Когда запыхавшаяся девочка влетела в кухню, чуть не сбив с ног переступающего порог дедка, Жар все еще возился с полом, гоняя мутную воду туда-сюда - в надежде, что она протечет в щели между досками и тряпку не придется выкручивать.
- Где ж укроп-то? - непонимающе уставилась на помощницу Фесся.
Рыска растерянно разжала пустой кулак. На ладони остались глубокие лунки от ногтей. Ох, точно…
- По дороге съела, коза? - фыркнул дедок, присаживаясь на лавку.
- Там крыса, - жалко пискнула девочка, чувствуя себя полной дурой. - Я так испугалась…
- Какая еще крыса? - нахмурилась женка, разворачиваясь к девочке.
- На задней стене сидит! Большая такая, во! - Рыска торопливо отмерила ладонями солидный кус воздуха. - И сзади еще хвост!
- Лучше бы меня в огород послали, - обиженно проворчал Жар, убедившись, что лужа не собирается исчезать сама по себе.
- Чтобы ты вообще не вернулся? Нет уж! Работай у меня на виду, жулик. А ты, трусиха, марш обратно! Придумала - крыс бояться! Можно подумать, они тебя сож… - Женка осеклась. Наверное, история о Бывшем успела разлететься по всем хуторам и веске.
- Крыса - животная умная, - поддержал хозяйку дедок. - Если ее не обижать, первой нипочем не бросится. Разве что бешеная попадется или раненая. Помнится, проверял я давилки в сарае - а там темновато, да и глаза у меня уже не молодые. Вижу, возле одной тряпка какая-то лежит. Я руку протянул - а это крыса, хвост ей защемило. Ка-а-ак прыгнет мне на грудь! Хорошо, кобель рядом крутился, сбил ее на землю, жамкнул пастью - только пискнуть и успела. А пес через три дня сдох. Саший ее знает, то ли больная оказалась, то ли прокляла по-своему…
- Молчал бы лучше, старый пень! - Женка сплюнула в ладонь и вытерла ее о передник, суеверно отгоняя беду. - Намелет вечно всякой дряни, как только жернов-то не треснет!
Рыска продолжала столбом стоять посреди кухни. А если б она не заметила крысу? Нагнулась за укропом, а та ей со стены на спину?!
- Крыс у нас что-то и впрямь многовато развелось, - пожаловалась Фесся. - По утрам из свиных корыт по нескольку штук выбегает.
- Только не говори, что ты их тоже боишься, - презрительно фыркнула женка.
- Придумали тоже, - обиделась служанка. - Не боюсь, но противные же! И потом, говорят, они перед войной плодятся. Как бы не случилось чего…
- Тю, это еще не много, - с превосходством очевидца протянул дедок. - Вот после нее… Мы, помнится, с голодухи петелькой их ловили и ели. Ничего, съедобные. Если в меду пожарить, так и вовсе тсарское кушанье.
Фесся чуть не уронила сковороду с сырниками, белые лепешки сползли к одному краю и покривились.
- Ладно, поболтали, и хватит! - осадила всех Муха, видя, что иначе толку не будет. - Брысь за укропом! И если опять с пустыми руками вернешься, я тебя так хворостиной отделаю, что к крысам плакаться побежишь!
- Полено возьми, - посоветовал Жар, сам подавая Рыске увесистый березовый чурбачок. - И швырни в нее что есть силы!
К калитке девочка плелась на негнущихся ногах. Но полено не пригодилось - стена опустела. Зато в огороде было пестрым-пестро от курей, набившихся в обычно запретные угодья. Страх, что хозяева заметят эдакое непотребство, пересилил робость, и девочка с воинственным воплем ринулась на грядки, потрясая поленом. Впечатлился даже петух, несомненный зачинщик разбоя. Шумна хлопая крыльями, он с орлиным клекотом перепорхнул через колья, а не столь летучие куры долго метались вдоль ограды, с испугу не замечая распахнутую калитку. Но в конце концов удалось вытурить и их.
Нащипав пушистых пахучих листочков, девочка напоследок боязливо оглянулась на стену. В отдушине как будто что-то шевелилось, однако хвост там, осы или колышущийся шмат паутины, было не разобрать.
На кухню Рыска опять влетела стрижом, но уже с добычей.
- Ну что? - жадно уставился на нее Жар. - Попала?
Девочка помотала головой:
- Она удрала куда-то.
- А что ж там тогда бухнуло? - удивился мальчик.
- Где?
- Да на чердаке. Я думал, это ты поленом.
Рыска снова почувствовала, как к горлу подкатывает желчно-горький комок страха. Крыса все-таки лезла вверх.
- Видать, кошка, - решила Фесся, придирчиво изучая мокрый горшок. - Вы б там пошарили, поискали гнездо. Рыжая вчера где-то окотилась, надо одного пошустрее выбрать, а остальных утопить.
- Так я пойду поищу? - обрадованно вскинулся Жар.
Служанка молча вручила ему здоровенную морковину и нож для чистки.
* * *
Рыска уже начала раскаиваться в "послушной и старательной", когда женка попробовала почти готовый суп, одобрительно кивнула и, не глядя на детей, буркнула:
- Чтоб к обеду были тут!
Мальчишка, не заставляя себя упрашивать, бросил перебирать крупу и выскочил во двор. Рыска все-таки закончила лежащее в горсти, бережно ссыпала зернышки в миску и, дождавшись одобрительного кивка Фесси, тоже слезла с лавки.
Жара уже и след простыл. Солнце слепило глаза, трава высохла, будто и не мокла. Но цветы в палисаднике, в это время обычно поникшие, продолжали весело топорщить листочки. Хорошо полило, до кончиков корней! Надолго хватит.
Во дворе играли в "уточки" хозяйские дети, две девочки и мальчик. Старшей, Масёне, зимой исполнилось тринадцать, ее брат Пасилка и сестра Диша были ровесниками, двойняшками на год младше. Все толстые, круглолицые, в одежде из яркого городского полотна - ух и жарко им, наверное! Увидев нерешительно стоящую на крыльце Рыску, сурчата перешепнулись, захихикали, но говорить с родней - да не ровней - не пожелали. Из распахнутого окошка за ними приглядывала мать: черноволосая, в юности наверняка красивая, а нынче сильно располневшая тетка с тяжелым ожерельем на толстой шее. Точно - Корова! С бубенчиками.
До обеда оставалось не меньше часа. Рыску клонило в сон, но лезть на чердак в одиночку она боялась, а других укромных уголков не знала. "Сбегаю лучше в лес, - решила она, вспомнив березнячок на холме, мимо которого вел ее вчера отец. - Он маленький, как раз успею все ягодники разведать".
Лес оказался дальше, чем девочке запомнилось. От него уже виднелось ольховое болотце, на котором весчане по осени собирали сыроежки и подрешетники, а там и до родного забора прямая тропка. Рыска тяжело вздохнула, еще немножко поглазела в ту сторону и полезла ворошить земляничник на опушке. Он быстро ее утешил: местечко оказалось нехоженым, на каждом стебельке висели по три-четыре крупных спелых ягоды. Алая горка на ладони быстро росла - съесть можно и на обратной дороге, наслаждаясь каждой земляничиной.
- Ты гля-а-ань! Рыска-крыска!
Девочка вздрогнула, просыпав несколько ягод.
Сегодня их было только трое, Илай и его братцы. Кузнецов сын сидел наказанный дома, да и остальным пришлось несладко: Колай, разумеется, не стал отчитываться перед соседями, что сплавил дочку на хутор, и мальчишки, бесплодно прождав ее до утра, перетрусили и отправились к голове каяться. Тот, всполошившись - о смерти Бывшего ему уже донесли, - потащил зареванных детей к Рыскиному отцу, где все и разъяснилось. Кабы не дождь, раздобривший родителей, шкодникам влетело бы еще крепче. Но садиться все равно было больно.
Расплачиваться за такой позор пришлось, разумеется, Рыске.
- Она ж теперь хуторская! - спохватился Илай. - Эй, гусыня, что ты в нашем лесу забыла? А-а-а, землянику воруешь?!
- Это не ваш лес, - обреченно прошептала девочка, даже не пытаясь встать с корточек.
- А чей - твой, что ли?
- Хуторской…
- Хуторские - за хутором! А досюда - наши! - Илай бессовестно врал, обычно дети дальше болота носу не совали, но все тамошние полянки были уже вытоптаны вдоль и поперек.
Мальчишки обступили сжавшуюся в комок Рыску. Что с ней сделать, они пока не придумали. Жаль, что наутек не кинулась, веселей бы было…
- Эй, вы чего к малой прицепились? - Теперь уже их застал врасплох чужой окрик.
- А тебе что за дело? Она твоя, что ли? - Илай настороженно уставился на незнакомого мальчишку, тоже, видать, пасшегося на здешних ягодниках: рот вымазан соком, на колене раздавленная земляничина.
- Наша, - твердо ответил Жар, - хуторская. А вот вас, весчане, сюда не звали!
- Ой, - притворился глухим Илай, - а это не тот ли сиротинушка из Вилок, которого Сурок у тетки на мешок картошки выменял? Мне папа рассказывал, что его вся веска за ограду провожать вышла: хотела убедиться, что не вернется!
Жар так благодушно ухмыльнулся, словно Илай его похвалил:
- Пусть он тебе лучше расскажет, как в войну гнилой пшеницей торговал. Глядишь, таким же удальцом вырастешь.
В следующий миг началась драка. Жара почти сразу сбили с ног, навалились сверху и стали молотить кулаками. Перепадало и своим, но это только добавляло азарта.
Рыска метнулась прочь, по привычке - к веске, потом, опомнившись, к хутору. Но, не пробежав и десяти шагов, снова остановилась. Полщепки оцепенело таращилась на дерущихся, а затем с тонким, почти крысиным визгом вскочила Илаю на спину. Земляника, которую девочка так и держала в горсти, кашей размазалась по лицу драчуна, залепив ему глаза.
- А-а-а! - взвыл тот, не сразу сообразив, что за красная теплая жижа течет у него по щекам. - И-и-и! - Это уже Жар пнул его в колено.