- А я чо, - нервно вертя в руках обрез, буркнул боец, - нам входить запретили. Нам велели здесь…
- Правильно велели, - буркнул управленец. - Ты передал, чтоб Харитона сыскали?
- Как приказано было, усе исполнил.
- И что?
- Так я ж враз обратно. Вроде, послали когось.
- Ладно, идем.
Мажуга с лестницы оглянулся и увидел, что каратели глядят ему вслед, потом сообразил - парней удивило, что он волочет с собой девчонку. Ее-то прежде здесь не было.
- А куда мы идем? - спросил сверху Самоха.
- К тебе, конечно, - хмыкнул Игнаш, - ты ж золото у себя в кабинете держишь, или как? Я работу исполнил, ну, первую часть работы. Вот тебе вор…
Ржавый пошевелил кулаком, в котором сжимал воротник облезлой куртки пленницы.
- Ай, дядька, ты чего тряхаешься? И я не вор! Я ж ничего стянуть не успела, значит, не вор!
- А кто у мужика кошель нынче утром увел, дура?
Когда проходили через первый этаж, Самоха попросил подождать:
- Я щас.
Он пошел к входной двери. По ночному времени она была заперта, и входа за столом сидели двое караульных. Завидев управленца, оба вскочили и замахали руками, торопливо разгоняя облачко дыма.
- Курите, мутафагово семя? - строго рявкнул Самоха, втягивая ноздрями воздух. - Научились у карателей… Дурман смолите, что ли, олухи? Ох, возьмуся за вас… За Харитоном послали?
- Курчан пошел. Да мы не…
- Ладно, ладно. Я у себя. Как вернется Курчан, пусть ко мне живо мчится.
В кабинете Самоха кивнул Мажуге на стул и, открыл шкаф, стал бренчать содержимым. Игнаш уселся, рывком заставил девчонку опуститься на пол и велел:
- Сиди и помалкивай, если пошевелишься, сразу стреляю.
- Злой ты, дядька.
Самоха захлопнул шкаф, в руках у него был кошель и бутылка. Вжимая живот, пролез на свое место за столом, открыл бутылку, сделал большой глоток, жестом предложил Мажуге, тот покачал головой - нет.
- Ну, как хочешь. Держи, вот.
Управленец стал отсчитывать золото, девчонка тут же потянулась к столу, поглядеть. Мажуга снова толкнул ее, принял монеты и упрятал во внутренний карман. Девчонка проводила золото внимательным взглядом.
- Теперь дело говори.
- А чего говорить? Ваша установка, - Мажуга покосился на воровку, та засопела и отвернулась, - ваша вещь, говорю, уже наверняка из Харькова уехала давно. Придется искать, стало быть. Расходы у меня будут.
- Возместим, Ржавый, все возместим, я ж не обману! И где это…
- Курчан твой? Сейчас явится, скажет, не застал Харитона дома.
- Чего? Ты, что ли, решил, что Харитон?..
- Так щас вот подумал: он со мной вместе из Управы ушел. Так?
- Ну. И шо?
- Ушел и дал знак этим вот. Слышишь, дура, говори лучше по-хорошему, кто вас на Управу навел?
- А я чо? Знаю про вашу Управу, чоль? Рыло сказал, нужно в один подвал залезть, ход он покажет. Вынести, чо получится, за все заплатят.
- Рыло - это которого застрелили?
- Ага-а-а… - девчонка вспомнила, что дружок мертв, и захлюпала носом.
- Ну-ка, не реви. Не реви, сказал, ну! А ему кто велел? Кто ход показывал? Молчишь? Ладно…
За дверью затопали, потом раздался стук.
- Самоха, мне сказали, ты велел…
- Входи, Курчан, - Самоха снова приложился к бутылке и пожаловался, - рану печет.
В кабинет заглянул молодой пушкарь, кудрявый ладный парень.
- Ну чо? Харитона видел?
- А как же, он одетый был, будто и не ложился вовсе. Сказал, за мной прибежит скоренько.
- Ладно, ступай.
- Постой за дверью, парень, - велел Ржавый.
Пушкарь убрался в коридор.
- Что скажешь, Игнаш?
- Вели, чтобы не выпускали Харитона с Харькова. Пусть по всем выходам ждут его. Не придет он в Управу. Вишь, одетый был, значит, ждал, чем у Востряка дело закончится. Сейчас струхнет и в бега ударится.
- Курчан! - крикнул Самоха. - Зайди, слышь!
Когда пушкарь снова заглянул в кабинет, Игнаш снова заговорил:
- Самоха, послушай. Я человек чужой, ты вели, чтобы меня слушались. Харитона еще можно нагнать, если сейчас за ним двинуть. Я к нему пойду, отряди со мной кого… Да хоть вот этого, молодого. И замарашку, дуру эту, пусть стерегут, запрут пусть где, а еще лучше связать ее.
- Дядька, не надо меня вязать, - попросила воровка. - Я ж теперь хорошая стала.
- Самоха, с этой хорошей глаз не спускать, понял? Точно понял?
Толстяк сделал еще глоток и кивнул.
- Нет, ты не понял. Она может оказаться единственным свидетелем. Если ее застрелят при попытке к бегству, я ничего не найду.
Девчонка начала что-то соображать, она глянула на Мажугу и попросила:
- Дядька, не оставляй меня здесь, а? Лучше я с тобой.
- Думаешь сбежать по дороге? Вот дура…
Воровка вцепилась в полу мажугиной крутки, потянула на себя и затарахтела:
- Дядька, забери меня с собой, они меня призренцам отдадут, не бросай!
Мажуга, склоняясь над ней, вовремя заметил, что вторая ладонь девчонки лезет под крутку - к карману, где золото - и рывком высвободил одежу. Встал, натянул кепку и спросил:
- Курчан, ты слыхал? Меня слушать, что скажу, то и делать. Идем. Оружие проверь. Харитона брать живым.
Пушкарь захлопал глазами.
- Самоха, скажи ему.
- Курчан, Харитон деньги стянул из цеховой кассы, понял? Ступай с Мажугой, вот с этим вот, и делай, чего он скажет.
Когда вышли из здания Управы, Курчан спросил:
- И чо теперя?
- Веди к Харитону.
- Разминемся с ним. Он же мне сказал, что сюда скоренько…
- Проснись, паря, он золото из Управы своровал, ты не слыхал, что ли?
Курчан засопел с недовольством и пошел по улице, Мажуга следом. Они свернули, пересекли переулок, потом еще поворот, спуск уровнем ниже… По пути Мажуга вытащил из кармашков на ремне патроны, зарядил кольт.
Наконец Курчан остановился у двери и показал:
- Здеся.
- Ну, постучи, чтоль.
Пушкарь постучал. Сперва несмело, тихонько. Потом глянул на Мажугу, тот кивнул, тогда ударил в дверь сильней, кулаком. На улице было спокойно, только тихонько подвывали где-то поблизости вентиляторы - этот равномерный шум присутствовал здесь повсюду, стал привычным. Мажуга-то его слышал, а харьковчане настолько привыкли к вечному гулу, что он стал для них незаметным. За дверью скрипнула половица, кто-то тихонько двигался. Курчан снова занес кулак, но Мажуга отпихнул его вбок, сам встал по другую сторону двери у стены и, вытянув руку, ударил рукоятью кольта. В ответ на стук изнутри ударили выстрелы - раз, два, три. В двери возникли отверстия на уровне груди. Из них выросли яркие лучи - внутри у Харитона освещение было здоровское, не ночное.
Курчан, пригнувшись, отпрянул и тоже потянул из кобуры пистолет - до него лишь сейчас стало доходить, насколько крутой оборот принимает дело. Позади двери торопливо простучали подошвы - Харитон убегал. Мажуга вышел из-за стены, встал перед входом и снова, как в Управе, четырежды выстрелил из кольта, метя в дверное полотно вокруг замка. Пули сорок пятого калибра раскололи доски, Игнаш ударил ногой, не вышло, дверь держалась. Подскочил Курчан, вдвоем они разрядили оружие в дверь, так, что вокруг замочной пластины образовалась неровная цепочка из отверстий и сколов. Вокруг хлопали ставни, на полутемную улицу упали световые пятна из окошек верхних этажей.
- Кто здесь палит? - орали над головой.
- Нападение! Призренцев позовите!
- Эй, кто озорует?!
- Зовите стражу!
- Призренцев!
- Грабеж!
Харитон жил в богатом квартале, народ здесь обитал не слишком рисковый, за призренцами соседи бежать не торопились, ни одна дверь не шевельнулась. Но Мажуга отлично понимал, что кого-нибудь, конечно, вот-вот пошлют за стражей, только выберутся через другую улицу. Они с Курчаном переглянулись, отступил на шаг, и дружно вломились плечами в поврежденную дверь. С оглушительным хрустом расколотые доски развалились, взвизгнули петли, оба влетели внутрь, в ярко освещенный коридор. Мажуга огляделся, попутно заряжая кольт.
- На лестницу! - возбужденно крикнул Курчан. - Я слыхал, он наверх побег!
- Пистолет свой сперва заряди, малый.
Мажуга был спокоен, его погоня не распалила, враз возвратились прежний опыт и навыки сыскарской работы. Он, оттерев пушкаря плечом, первым взбежал по лестнице. Следующий этаж также был ярко освещен, из коридора от лестницы уводил короткий коридор, в нем три двери. Игнаш, не раздумывая, выбрал ту, которая была приоткрыта. Пригнувшись, нырнул в проем, ожидая выстрелов, но комната была пуста. Покрытые пылью короба вдоль стен, шкаф с наполовину оторванной дверцей, какая-то рухлядь свалена по углам… И деревянная лестница наверх, укрепленная на крюках под потолком. Лестница упиралась в люк. Мажуга вскинул кольт, держа его обеими руками, кивнул Курчану. Тот сунул оружие в кобуру и вскарабкался к люку. Подергал.
- Заперто.
Мажуга опустил револьвер и полез во внутренний карман.
- Держи! Умеешь обращаться, пушкарь?
Курчан поймал плоскую жестянку с торчащим фитилем. Повертел, понюхал.
- Я-то умею, токо не полагается здесь использовать такие штуки. А ну, призренцы спросят? Кто отвечать будет?
Мажуга поморщился - никак не мог привыкнуть к всеобщему страху перед призренцами.
- Самоха ответит. Не боись.
Курчан стал прилаживать жестянку под люком, там, где сверху находился засов.
- Под петли, под петли суй! - велел снизу Игнаш. - Теперь запаливай - и ходу!