Жена на полставки - Кристина Зимняя

Фиктивный брак - все равно что работа на полставки. В обществе и для слуг ты жена, а для собственного мужа - приятельница, с которой можно приятно провести вечер у камина, обсуждая прошедший день. Эльзу Брэмвейл такое положение дел более чем устраивало, пока не появилась претендентка на ее место. А тут еще и заклинание из загадочного послания неизвестно какой эффект оказало, и собственное прошлое внезапно начало раскрывать не самые приятные секреты.

Содержание:

• ГЛАВА 1 1

• ГЛАВА 2 6

• ГЛАВА 3 9

• ГЛАВА 4 13

• ГЛАВА 5 17

• ГЛАВА 6 22

• ГЛАВА 7 25

• ГЛАВА 8 28

• ГЛАВА 9 32

• ГЛАВА 10 36

• ГЛАВА 11 40

• ГЛАВА 12 44

• ГЛАВА 13 48

• ГЛАВА 14 52

• ГЛАВА 15 56

• ГЛАВА 16 60

• ЭПИЛОГ 64

• Примечания 65

Кристина Зимняя
ЖЕНА НА ПОЛСТАВКИ

ГЛАВА 1

Муж и жена - одна сатана.

Народная мудрость

Тихий семейный вечер: потрескивающий поленьями камин, мягкие кресла с высокими спинками и пуфиками для ног, приземистый круглый столик с булькающим на переносной плитке граджем, свечи и задушевная беседа - такой, несомненно, идиллической картинкой предстала бы наша малая гостиная перед сторонним наблюдателем. Если бы, конечно, этот сторонний наблюдатель умудрился пробраться в Брэм-мол в столь поздний час. Но все впечатление было бы бесследно уничтожено первой же услышанной фразой:

- И кто на сей раз?

Пожалуй, больше всего я всегда ценила в муже голос. Грэг умудрялся управлять им, как музыкант инструментом, извлекая любую интонацию - от умиротворяющего приглушенного баритона до командного баса - и, соответственно, настраивая слушателя на нужную реакцию. Всего одна короткая фраза, а я уже была готова с восторгом поделиться с супругом свежими новостями, хотя минуту назад еще планировала покапризничать.

- О, дорогой, ты будешь в ужасе!

- Неужели? - лениво поощрил меня Грэг, прищурившись, словно сытый хищник.

- Обязательно будешь! Алвин такой милый мальчик. Просто лапочка. Ты таких терпеть не можешь.

- "Милее" Зэйма? - добавив в голос яда, поинтересовался муж.

- Фи, - я демонстративно сморщила носик, - не напоминай мне об этом недоразумении. Алвин несравнимо выше этого долговязого нытика.

- Еще выше? - в притворном ужасе воскликнул Грэгори. - Помнится, Зэйм в двери проходил, исключительно втянув голову в плечи.

- Не издевайся! - Я шутливо погрозила супругу пальцем и мечтательно закатила глаза. - Вин… он такой… такой…

- Неописуемый! - услужливо подсказал муж.

- Да ну тебя! - Я отхлебнула чуть остывшего граджа из своего бокала и, буркнув: - Сам увидишь, - надулась.

- И когда же я буду иметь возможность лицезреть это средоточие совершенств? - опустошив свой кубок, продолжил Грэг.

Я мстительно помолчала с минуту, а потом не выдержала - никогда не могла долго злиться на мужа - и с прежним воодушевлением сообщила:

- Послезавтра на приеме Кручара.

- Круг чародеев? Так он еще и маг? Милый маг?! - ужаснулся супруг. - Ветреная моя, а может, передумаешь? - Я молча покачала головой, с трудом удерживая серьезное выражение на лице. Муж вздохнул и поднялся из кресла. - Эту новость нужно переварить, - констатировал он, чмокнул меня в лоб и, заправив мне за ухо выбившуюся прядку, пожелал: - Волшебных снов, Эльза.

Шаги в коридоре, отделенном от гостиной массивной двустворчатой дверью, давно стихли, а я все еще ощущала тепло прикосновений. И невольно улыбалась, в который раз размышляя, как же мне повезло.

Под созерцание пляшущих в камине язычков пламени и новую порцию пряного травяного настоя перебирать воспоминания было особенно приятно. Даже те, что приятными не были.

Дело в том, что при всех моих достоинствах - привлекательной внешности, деньгах и более чем приличном происхождении - у меня имелся один, но очень существенный недостаток. Я была неимоверно влюбчива. Стоило только показаться где-то в пределах видимости симпатичному мальчику (юноше, мужчине), как я мгновенно теряла голову. Родители до этого позора, начавшегося, едва мне стукнуло тринадцать, к счастью, не дожили. Хотя один авторитетный врачеватель утверждал, что именно их ранний трагический уход и послужил причиной моей "эмоциональной нестабильности". Может, он и был прав. Как бы там ни было, тетка Марвейн со мной изрядно намучилась. Мало того что я буквально сходила с ума по каждому очередному "идеалу" - круглосуточно расписывала всем его достоинства, слагала стихи, совершенно неприлично таращилась на объект своей любви, планировала то побег, то свадьбу, - так еще и остывала буквально через неделю-другую, переключаясь с тем же пылом на новый объект. В то время как прежний "возлюбленный" только-только вынужденно проникался выпавшим ему "счастьем" и настраивался на романтические отношения. Бедная тетя умаялась отваживать позабытых кумиров и словом, и силой - некоторые из них были столь настойчивы, что пришлось нанять парочку охранников.

Грэгори Брэмвейл нарисовался в моей жизни столь стремительно, что я даже присмотреться к нему не успела. Поймал меня в темной нише за портьерой, где я обиженно хлюпала носом после очередной тетушкиной нотации, и предложил платок, кошелек и имя. Первое я с благодарностью приняла, от второго с ходу отказалась, а над третьим призадумалась.

После тетиного любимого, многократно повторяемого: "Допрыгаешься ты однажды, Эльза!" - перспектива обзавестись надежным защитником от уже неинтересных кавалеров показалась неимоверно привлекательной. Вот так я и сменила родовое имя, статус и место жительства, переехав из Чарди-мола в Брэм. И очень долго понять не могла одного - почему я в Грэга тогда так и не влюбилась?

Впрочем, оно и к лучшему. Как и то, что сам он любить был не способен. Мы с Грэгори были как две стороны медали: я - вечно кем-то очарованная и он - видящий лишь недостатки в окружающих. Наверное, сама ткачиха судеб - столапая паучиха Грис - предназначила нас друг для друга.

Утро того рокового дня началось для меня в районе полудня. В том смысле, что именно в это время я соизволила проснуться. Хайда, тут же нарисовавшаяся в дверном проеме с подносом, поспешила ехидно поведать мне, что хозяин опять не ночевал дома. Судя по неприкрытому злорадству кайры, можно было подумать, что это случилось впервые, хотя вся прислуга наверняка лучше меня знала, где и с кем встречал рассветы мой дорогой супруг. Я зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой, потянулась и уселась, подложив под спину подушки, чтобы насладиться завтраком. Под блюдечком с джемом обнаружился довольно пухлый конверт. И необычного в этом факте было еще меньше, чем в каждодневной чашечке отвара ромашки - записки от возлюбленных я получала регулярно. Мимолетно озадачившись вопросом, от кого же это письмо (уже от Алвина или еще от Джойса, которым я была увлечена на прошлой неделе), я вскрыла послание. Из недр конверта выпорхнула крупная бархатисто-черная бабочка. Она описала круг над кроватью и, в последний раз взмахнув крыльями, разлетелась на тысячи полупрозрачных лепестков, которые легли на одеяло символом разбитого сердца.