вокруг, чтобы изучить фотографию и сравнить ее с картой.
- А что это такое? - спросил майор разведки, указывая на некий предмет.
Предмет был бледным, овальным, судя по теням, похожим на перевернутую тарелку. Шеф полиции склонился, рассматривая его как можно ближе.
- Не могу себе представить, - заметил он, - Выглядит, как необычное здание, но этого не может быть. Я с неделю назад был на развалинах аббатства и ничего подобного там не было. И кроме того, это собственность Британской ассоциации старины… Они не строят, они разбирают все по камешкам.
Один из присутствующих смотрел то на фотографию, то на карту.
- Что бы там ни было, оно находится в математическом центре окружности. Этого не было несколько дней назад. Должно быть, оно приземлилось здесь.
- Если только это не скирда, накрытая чем-то белым, - сказал кто-то.
Шеф фыркнул;
- Посмотрите на масштаб и очертания. Оно размером с дюжину скирд, по крайней мере.
- Что же это, черт побери? - спросил майор.
Один за другим мы рассматривали это в лупу.
- Вы не можете сделать более четкую фотографию?
Капитан пожал плечами.
- Вы могли бы выяснить это, слетав туда, - сказал он, - это снято с высоты 10 000 метров. Никакого эффекта там не обнаруживается.
Полковник Датчер прокашлялся.
- Двое из моих офицеров предполагают, что зона может быть сферической формы.
- Возможно, - согласился капитан, - или ромбовидной, или двенадцатигранной.
- Я знаю - сказал полковник мягко, - что они засекали птиц, влетавших в зону, и наблюдали, когда они попадают под влияние. Они утверждают, что гребень зоны не поднимается вертикально, как стена, то есть это не цилиндр. Стороны слегка сходятся. Они только спорят, коническая она или куполообразная. Их наблюдения говорят о сферической форме.
- Ну вот, это первая помощь, которую мы получили, - признал капитан - Если они правы, и это сфера, то она должна иметь потолок около пяти тысяч миль над центром. Думаю, что у них нет никаких соображений, как это установить, не теряя еще один самолет.
- Собственно говоря. - сказал полковник Датчер, - один самолет уже погиб. Возможно, вертолет с канарейкой на шесте длиной в несколько сотен футов будет выходом из положения.
- Да, - прервал его капитан. - это мысль. Та же, что и у парня, который чертил окружность.
- Да-да, - кивнул полковник Датчер. - Думаю, мы сможем поимпровизироватъ, но за мысль спасибо. Правда, сегодня уже поздно. Оставим это на раннее утро. Попробуем сделать снимок с меньшей высоты, если будет хорошее освещение.
Майор разведки прервал затянувшееся молчание:
- Может, попробовать бомбами? - сказал он в задумчивости - Разрывными, осколочными, например.
- Бомбами? - переспросил капитан, подняв брови.
- Не вредно бы сделать их послушными. Никогда не знаешь, что замышляют эти Иваны. Было бы хорошо пробраться туда. Не дать этой штуке уйти, накрыть ее так, чтоб ничего не осталось.
- Не слишком ли круто? - возразил шеф полиции, - Я имею в виду - не лучше ли ее оставить неповрежденной, если возможно.
- Возможно, - согласился майор, - но в данном случае мы разрешаем держать нас на расстоянии с помощью этой штуки.
- Не уверен, что такое можно сделать в Мидвиче, - сказал другой офицер. - Поэтому считаю, что они совершили вынужденную посадку и используют этот экран, чтобы предотвратить какое-либо вмешательство, пока они исправят поломку.
- Но здесь находится Ферма… - сказал кто-то робко.
- В любом случае, чем скорее мы получим разрешение властей вывести эту штуку из строя, тем лучше, - заключил майор. - Ей все равно нечего делать на нашей земле. Основное - не дать ей уйти. Слишком интересная штука… Не говоря уже о ней самой, этот эффект экрана мог бы быть очень полезным. Необходимо сделать все возможное, чтобы овладеть ею в неповрежденной форме и только при необходимости разрушить.
Дальше последовало обсуждение, но длилось оно недолго, так как почти у всех присутствующих были краткие доклады о наблюдениях. Было принято только два определенных решения: о необходимости ежечасного спуска на парашютах осветительных ракет, чтобы иметь возможность осматривать местность, и о новой попытке сделать более точные фотографии с вертолета на следующий день, утром.
Я совершенно не понимал, зачем Бернарду пришло в голову пригласить меня на эту конференцию и зачем он сам на ней присутствовал, так как за все время не сказал ни слова.
На обратном пути я спросил:
- Мне нельзя поинтересоваться, почему ты занимаешься этим делом?
- Ну, у меня профессиональный интерес.
- Ферма? - предположил я.
- Да, Ферма входит в мою сферу, и, естественно, все необычное в ее окрестностях интересует нас. А ведь это необычно?
Под "нами" подразумевалось, как я понял, либо военная разведка, либо один из ее отделов.
- Я думаю, - сказал я, - что такими вещами занимается специальный отдел.
- Есть разные отделы, - туманно ответил он и перевел разговор на другую тему.
Нам удалось устроить его в "Орле", и мы вместе пообедали. Я надеялся, что после обеда он объяснит свой профессиональный интерес, но он явно пресекал все разговоры о Мидвиче. И все же это был прекрасно проведенный вечер.
Дважды за вечер я звонил в трейнскую полицию, справляясь, не изменилось ли что-либо в Мидвиче, и оба раза мне ответили, что ничего нового нет. Допив последний бокал, мы разошлись.
- Приятный мужчина, - сказала Джанет, когда дверь за ним закрылась. - Я боялась, что будет одна из встреч старых бойцов, которая так утомительна для жен, но он вел себя совсем по-иному. Зачем он брал тебя с собой днем?
- Сам удивляюсь, - признался я. - Вероятно, у него были какие-то свои планы, но он стал еще более скрытен.
- Все эта действительно, очень странно, - сказала она, словно ее поразило все происходящее. - Ему действительно нечего сказать обо всем этом?
- Ни ему, ни другим, - заверил я ее. - Об этой штуке они знают только то, что сказали им мы: а мы не знаем, когда это поражает и действительно ли после этого нет никаких следов.
- Ну, это, по крайней мере, обнадеживает. Надо надеяться, что никому в деревне не причинен большой вред.
Мы еще спали, когда утром 28 сентября офицер-метеоролог сообщил, что над Мидвичем туман рассеивается, и экипаж из двух человек взлетел на вертолете. Проволочная клетка с парой живых, но несколько встревоженных хомяков была с ними.
- Они думают, - заметил пилот, - что 6.000 будет вполне безопасно, так что попробуем с 7.000 для спокойствия. Если будет все нормально, будем осторожно спускаться.
Наблюдатель установил свои приспособления и занялся игрой с клеткой, пока пилот не сказал ему:
- Готово, теперь спускай их, и мы попробуем на 7.000.
Клетку опустили через дверь - на 5.000. Вертолет сделал круг, и пилот сообщил на землю, что собирается сделать подобный круг над Мидвичем.
Наблюдатель лег на пол, вглядываясь в хомяков через бинокль.
Они не переставали копошиться в клетке. Наблюдатель отвел от них взгляд на мгновение и навел бинокль на деревню.
- Эй, за рулем, - позвал он.
- Что?
- Та штука, которую мы должны были сфотографировать у аббатства…
- Ну, что с ней?
- Хм, или это мираж, или она улетучилась, - сказал наблюдатель.
Почти в тот же момент, когда наблюдатель на вертолете сделал свое открытие, пикет на дороге Стоуч - Мидвич проводил свою обычную пробу. Сержант из наряда бросил кусок сахару за белую линию, что была проведена через дорогу, и стал наблюдать за собакой. Она бросилась вперед, пересекла линию, схватила сахар и стала его грызть. Сержант бесстрастно обозревал собаку несколько секунд и сам пошел к линии. Он поколебался, но затем перешагнул через нее. Ничего не произошло. С растущей уверенностью он сделал еще пару шагов. Несколько грачей прокаркали, пролетая над ним. Он проводил их глазами. Грачи направились к Мидвичу.
- Эй, на рации, - позвал сержант. - Сообщите в штаб Оннли. Пораженная зона, кажется, очистилась. Подтверждение дадим после следующих осмотров.
Несколькими минутами раньше в поместье Киль Гордон Зеллаби с трудом шевельнулся и издал стон. Затем он понял, что лежит на полу, что в комнате, в которой еще мгновение назад было светло и тепло, даже слишком тепло, теперь темно и холодно.
Он поежился, ему показалось, что никогда он еще так не замерзал. Он промерз насквозь, и каждая его клеточка болела.
В темноте послышался еще какой-то звук. Дрожащий голос Ферелин произнес:
- Что случилось?.. Папа? Анжела? Где вы?..
Зеллаби пошевелил ноющей и непослушной рукой и сказал:
- Я здесь… Почти замерз. Анжела, дорогая моя…
- Рядом с тобой, Гордон, - ее голос был совсем близко.
Он протянул руку и наткнулся на что-то, но его руки так окоченели, что он не мог понять, что это. На другом конце комнаты раздался голос.
- Я вся окоченела! О, господи, - жаловалась Ферелин. - Я не верю, что это мои ноги. - Она остановилась на мгновение. - Что это за крысиный шорох?