"- Глюкфельд, молодые люди, - терпеливо поправил хозяин постоялого двора завернутых в одеяла постояльцев. - Глюк-фельд. Самая старая и большая деревня во всей округе, если не во всем Вондерланде. И сама знаменитая!
- Чем? - встрепенулся Иван, никогда не упускавший случая расширить кругозор.
- Много чем, - проговорил мастер Айсбан с тихой гордостью отца ребенка-вундеркинда. - Но самая выдающаяся ее достопримечательность появилась в ней только сегодня…"
Это неучтенный эпизод из "Ивана-царевича и С.Волка".
Светлана Анатольевна Багдерина
Сюрприз
Дождь, собиравшийся всё утро, случился ближе к обеду.
Иван-царевич, отрок Сергий по прозванию Волк, а, главное, их ковер-самолет Масдай к этому времени уже утвердились в мысли, что если уж до сих пор погода не испортилась, то верно, на небе сломался какой-нибудь краник, отвечавший за полив данной конкретной части Белого Света. И что еще день-полдня - и выскочат они из-под грязно-лилового навеса туч под солнечное небо… Но то ли кран оперативно починили, то ли сработал единственный закон, действующий даже тогда, когда все остальные законы бессильно поднимают руки и уходят домой… Как бы то ни было, первые капли упали на спины путников сразу после слов Ивана: "Кажется, дождя всё-таки не будет", а за ними последовали вторые, третьи, а очень скоро и два миллиона двести третьи…
Отчаянные стенания ковра не могли заглушить даже раскаты грома.
- Масдаюшка, миленький, потерпи немного, тут где-то деревня должна быть, большая, практически город! - Иванушка уговаривал ковер, для пущей убедительности расстилая на нем карту рисунком вниз. - Вот, смотри! Глюк…фельде называется! Еще немного…
- …и мы все свалимся, - замогильным голосом договорил Масдай. - От такого количества воды давно бы уже лопнула даже бочка водовоза!
- Точно, что ли? - встревоженно нахмурился Серый: со дня знакомства с Масдаем это был их первый дождь.
- Максимальный объем среднестатистической бочки водовоза…
- Я про "свалимся" говорю! - сердито буркнул Волк.
- Давай проверим, - сухо предложил ковер.
И это было единственное, что еще оставалось сухим на площади в двенадцать квадратных метров.
- Может, тогда, сядем прямо на лугу? - занервничал Сергий. - Только всё равно укрыться негде…
- Город!!! - вскричал вдруг Иван, указуя мокрым перстом влево, на смутные очертания крыш, полурастворенные в пелене падающей с неба воды, как рафинад в чае. - То есть, деревня!.. Или?..
- Глюк?.. - озадаченно нахмурился отрок Сергий.
- Глюкфельд, молодые люди, - терпеливо поправил хозяин постоялого двора завернутых в одеяла постояльцев. - Глюк-фельд. Самая старая и большая деревня во всей округе, если не во всем Вондерланде. И сама знаменитая!
- Чем? - встрепенулся Иван, никогда не упускавший случая расширить кругозор.
- Много чем, - проговорил мастер Айсбан с тихой гордостью отца ребенка-вундеркинда. - Но самая выдающаяся ее достопримечательность появилась в ней только сегодня…
Волк настороженно прищурился: нечего к чужому ковру примазываться, всё равно не отдадим, и не думайте, но хозяин, не обратив внимания на изменившееся настроение постояльца, размеренно продолжил:
- …и это - самый чудесный апельсин Вондерланда!
- Чего?! - вытаращил глаза Серый, ожидавший в списке местных чудес что угодно, кроме какого-то цитрусового.
- А разве так далеко к северу апельсины растут? - недоуменно наморщил лоб Иванушка.
- Конечно, нет. Но тем не менее… - добродушно усмехнулся хозяин и указал рукой на улицу. - Вон он. Глядите!
Лукоморцы подошли к окну, ожидая увидеть какой-нибудь чахлый саженец - и ахнули.
Сквозь завесу дождя у самого края площади, почти упираясь ветвями в окна второго этажа углового дома, маячило настоящее дерево. Высота его была метров пять, и столько же в окружности, казалось, занимала его раскидистая крона. Нижние ветки свисали почти до земли, отягощенные золотистыми плодами. Такие же плоды - один другого оранжевей и задорней - виднелись тут и там сквозь крупные зеленые листья. Вокруг ствола серело пылью сухое кольцо: капли дождя не проникали сквозь густую листву. А внутри него, как в волшебном круге, прятались два человека и самая кривоногая и плешивая овечка, какую Сергий видел в своей жизни.
Люди сидели на корточках, обнимая коленки руками, и переговаривались, а овца топталась на месте, время от времени пытаясь ухватить то лист, то апельсин. Тогда один из сидящих дергал ее за веревку, привязанную к шее, и что-то бурчал. Овечка, словно устыдившись, опускала голову, но стоило ее хозяину отвернуться, как попытка отъесть кусочек деревенской достопримечательности повторялась.
- Дура, - презрительно хмыкнул мастер Айсбан за их спинами.
- Почему это? - слегка обиженный за животное, поинтересовался Серый.
На ее месте он бы тоже не упустил шанса прихватить апельсинчиков.
Пару-другую.
Килограммов.
- Потому что уже раз в двадцатый пытается откусить.
- И что?
- И… - хотел было возмутиться непонятливостью гостей Айсбан, но вспомнил, что были они из дальних краев, и рассмеялся: - И то, ребятки, что и апельсины, и листья, и ствол - металлические!
- Что-о?!.. - друзья вытаращили глаза сначала на хозяина, потом друг на друга, и после - на деревенскую драгоценность. - Это дерево?..
- Да-да! И оно принадлежит моему племяннику, суконщику. Купил его на ярмарке в Лебенсберге у одного лукоморского купца - тот привез его почти с края Белого Света, из какой-то диковинной страны, где все деревья из железа и меди. Хотя по цене можно было подумать, что оно из чистого золота… Ствол и ветки у него чугунные, а листья медные - видите, как позеленели? Апельсины медные тоже, но мы их начистили - вон, как блестят! Не хуже настоящих!
- И никто не попытался оторвать хотя бы один апельсинчик или листик? На память? - невинно расширив глаза, поинтересовался Волк.
Хозяин расхохотался:
- Оторвать?! Да их разве ножовкой и отрежешь! Это ж металл!
- А где у вас в деревне продается инструмент всякий, кстати? Нам в путь… э-э-э… лопату бы надо, - словно спохватился Серый, но под строгим взором Иванушки, успевшего его изучить как открытую книгу, замялся и пробормотал: - Ладно, лопату потом… в следующий раз… и нечего на меня так смотреть… хорошая лопата еще никому не помешала…
- Извини, Сергий, я, конечно, не хотел тебя обидеть… - сконфузился Иван едва не больше нечистого на руку друга, но трактирщик, не обращая внимания на маленькую интермедию, с апломбом продолжил:
- …Мы его установили только сегодня утром, но и так понятно, что чудеснее дерева не отыщется во всем Вондерланде, чтоб мне облысеть!
Серый покосился на голову мастера Айсбана, украшенную задорной поварской шапочкой, но просить приподнять ее не стал: облысел хозяин или нет, а дерево и впрямь было удивительным.
Но некий молодой человек за дальним столом, как выяснилось, придерживался совсем иного мнения:
- Чудо… Груда металлолома, вот что это такое, - пробурчал он негромко из-за кружки эля, но в пустом зале голос его был услышан даже в противоположном конце. - Любой кузнец за неделю еще не такое наковыряет. А на родительские денежки-то купить уж точно любой болван сможет…
- Зависть - дурное чувство, Эрих, - хозяин с медлительным достоинством повернулся в сторону хулителя деревенского дива. - И если уж ты сам ни на что не способен, чтобы обратить на себя внимание Семолины, и маг из тебя, как из овцы кобыла, то хотя бы помалкивал.
- Маг я не хуже многих! А Семолина не пустоголовая кукла, чтобы выбрать папин кошелек, а не человека! - яростно стукнул кружкой по столу гость, и эль выплеснулся фонтаном, заливая ему рукава, живот и грудь.
- Да уж не того ли человека, - вежливость и благотерпение стали сползать с мастера Айсбана, как старая шкура с ящерицы, - что сам из себя ноль, и только других может хаять?!
Посетитель вскочил, насколько энергично, настолько и безуспешно утираясь и отряхиваясь.
- Зато я самостоятельный! - истекая возмущением и элем, огрызнулся Эрих. - А еще я добрый, честный, скромный, трудолюбивый, умный и начитанный! А посади ваш племяш под окнами Семолины хоть целый лес, хоть из хрусталя, хоть из изумрудов, хоть крючком из лунного света вязанный…
Мастер Айсбан побагровел, упер руки в бока, наклонился, словно хотел забодать доброго и скромного наглеца, но тут Иванушка - прирожденный миротворец, почуяв разгорающуюся ссору, бросился наперерез.
- А-а-а… а вот мне интересно… уважаемый хозяин… - дико озираясь кругом, он скользнул нечаянно взглядом по устроившимся под апельсином овечковладельцам и уцепился за них, как за спасательный круг. - А-а-а… эти двое отчего сюда не заходят?
- А? Кто? Что? Где? Кто не заходит? - словно внезапно разбуженный, ошалело закрутил головой трактирщик.
Иван радостно ткнул пальцем за окно.
- А-а-а… эти… Да кто их знает! - фыркнул мастер Айсбан, демонстративно больше не глядя на тощего мага. - Может, нравится им там. Что овца, что хозяева… тоже на голову слабые. Всю округу с ней уже обошли, да не по разу. Продают. А кому такое страшилище нужно? Хромая, беззубая, плешивая, пегая какая-то… Может, она больная!
Маг, хоть и не удостоенный взгляда, "тоже" мимо ушей не пропустил, но только собрался ответить - без сомнения, адекватно, хотя, может, и не совсем эквивалентно, как задняя дверь трактира открылась, и в зал вошел коренастый паренек.
- Петер? - оглянулся на парня хозяин. - Ты слышал?
- Что? - нахмурился юноша.