Напрасно они размахивали руками - не останавливался никто, всех словно бы охватило какое-то непонятное сумасшедствие, тщательно скрываемая - а, скорее, уже и не скрываемая - паника. Насколько можно было рассмотреть, люди ехали целыми семьями - со стариками, с детьми…
Вот одно из авто, по виду - родом из тридцатых годов - наконец, остановилась метрах в двадцати от ведущей с фермы грунтовки. Хлопнула дверца.
- "Хадсон Терраплан" тридцать третьего года, - направляясь к застывшей на обочине машине, Гонсалес с ходу определил марку. - Шесть цилиндров, коробка трехступенчатая, объем… не помню уже, какой у него объем. Но тачка мощная! Старая, правда… Эй, как поживаете, сэр?
Застегнув штаны, водитель - средних лет мужчина в очках и мятой пиджачной паре - затравленно обернулся:
- Если вы хотите со мной, то напрасно. Имейте в виду, у меня револьвер!
- А у нас ружье, - натянуто хохотнул Громов. - Да и своя машина имеется.
- Так что случилось-то, может, скажете? - выступив вперед, Лина преградила незнакомцу дорогу.
Тот, сняв очки, нервно протер их подолом выпроставшейся из брюк рубашки:
- А вы что же, ничего не знаете?
- Так газет не выписываем, а радио целый день молчит, шипит только.
- Наши бомбили Москву, Ленинград, Киев… - тихо промолвил мужчина. - А русские нанесли ракетный удар по Нью-Йорку и Вашингтону.
- Вранье! - Громов саркастически рассмеялся. - Нет никакой войны, понимаете? И не будет! Поверьте мне, я знаю.
- Что вы знаете?!!! - незнакомец неожиданно перешел на фальцет. - Не знаю, кто уж из них там первый начал - наши или русские, а Нью-Йорка нет уже! Один пепел! И Эйкена вот-вот не будет - такой-то завод, лаборатории… разве русские это оставят? Вот все и бегут… куда-нибудь подальше.
- Врут, - уже не столь убежденно пробормотал Андрей. - Не может такого быть, не может! Ну был Карибский кризис, да… и Третья мировая едва не началась из-за размещенных на Кубе ракет. Но Хрущев с Кеннеди договорились… договорятся…
Уже не было не только Нью-Йорка. Не было и всей Новой Англии, и вместо Лос-Анджелеса, Хьюстона, Санта-Фе пылали ядерные костры! То же самое можно было сказать о Москве, Ленинграде, Киеве… о всех крупных городах СССР.
Пущенная с Кубы советская ракета немножечко сбилась с цели, угодив не в плутониевый завод, а на пару десятков миль восточнее… к реке Южный Форк.
Тысячи солнц разом вспыхнули в небе, вздыбилась мать-земля, и огромный, грозно колыхающийся гриб атомного взрыва встал над Эйкеном во всей своей ужасающей красоте!
Правда те, кто ехал по шоссе на Бамберг, так и не смогли ее оценить. Просто не успели. Испепелились. Превратились в молекулы. В пар.
Вот вам глупые амбиции политиков и генералов, вот вам Третья мировая война, вот вам - водородная бомба, знаменитая хрущевская "кузькина мать"!
Почти ничего не осталось. И почти никого. Лишь радиоактивная пыль да догорающие развалины городов. И ядерная зима - как альтернатива для немногих уцелевших. Мрачная, прямо скажем, альтернатива.
Глава 3
Каролина
Сбежал негр…
Кто-то сильно щекотал щеку. Вот перестал. Потом - чуть погодя - опять! Еще сильнее.
Фыркнув, Громов проснулся и, распахнув глаза, сдул щекотную травинку, щурясь от бьющего прямо в глаза солнца.
- Доброе утро, милый, - сонным голосом произнесли за спиной. - Чего это мы в траве-то уснули? В каком-нибудь баре перепились? О, святая дева - ничего же не помню! - Бьянка поднялась на ноги, старательно отряхивая прилипшие к джинсам и блузке листья и пожухлую от солнца траву. - А вроде мы куда-то ехали… На ночь-то глядя. Интересно, а Лина с Майком где?
- Вот именно - где?!
Застонав, Андрей уселся в траве, скрестив ноги и обхватив руками голову, вспомнил до мелочей вчерашний вечер - или сегодняшнюю ночь? Как внезапно погас свет, как поехали на "Плимуте" к шоссе, посмотреть на колонну автомобилей… Как расспросили случайного мужичка, и тот им наговорил тако-ое! Третья мировая война, ядерная война началась! Полмира исчезло, превратившись в груду радиоактивных развалин и дымящийся пепел! Громов поначалу не поверил, но потом в ночном небе вдруг вспыхнуло сто тысяч солнц. Ядерный взрыв! И… ничего… И - вот здесь они с Бьянкой - вот здесь, и, похоже, что живы, а вот где Майк и Лина? Где все, кто ехал в ту ночь по шоссе на Бамберг и дальше - к морю, стараясь сбежать из Эйкена, подальше от завода по производству начинки для водородных бомб. Какой-нибудь обогащенный уран, плутоний, тритий… Его, этот завод, и накрыла советская ракета с ядерным зарядом! А заодно - испепелила и обезумевших от предчувствия огромного несчастья людей. Беженцев…
Черт! Черт! Черт!
А не привиделось ли все это? Ведь они-то с Бьянкой - живы и невредимы. И мир вокруг - солнечный, напоенный чудесным запахом трав - вовсе не напоминал выжженную атомным взрывом пустыню! Ну конечно, не напоминал. Ничуть!
- Хорошо как! - подойдя, юная баронесса обняла молодого человека за плечи. - Ах, как хорошо.
И, главное, голова не болит… и из носа кровь не идет, значит - не облучились. А, может, и не было никакого взрыва? Да и не могло быть! Никак не могло. Да, 27 октября 1962 года мир стоял на грани ядерной войны, Громов, как историк, хорошо знал это, как и то, что у Хрущева и Кеннеди все же хватило ума послать на три буквы свое военное лобби и прийти к соглашению. Может быть, именно это и стало причиной убийства Кеннеди? И - отставки Хрущева?
Впрочем, что гадать - Третья мировая война все же не случилась, не было ее. Не бы-ло! А что же тогда было? Вот именно этой ночью.
- Милая, ты не помнишь, куда мы вечером ездили?
- К дороге, на машины смотреть, - девушка пожала плечами. - Ты не помнишь, что ль?
- Да помню, - покусал губу Андрей. - Посмотрели, а дальше что?
- Дальше с мужчиной каким-то беседовали, он из старой колымаги вылез.
- Из чего?
- Ну так Лина его авто обозвала. Еще смеялась.
- Мужчину и я помню. А потом? Что потом-то было?
- Что потом? - баронесса насмешливо сверкнула синими, как море, глазами и вдруг сникла. - Ой… не помню.
- И я не помню, милая. Вот то-то и оно.
- Наверное, мы в какую-нибудь таверну заехали, - несмело предположила Бьянка. - И там, как тут принято говорить - набрались.
- Тогда б голова раскалывалась! И у меня, и у тебя, милая.
Девушка неожиданно рассмеялась и, щелкнув любимого по носу, наставительно заметила:
- От хорошего виски голова никогда не болит! Сколько бы ни выпито.
- Ого! - изумился Громов. - Это кто ж тебе такое сказал? Лина?
- Лина… и Майк, - девчонка согласно кивнула и вновь встрепенулась. - Так мы идем их искать или нет?
- Идем, конечно!
Хохотнув, Андрей обнял Бьянку за талию, поцеловал… Девушка сразу отозвалась, поначалу - слабо, а потом - все сильней и сильней, так, что молодой человек напрочь забыл о том, что только что собирался куда-то идти, кого-то искать… Нашел уже! Горячие губы, томный взгляд синих глаз, влекущих, зовущих, тянущих в самый глубокий омут…
Не выпуская друг друга из объятий, влюбленные опустились на колени в траву, Андрей медленно расстегнул на баронессе блузку, погладил упругий животик, поласкал грудь, тяжело вздымающуюся, упругую и такую нежную, что ее просто невозможно было не поцеловать. Накрыв губами сосок, Громов привлек девушку к себе, чувствуя, как ласковые руки ее стягивают с него рубашку… И снова их губы слились, сорванные джинсы полетели в траву, заколыхалось небо…
- Как жаворонок красиво поет! А?
- Красиво, - погладив любимого по груди, мягко улыбнулась Бьянка. - Только это не жаворонок, а малиновка. А вот, слышишь, пеночка… А вон там, за кустиками - коростель, тут болота кругом, а он влагу любит.
- Расслабились мы что-то, - Громов погладил девушку по волосам, снова поцеловал в губы и шепотом, на ушко, спросил:
- Ну так что? Пойдем, поищем?
- Пойдем, - баронесса накинула блузку. - Поищем. Только вначале выкупаемся, я употела вся.
Андрей потянулся в траве:
- И я б не прочь искупаться. Только вот - где?
- Так здесь же рядом река, не помнишь?
- Как же не помню! Южный Форк. Правда, можно ли в ней купаться?
- А почему ж нельзя? - девушка громко расхохоталась и, протянув Громову руку, крикнула:
- Ну вставай же. Идем!
Субтропический климат Южной Каролины, конечно, способствовал купанию даже в конце октября, и вода в реке наверняка еще была теплой, только вот Андрея беспокоили те двухголовые рыбки, про которых рассказывал Майк. Плутониевый завод недалеко… а с радиацией шутки плохи!
- А мы с Линой купались уже, пока вас не было! - перекинув джинсы через плечо, похвалилась Бьянка. - Да там все купаются - небольшой такой пляж. Мы даже там с ребятишками в мяч играли!
- В бейсбол, что ли? - удивился молодой человек.
- Не… в этот… как его… в волейбол, во!
- Ну раз уж, говоришь, купалась уже… Тогда идем.
- Ага. Пошли уж.
Речка и в самом деле обнаружилась совсем рядом, за кустами рододендронов и зарослями ив. Прозрачная, кристально чистая вода с играющими серебристыми рыбками, мягкий песочек, солнышко. Идиллия!
Сбросив блузку, Бьянка вошла в воду и обернулась:
- А ну, кто быстрей до того берега?!
- Давай-давай, плыви.
Купались, впрочем, недолго - водичка оказалась не очень-то теплой, скорее, холодноватой, бодрящей, по мысли Андрея - как раз то, что нужно.